Контора пишет

Самое лучшее время года для меня - цейтнот. Когда 25 часов в сутках не хватает, чтобы поесть и поспать, как-то по-особому подпирает поработать над книгой. Поэтому бывает прода. Иногда через день, иногда каждый день. А иногда и по две в день. Не могу обещать, что история скоро закончится. 40 авторских я уже переползла, а задумана была историйка не больше, чем на 800 кил. Дело идет непредсказуемо. Так что... ждем проды, добавляемся в библиотеки итдтп. 

https://author.today/work/16822

* * *

В процедурной Илан зажег ацетиленовую лампу, стащил одежду Неподарку с плеч, повернул его спиной к свету и стал обрабатывать пятно. Оно стало поменьше само по себе, но пластырь с мазью давно отлип под душем, и со стороны шеи Неподарок опять расчесался.

– Стало получше, – сказал Илан. – Это все-таки поддается лечению. Если бы ты меньше волновался и лез руками, результат был бы заметнее. Состриги, пожалуйста, ногти под корень, как у меня – видишь. Ты все-таки в больнице работаешь. 

– Это все? – мрачно спросил Неподарок.

– Чего еще тебе от меня надо? Больного уже должны перевезти и переложить, сейчас идем в палату. 

– Вы надо мной нарочно издеваетесь, – сказал Неподарок.

Илан подумал: не над тобой я нарочно издеваюсь, а над Адмиралтейством и Намуром. Потому что молодого капитана положат в ту палату, которую занимал Палач. Окнами на склады. Вслух ничего не произнес.

– Вы зачем, – продолжил Неподарок, – зачем меня все это заставляете? Сижу, держу их за руки, прошу не умирать! Выпросил одну, вы дали мне другого. Выпросил другого, теперь у вас третий. И я же знаю, что они не закончатся!

Кроме уже сказанного «ты работаешь в больнице» Илану нечего было добавить. Он забыл, что Неподарок боится неудач и болеет чувством справедливости. Илан пожал плечами. У него никогда не было ни личных слуг, ни рабов, он не умел себя вести с такими людьми. Говорил с ними, как со свободными, которые могут ответить на подначку дерзостью. Да Неподарок и мог ответить. Другое дело, что, наверное, далеко не все отвечал, что хотел бы, и не так, как было надо. И правда, нужно объясниться.

– Извини меня, если я был с тобой неправ и несправедлив, – сказал Илан. – Я знаю, что несдержан, когда устаю, это целиком моя вина. Что ударил тебя, я прошу у тебя прощения. Я знаю, что с прежним хозяином ты жил относительно спокойно, он тебя не бил. Обещаю, что больше такое не повторится. С работой... Больничная обстановка не всех в себя принимает сразу, к ней надо привыкнуть. Потерпи немного, если останешься здесь, ты привыкнешь, и все будет хорошо. Понимаешь, Арим, это стОит. И мы за это платим. 

И тут Неподарка взорвало. Что доктор Илан знает? Он ничего не знает, а берется судить! Дело вообще не в этом и даже не в работе. Когда прежний хозяин дважды бил Неподарка, он делал это со знанием дела, по-настоящему: в первый раз спустил шкуру плеткой от затылка до пяток, во второй пинал ногами так, что Неподарок потом декаду ссал кровью. Оплеухи и подзатыльники Неподарок за избиение и оскорбление личного достоинства давно не считает. Он, мать его, заскребся привыкать к такому, но привык, потому что иначе расплатился бы не дырами на шкуре, а жизнью! Неподарок тому хозяину мстил, конечно, как и всем предыдущим, кого считал плохими людьми, по-тихому и незаметно, а дурацкому доброму доктору за его дурацкие добрые издевательства он и мстить-то не может!..

Илан молча налил в стакан воды и дал Неподарку. Ответить было нечего. 

– И как ты им мстил? – через некоторую паузу после потока слов Неподарка спросил Илан. – В суп плевал, когда нес обед?

– Вам я не плевал, – зло сказал Неподарок и, в ответ на взгляд Илана, добавил: – Я не вру!

– Да, – согласился Илан. – Мне лучше не знать.

Протянул к Неподарку руку, хотел дружески ободрить, пожать плечо, но тот шарахнулся:

– Я не собака!

И они пошли к больному. У капитана, помимо матросов, бегом дотащивших его вверх по Спуску на парусине, имелись официальные сопровождавшие: два лейтенанта с корабля, первый и второй. Обморок обходным путем провел их в отделение и построил перед доктором по ранжиру. Местную иерархию изложил им мутно или вообще не объяснил, кто есть кто, а просто осадил раж, а, может, они сдулись сами по себе. Потому что первый, тот самый, который грубым голосом требовал в приемном привести ленивого ублюдка и заставить его работать, вместо поклона вытянулся по-военному, а второй, в тот же момент, неловко изобразил штатский поклон. Оба были в нервно-потрепанном состоянии, мучились неизвестностью, были растеряны, но питали надежды. Старший через Обморока попросил разрешения обратиться, но Илан поднял руку и велел Обмороку не торчать в коридоре, а идти на ужин. А господам офицерам явиться завтра, потому что положение тяжелое, ночь будет критическая, обещать ничего нельзя. Обморок с тайной радостью смотрел на завернутый в застиранное операционное белье куб у Илана в руках. Потом спохватился и слова доктора, который не пожелал говорить на ходжерском, все же перевел. 

Посланник Ариран твердо веровал, что уж теперь-то точно все раскромсанное зарастет, а отнятое и пролитое восстановится. Илан был в этом не уверен. Кубу не хватало препаратов, и взять их было негде. Разве что найти и пытать доктора Актара, вдруг он переводит в понятные лекарственные формы не только чудные брахидские зелья, но и тайную небесную фармакопею. Или пойти к Арайне: пусть его кошачья канцелярия чего-нибудь эдакого выпишет, пес с тем, что непонятного, лишь бы работало. 

Илану оставалось верить в самого себя. Поэтому, устроив в палате колдовское гнездо с кубом, первым делом он описал ситуацию и требуемый набор лекарств в письме для доктора Актара. Где Актар живет? На третьем этаже его уже нет. