Формула-1
Автор: Даниил СмитПросто не мог пройти мимо флешмоба про сухопутные средства передвижения: https://author.today/post/747536
ГГ серии «Рейсер» часто ездил на картинге, а после попадания в тело пилота российской «Формулы-4» ему довелось вживую познакомиться с гоночными болидами на открытых колёсах.
Механик вставил руль в крепления и отошёл. На выезде с пит-лейна зажёгся зелёный свет, и участники «СМП Ф-4» стали друг за другом выезжать на трассу.
Пришло время пятничных тренировок.
На первой передаче, которую я включил, перед тем как покинуть пит-лейн, двигатель работал без помех. Так и должно было быть — иначе мои шансы на хорошее место в квале и гонках автоматом снижались.
Попробуем увеличить скорость…
Отпустив болид перед собой на положенные несколько секунд, я защёлкал переключателями скоростей и вдавил газ до предела, чтобы посмотреть, как машина поведёт себя на длинном прямом участке.
Верхняя, шестая, передача включилась довольно легко, но в жужжащем рычании мотора мне послышались какие-то стучащие звуки. Да и разогнаться я сумел только до ста пятидесяти, прежде чем пришлось тормозить перед первой, узенькой шиканой…
Хотя, может, я просто ещё не разогрел шины. Главное — в движке найти нужную мощность, а там уж дело техники.
В любом случае надо ехать дальше.
На первом круге я больше так, как в его начале, не газовал и грел резину зигзагами по асфальту. Погода стояла тёплая, солнечная, так что шины должны быстро прийти в рабочее состояние.
И скоро я узнаю, на что смогу рассчитывать в этот уик-энд.
На второй передаче выехал на старт-финиш и снова начал разгон. Сто сорок… сто пятьдесят… сто шестьдесят… Стук вдруг резко усилился, и я едва не потерял управление. Скорость упала. Я кое-как выровнял движение и коряво въехал в шикану, цепанув поребрик.
«Что за чёрт?! Как это назвать?! — сердился я, ведя болид по первой полуокружности трека. — С машиной точно что-то не так. Ну почему именно у меня?.. Ай, ладно, ещё раз попробую на следующем быстром круге…»
Эту попытку я оценил примерно в две шестнадцать. Плохое время: на симуляторе я с самого начала ехал быстрее.
Нужно как-то это исправлять. Ведь если я провалю квалификацию, тяжело мне будет самое меньшее в двух гонках.
Проехав очередные 5848 метров медленно, дабы поберечь сегодняшний комплект резины, я вновь решился на быстрый круг.
На этот раз я разогнался лишь до полутора сотен и держал такую скорость до входа в зону торможения. Стук вроде был еле слышен.
Значит, мне стоит либо сдерживать себя, либо рисковать машиной, собой и своим местом в команде? Блин, ну как же так-то, а?! Прямо сейчас, когда мне позарез надо подбираться к тройке лидеров чемпионата! И потерять немалую часть шансов из-за какого-то долбаного движка…
Хм, а с другой стороны, потерять я могу и гораздо больше, чем две-три секунды с круга, несколько мест и пару десятков очков. К тому же, сегодня ещё только пятница, и, может, механики успеют до завтра что-нибудь сделать, если я опишу им проблему.
А пока едем. Но не слишком быстро.
Но постепенно, выигрывая гонки и чемпионаты один за другим, Миша Жумакин получил первый шанс сесть за руль настоящего болида «Формулы-1». И вот что из этого вышло…
…Несколько минут ушло на то, чтобы надёжно зафиксировать меня в удобной карбоновой лежанке. Валики над коленями плотно закрепили мои ноги; с удовольствием я отметил, что без проблем достаю до газа и тормоза. Ремни безопасности прочно обхватили тело. Помимо жёсткого шейного воротника системы HANS, сверху на меня дополнительно надели плотный П-образный фиксатор. Его я должен буду снять и выбросить вслед за рулём, чтобы выбраться из машины.
Затем передо мной воткнули руль. И пусть он с большой вероятностью уступал по дизайну и эргономике рулям топ-команд, это всё равно было настоящее произведение технического искусства. Под диктовку инженера в наушниках (не тех, с гарнитурой, а обычных проводных) я настроил дисплей и убедился, что понимаю каждое обозначение. Вот скорость, вот передача, там температура покрышек, баланс тормозов и заряд электрической батареи гибридного турбодвигателя. Вроде бы всё понятно.
Следуя указаниям, я выставил тормозной баланс, включил одним из тумблеров под дисплеем нужный режим мотора и подкрутил слева и справа колёсики настроек дифференциала. Болид стоял на нейтралке, и я специальной кнопкой включил лимитатор скорости на пит-лейне. Выжал лепестками сцепление, приноравливаясь, затем отпустил. Да, это оказалось потяжелее, чем на «табуретках» из младших серий. Чуть надавил на газ, подпуская оборотов в двигатель, и светодиоды над дисплеем зажглись слева направо в переливающуюся разными цветами дорожку.
