Спасти наследницу и Империю на 25% дешевле

— И что вы предлагаете? — словно очнувшись, спросил я. — Что мне с ней делать?

— Для начала станьте ей другом. Хотя, я думаю, этот шаг вы уже сделали еще позавчера, когда свозили ее по магазинам. Наверняка это должно было вас сблизить. Понимаете, с точки зрения психологии, чем меньше круг общения, тем более вероятно, что выбор…

— Григорий Авдеич, пожалуйста, — взмолился я, не выдержав еще одной нудной цитаты. — Покороче. Ближе к делу.

— Хорошо! Покороче: Анна-Мария должна в вас влюбиться. Как минимум очень симпатизировать. Понимаете?

О да, конечно же, я понимал. Прекрасно понимал. Девушка и без того вела себя, как влюбленная дурочка, то и дело ходя по краю — спалиться перед профессором было очень легко. А теперь еще и вот так.

— Разумеется, она не должна знать, что это моя идея, поэтому передо мной ведите себя, как обычно.

— Сколько вранья мне предстоит, — слабо улыбнулся я. — Я постараюсь не запутаться. Но сделать это будет совсем непросто.

— Я ожидал этого. Ожидал, конечно же! — воскликнул профессор, закряхтел, отодвигая стул и тут же, немного неровно, зашагал в гостиную. Через минуту он вернулся обратно с рюкзаком в руке. — Погодите немного, — пропыхтел он, засунув руку до самого дна.

Мне оставалось только недоуменно дожидаться результатов его поиска. Подбельскому пришлось засунуть и вторую руку, чтобы раскрыть внутренний кармашек. Что-то зазвенело внутри и профессор выволок наружу целую горсть желтых кругляшей. Желтых, как золото.

Он почти бесшумно, только лишь со стуком разложил их по столу в несколько стопок. Я навскидку предположил, что таких монет у него не меньше шестидесяти. Профессор тоже произвел кое-какие расчеты и придвинул ко мне три колонны кругляшей.

— Здесь сорок пять червонцев, — сказал профессор, убирая остальное назад.

Я взял одну из монет. Теперь стало понятно, почему у Подбельского так дергался рюкзак, когда он бежал по лестнице. Массивная монета из чистого золота весила по меньшей мере пятьдесят граммов. А может и больше.

Профессор — явный псих. Ходить по нашему городу с парой килограммов золота в монетах. Его могли ограбить или того хуже — арестовать за незаконное владение или еще что-нибудь в этом духе. Теперь мне предстоит бояться того же самого относительно себя.

— Не сомневайтесь, потом будет еще. Даже если не от меня! — уверял Подбельский.

— Мне очень неудобно задавать этот вопрос, — начал я после непродолжительного молчания. — Сколько это от вашей зарплаты?

— Хм… Знаете… — замялся он, прижав к себе рюкзак, — а, впрочем, у вас сейчас примерно годовое мое жалование.

— Не надо, — я тут же отодвинул от себя все три стопки монет. — Я так не могу.

— Но ведь вы тоже понесли траты, — профессор снова придвинул ко мне монеты.

— Предлагаю выход, — мне пришлось поделить деньги пополам, навскидку. Часть я тут же отдал профессору. — Я не могу взять так много.

— Мы с вами потом сочтемся, — убежденно произнес Подбельский.

— Не надо, — но спорить сил уже не было. — Я уберу это.

Я сгреб монеты и, убедившись, что сверху никто не спускается, ушел в подвал, где сунул их в какую-то коробку. Это целая куча денег, если их удалось бы обратить в наши рубли. Не меньше двадцати монет — почти килограмм.

https://author.today/reader/101677