[18+] Субботний отрывок с традиционным вопросом

Присоединяюсь к бессрочному флэшмобу от Марики Вайд (https://author.today/post/752944). Потихоньку "нагоняю" и уже через пару недель буду выкладывать отрывки из главы в ту же неделю. 

А пока - мой фирменный вопрос: Эротика или порно? 

Продрогшая на холодном ветру Инь Аосянь всем телом жалась к нему, и в этом её неосознанном жесте казалось, что и не было того недавнего разговора.

Будто не висело над ними темной тенью неизбежное будущее.

Принеся девушку в свои покои, Мао Ичэнь уложил её на кровать. Горячий ужин и чай уже ждали её на столике рядом, — хотя на его взыскательный вкус, работе корабельных поваров далеко было до того, что готовила она сама.

Массивная угольная жаровня была тяжеловата по человеческим меркам, и предполагалось, что слуги будут переносить её вдвоем. Короля Демонов, разумеется, такие вещи не смущали.

— Не подпали ничего, — попросила Аосянь, глядя, как он переставляет жаровню поближе к кровати.

Ичэнь лишь усмехнулся.

Когда Фея-Бабочка придвинулась ближе к теплу, он устроился на кровати позади неё. Не терпящим возражений жестом Король Демонов снял с неё влажный от брызг и морского ветра халат.

— Это неприлично… — вяло запротестовала девушка, почувствовав, как он приспускает с плеч её платье.

Но с готовностью прильнула к его груди, согреваясь телесным теплом. Неуловимым движением Мао Ичэнь распахнул собственный халат, и сейчас демон и фея соприкасались голой кожей.

Не сказать, конечно, чтобы в таком положении было очень удобно ужинать, — но почему-то ни Ичэня, ни Аосянь это в тот момент не волновало. Одной рукой приобнимая девушку, Ичэнь вдыхал опьяняющий вишневый аромат её кожи, вслушиваясь в симфонию двух сердец. Аосянь прижималась к нему — доверчиво и уязвимо. Глаза её были слегка прикрыты, и казалась, она тоже вслушивалась в нечто неслышимое обычным человеческим ухом.

— А ведь ты заранее это просчитал, — отметила фея, отодвинув от себя пустую тарелку.

Хотя тело её уже не дрожало, отстраняться она не торопилась.

— Судя по тому, что под халатом у тебя ничего нет.

Король Демонов улыбнулся, нежно погладив её по щеке.

— Я ведь уже говорил тебе в нашу первую встречу. Всегда продумывать не менее чем на два шага вперед.

— Но не более чем на три, — закончила за него Аосянь.

Все-таки слегка отодвинувшись, она обернулась и заглянула ему в глаза.

— Я боюсь, — призналась Бог Войны, — Я боюсь, Ичэнь. Боюсь заглядывать в будущее. Боюсь, что там, в будущем, только тьма и горечь. Что звезды пророчат нам расставание… и войну. Я боюсь, Ичэнь.

Какое-то время Мао Ичэнь молчал, взвешивая её слова. Он понимал, что она права. Король Демонов и Бог Войны вместе — это против всех законов Небес.

Но когда ему было не плевать на законы?!

— Я не знаю, что ждет нас в будущем, — сказал он наконец, — И сейчас мне все равно. Если в будущем только тьма, то давай держаться за мгновения настоящего. Давай никогда не сожалеть о них. И если звезды пророчат нам расставание… То давай задернем полог.

Легкий импульс демонической ци, — и плотная ткань над ложем подобно затмению укрыла их от холодных взглядов Небес.

— Не более чем на три шага вперед, — повторил Король Демонов, протягивая руку.

— Что ты делаешь? — спросила Бог Войны.

С подозрением следила она, как погладив её по ключице, его ладонь плавно спускается ниже.

Но не отстранялась.

— Я отказываюсь от сожалений, — ответил Ичэнь.

Окончательно избавив её от платья, он осторожно массировал нежные груди девушки. Сердце её билось гулко, как молот; казалось, что в каждом прикосновении к разгоряченной коже ощущалось, как сражаются в ней желание бежать прочь — и желание податься навстречу, принимая без остатка непрошенную ласку.

— Нас услышат, — сбивающимся голосом предупредила фея.

Мао Ичэнь улыбнулся:

— Я ведь дьявол. Мне положено вводить людей во грех. В данном случае — во грех зависти.

И прильнув ближе к девушке, он поцеловал её шею. Мягко лаская её губами, Мао Ичэнь увлекал её на кровать. И запрокинув голову, Инь Аосянь негромко застонала.

Пока негромко.

Она в полной мере уступила инициативу, и лишь немного напряглась, когда настойчивым движением он развел в стороны её бедра. Ичэнь не торопился: поглаживая её и массируя, он дожидался, когда её страх окончательно отступит.

Когда она готова будет уступить себя без остатка.

Если бы кто-то из Небесного Царства увидел её в тот момент, признал бы он вечно аккуратную Инь Аосянь в той, чьи темные волосы в таком чарующем беспорядке рассыпались по подушке? Признал бы он её вечно сосредоточенный взгляд в аметистовых глазах, подернутых темной вуалью страсти?

Признал бы он Бога Войны в женщине, что сейчас не стесняясь стонала от страсти, познавая неведомые ей ранее удовольствия?

Сегодняшняя ночь была как будто продолжением их бесконечного танца-поединка, — того танца, что начался давным-давно. С каждым движением, казалось, рушились запреты и границы. Переплетались воедино свет и тени, смешивались вместе свет Небес и адское пламя. Молчали там, за пологом, равнодушные звезды, не смея потревожить их знамением беды.

Не смея разрушить волшебство момента, ту первобытную, изначальную магию, что древнее всех Шести Царств.

Казалось, невозможно уже различить, где его чувства, а где её. Да и было ли это важно? Имело ли это значение в эту ночь?

Имело ли значение хоть что-то, кроме них двоих?

В эту ночь Мао Ичэнь не ограничился одним разом. Не чуждый Дао Любви, он умел без труда удерживать семя и быстро восстанавливаться после каждого пика. Минуты уходили на то, чтобы выйти на новый круг, — и все это время он не прекращал её ласкать, не давая пламени утихнуть.

Тому пламени, что столько веков дремало внутри неё.

Опущенный полог не пропускал первые лучи зари, что пробивались через окно, когда окончательно выбившись из сил, демон и фея просто лежали, обнявшись на смятой постели. Инь Аосянь рассеянно рисовала пальчиком узоры на груди мужчины — вокруг шрама, оставленного её собственным клинком. Мао Ичень же перебирал её шелковистые волосы.

— Моя богиня, — негромко произнес он.

И от этих коротких слов на глазах Аосянь выступили слезы. Слезы, что никогда бы не позволила она увидеть кому-либо другому.

— Никто и никогда не называл меня этим словом, — прошептала девушка, — Для них для всех я всегда была Богом Войны. Воином. Не женщиной.

Фея-Бабочка прикрыла глаза, отдаваясь с головой ощущению покоя и уюта, что царили под пологом в эту ночь.

— Я… благодарна тебе, Ичэнь. За все. Но больше всего — за то, что ты дал мне… почувствовать это. Я буду помнить это — всегда. Даже когда…

Мао Ичэнь прервал её речь, приложив палец к её губам.

— Тише. Молчи. Мы ведь договорились. Смотрим не больше чем на три шага вперед.

Придвинувшись ближе, он добавил:

— Лучше поцелуй меня еще раз, А-эр.

(с) "Остывший пепел прорастает цветами вишни" https://author.today/work/484968