Механики уже надели дождевые шины и теперь сидели на корточках, держа накинутые на покрышки термочехлы с синей полоской. Ещё один механик снял машину с домкрата и отошёл; другой стоял на выезде из боксов и следил за кем-то внутри гаража, чтобы показать мне, когда можно будет выехать.
— Готовность десять секунд, Майк, — прозвучало в наушниках. — Постарайся не превышать скорость до линии.
— Понял, — ответил я, нажав кнопку связи.
Затем потянулся к шлему и захлопнул визор.
Сердце забилось чаще. Вот оно, уже совсем скоро…
Всё же я пропустил момент, когда были сняты термочехлы и механик в тёмно-синей куртке стал отходить, указывая на выезд. Я тут же словно очнулся и выжал сцепление, затем газанул и отпустил лепесток, врубая первую передачу.
Болид дёрнулся вперёд, и если бы я не продолжил давить на газ, выкручивая вправо руль, то наверняка бы заглох и движок пришлось бы раскочегаривать заново.
Аккуратно, следя за цифрами скорости, я покатил по мокрому асфальту в сторону выезда с пит-лейна. На визоре тут же появились капли дождя. Я стёр их перчаткой и проехал мимо зелёного огня светофора.
Всё. Я на трассе. Управляю актуальным болидом «Формулы-1». Что может быть лучше, а?!
Я разогнался чуть сильнее и включил вторую передачу, затем третью. В целом, это не сильно отличалось от управления машинами младших чемпионатов — просто надо было следить за большим числом показателей и намного чутче ощущать держак. Особенно в такую погоду.
На торможении перед шиканой болид едва не снесло, но я успел дёрнуть туда-сюда руль, выравнивая траекторию.
Зачем меня выпустили именно утром, в дождь, хотя по радару днём уже станет сухо? Не лучше ли было поменять нас с Пьером местами и дать мне вкатиться посуху?..
Хотя… кажется, понял. Хельмут Марко идёт ва-банк. Пример Макса Ферстаппена был у всех на слуху, и руководитель молодёжной программы теперь пристально всматривался в каждого юниора, оценивая его шансы. И в случае со мной, похоже, надо было решить: готовить ли меня на подъём или же ещё год-другой помариновать в молодёжках. Понять, чего я на самом деле стою как гонщик.
И сейчас от того, как я проеду эти несколько кругов под дождём, зависит не только то, дадут ли мне выехать на сликах в конце дня вместо Пьера, но и, без преувеличения, моё будущее.
Пару кругов я проехал в довольно медленном темпе, чисто чтобы оценить работу резины, потом завернул в боксы. Каким-то чудом мне удалось остановиться почто точно перед домкратом, так что меня легко подняли и затащили в гараж.
Несколько минут передышки — и новый выезд. Трасса чуть подсохла, но всё ещё недостаточно для «интеров», однако чувствовал я себя уже увереннее. Гоночное чутьё давало мне яснее ощущать связь с машиной и точнее соизмерять собственные движения.
Когда я выходил из медленной шиканы в конце третьего сектора, в наушниках раздалось:
— Хорошо, жми. Быстрый круг, можешь атаковать.
— Принял.
Ну что ж. Отступать некуда. Нужно выдавать результат.
Осторожно выруливаю из последнего поворота и постепенно выжимаю газ, мчась к отсечке старт-финиша.
Управление болидом на самом деле очень обманчиво. Вот он едет прямо вперёд как по рельсам — а в следующий миг заднюю ось срывает в сторону и техника стоимостью как годовой ВВП какого-нибудь небольшого острова на полной скорости летит в стену. Помню, когда только учился гонять в виртуале, эта особенность больше всего бесила.
И теперь, разгоняясь по залитому водой треку, я изо всех сил стискиваю пальцами руль, готовясь в любой момент отловить машину.
Из-за дождя систему DRS включать было запрещено, так что я мог полагаться лишь на двигатель. Сто пятьдесят… двести… двести тридцать… Нет, всё, пора тормозить. Плавно сбавляю скорость, переключаясь вниз, и захожу в шикану. Машина поскальзывается на влажном поребрике, но я давлю на газ и выравниваю свой курс.
Теперь длинная дуга «Рено»… Прохожу на четвёртой передаче, разгоняясь примерно со ста до ста восьмидесяти, и устремляюсь по короткому прямику к «Репсолю» (прям чувствуется, как шею вжимает сбоку в фиксатор). Пейзаж в оттенках серого расплывается по сторонам от системы «гало», и я в благоговении наблюдаю за тем, как на меня неумолимо набегает пространство.
Про пилотирование также не забываю и метров за сто тридцать до апекса выжимаю тормоз, сбрасывая с двухсот двадцати где-то до сотни. Широкая дуга… облизываю внутренний поребрик. Так и чудится, что болид вот-вот поведёт вбок, но всё же как-то удерживаю его на трассе.
