Мандариновая фея

Начинаем сезон сказочных мандаринок. Уже можно среди оранжевого безобразия в магазинах выбрать самые вкусные с косточками, с плюющейся точно в глаз шкуркой и волшебной оранжевой мякотью.  Это же настоящее чудо, будто летнее солнце мелькнувшее и исчезнувшее за мгновенье. Ням и нету. Только и остается на кончиках пальцев  запах и предвкушение Нового года. 19:15 на часах и новая сказка нашего сборника уже на сайте - Мандариновая фея сегодня угощает, не пропустите))

От тёти Любы всегда пахло зимой — резковатым запахом снега, растворимым кофе «три в одном», который на рынке не пили — им заправлялись в мороз каждые полчаса, — и, конечно, мандаринами. Теми самыми, что только в конце декабря пахнут настоящим, простым и понятным чудом. Этот аромат был таким густым и сладким, что, казалось, висел в воздухе видимым облаком, притягивая к лотку заворожённых прохожих, словно детей из сказки — к пряничному домику.

— Мандарины, мандарины! От простуды и морщины! Если мимо не пройдёшь — витаминчики найдёшь! — орала тётя Люба сиплым от мороза голосом.

В тот день она работала, как обычно. Правда, потенциальные покупатели морозились что-то, пробегали мимо — не то экзотики какой искали, не то просто спешили по делам своим суетным, не замечая мандариновых солнышек прямо под носом. «Носятся, как угорелые, — ворчала про себя тётя Люба, расставляя затейливые фруктовые пирамиды. — Словно Деда Мороза в последний момент ловят!»

Тётя Люба не унывала, сочиняла новую кричалку («Хочешь быть здоровей — беги за фруктами быстрей!»), прихлёбывала ещё не остывший кофеёк из жестяной кружки да намётанным глазом профессионально сканировала окрестности. Она не только выискивала потенциальных клиентов, но и успевала отследить, чтобы сосед-мясник зря не простаивал, а торгаш из ларька «Всё по 50» не позарился на её клиентов.

Тут к её прилавку подошла пожилая пара: импозантный мужчина, по выправке видно, военный, с такой прямой спиной, что даже его поношенное драповое пальто казалось парадным мундиром. Женщина, правда, попроще, но приятная, полненькая, спокойная, в пуховом платочке, повязанном с трогательной аккуратностью. И главное, вежливые такие, она ему: «Иван Никифорович, каких фруктов возьмём на праздничный стол? Смотрите, какие мандарины-то, будто солнышки!», а он ей, вытягиваясь в струнку, но с мягкой улыбкой: «Татьяна Васильевна, на ваш вкус, дорогая, моё дело отнести и потом первую дольку с ваших рук принять». Ворковали, словом, как два голубка, забывшие, что на дворе не весна, а предновогодняя стужа. Тётя Люба даже улыбнулась разок, два кило мандаринов им взвешивая, и незаметно подбросила в пакет пару ярко-оранжевых «крепышей» сверх меры. «С наступающим вас, милые».

Момент, когда к мини-рынку, бесшумно рассекая сугробы, подкатил чёрный, лакированный до зеркального блеска автомобиль, она прозевала. Залюбовалась голубками своими, не иначе. Да и кто ж его, железного гордеца, ждал здесь, среди допотопных «Жигулей» и заиндевелых микроавтобусов?

Но зато увидела, когда из чёрного «Ленд Крузера» вышел средних лет мужчина в белоснежном пальто, пахнущий дорогим терпким парфюмом, от которого у тёти Любы невольно свернуло нос. Он был до неприличия красив, и в его глазах, исполненных неземной печали, плескалась бездонная лазурь. Воздух вокруг него чуть заметно дрожал и звенел морозной дымкой, а снег под ногами хрустел подозрительно мелодично, будто кто-то тихонько трогал хрустальные колокольчики.

Тётя Люба демонстративно пересчитывала выручку и бубнила под нос что-то про «мажоров, которые по людским дворам на лимузинах разъезжают, небось, в элитном „Олимпе“ цены на мандарины нынче кусаются?». Она уже мысленно готовилась отшить его вежливым, но ледяным: «Что вам?», каким отваживала слишком навязчивых щёголей, но в этот момент мужчина заговорил сам.

— Любейя? — растерянно произнёс он. Его голос был похож на перезвон сотен хрустальных колокольчиков, подвешенных на ледяных нитях. — Это правда ты?..

Женщина медленно подняла на него глаза — и в тот же миг воинственно прищурилась. Над его белоснежно-седыми волосами порхали хрустальные снежинки, которые, казалось, намеренно выстраивались в изящные узоры, и ни одна из них так и не опустилась на его белоснежное пальто.

— А, Борей… — выдохнула она, и в её сиплом голосе прозвучало нечто среднее между раздражением и усталым узнаванием. — Всё такой же франт. И пахнешь, как парфюмерная лавка в дни распродажи. Ты по какому вопросу? Мандарины брать будешь на весь ветродуйный отдел или просто поговорить? Только, предупреждаю, разговор дороже обойдётся — минута зимнего дня час летнего тянет.

— Я не верю своим глазам… Это действительно ты… Верховная Фея Сезонного Изобилия… Эталонная красавица, муза, богиня! — его голос колко звенел, а пар от дыхания закручивался в воздухе изящными вензелями. — Что ты здесь делаешь? В этом… этом теле? — Он с нескрываемым отвращением окинул взглядом её заношенный ватник, с которого сдуру пытался склевать семечку любопытный воробей, и валенки, покрывшиеся солевым налётом от придорожных реагентов. Читать дальше >>