Дальше шпилька с уклоном. Аккуратный выход, разгон к «Вюрту»/«ТВ3»… Снова вниз, снова вверх… На подъёме болид скользит, однако я едва уловимо корректирую рулём. Вот и апекс… через внутренний поребрик на внешний и — на прямую…
Разгон и «Курва Кампса»…
По визору прямо перед глазом проезжает капля, и я на миг теряю концентрацию. Взгляд на табличку расстояния слева, на дисплей руля… торможение…
Болид проносится дальше, чем следует. Я с силой наклоняю руль вправо, чтобы вернуться на траекторию…, но разбалансированной технике только это и нужно.
Заднюю ось срывает в сторону — и я как пассажир лечу прямиком в стену.
Отдёргиваю руки от руля. Удар. Сильный, но не смертельный. В глазах разве что на миг темнеет (здесь могла быть ваша реклама или чёрный юмор), а так я остаюсь невредим. Единственное утешение в моей ситуации.
— Ты в порядке, Майк? — спрашивает инженер.
— Да… — прочистив горло, хрипло говорю в микрофон. — Простите. Я ничего не успел сделать…
— Разберём это позже, — вклинивается скрипучий голос руководителя команды, Франца Тоста. — Можешь вылезать, до боксов всё равно не доедешь. Сломано заднее крыло, подвеска и, насколько нам видно по камерам, повреждён левый понтон. На несколько часов о трассе придётся забыть. Ждём тебя в гараже. Твои тесты окончены.
Вот и всё. Я облажался. Не видать мне теперь места в «королевских» гонках. По крайней мере ещё один или два сезона.
Я глушу мотор, вынимаю руль, отщёлкиваю крепления и сбрасываю «воротник», затем упираюсь ладонями в HALO и выбираюсь наружу.
Дождь идёт над испанской трассой — и в его сером мареве я иду к ближайшему маршальскому посту, загребая ногами вместе с гравием свои разбитые несбывшиеся надежды.
А пока ГГ маринуется в «Формуле-2», вкину отрывок из временно убранной в черновики «Войны Луны и Солнца».
Предыстория: когда среди пони началась гражданская война и Эквестрия распалась, на северо-восточную военно-морскую базу и городок-спутник Северную Деревню обратили внимание грифоны. Посёлок был взят, база оказалась в осаде. Когда же началась полная зачистка, военные смогли вырваться из окружения и покатили на грузовиках в город, чтобы вывезти выживших.
БУММ!
Ближайшее слева здание окуталось дымом, через который было видно его интерьер. Водитель тут же отвернул в сторону — и въехал в проделанный танком пролом. Мелькнула пара разорённых улиц — а потом грузовик вырвался на открытое пространство.
Прямо в прицел двух танков, что обстреливали город с севера.
— Держитесь!
Винд развеял щит и вцепился копытами в борт грузовика.
И вовремя — водитель газанул, и машина на полной скорости помчалась по неровному полю, спасаясь от смертельного взгляда танковых пушек. Прицепленные сзади повозки тряслись так, что, казалось, вот-вот оторвутся.
Вокруг стали видны обломки фургонов и размолотые в кашу тела. Судя по всему, ни одному пони покинуть город так и не удалось. И теперь у них был единственный шанс открыть путь для выживших.
БУММ! БУММ!
Танки начали стрелять по машинам. Как бы Винд ни заставлял себя зажмуриться, он всё же бросил взгляд через плечо. И сердце тут же стиснула холодная когтистая лапа.
Грузовики и джипы рассыпались по полю и гнали прочь от города и от заминированной дороги. Танки не могли поймать в прицел сразу все цели — но вот отдельные…
Один из джипов резко взлетел и перекувыркнулся в воздухе, разбрасывая тех, кто в нём сидел. Трос, державший вместе один из дальних грузовиков и фургон с мирными, оборвался, и повозка, забуксовав, упала набок — после чего по ней проехались гусеницы тяжёлого танка.
Винд Спринкл сглотнул и отвернулся. Он не мог видеть, как те, кого они поклялись спасти, попадали в ловушку обстоятельств и всё равно погибали. Их и так осталось совсем немного — вряд ли две дюжины грузовиков и примерно столько же джипов и фургонов вывезли из городка даже тысячу пони, учитывая, что морякам и самим нужно было место. А девятнадцать тысяч так и остались там навсегда. И хорошо если цельными кусками.
Единорог не помнил, сколько длилась эта гонка со смертью. Просто в одно мгновение на горизонте не стало видно танков или грифонов, а звуки выстрелов растворились где-то в дали. В уши врывался лишь мерный рокот мотора, скрип осей повозок и шелест колёс по траве. Слева виднелась дорога, но приближаться к ней эквестрийцы не решались: кто знает, как далеко простирался участок с минами.
Постепенно всех начало отпускать. Несмотря на скученность и тесноту, несмотря на кое-как забинтованные раны и заблёванный пол, пони больше не были в том жутком напряжении, которое довлело этим утром над базой и городком. Теперь они были свободны.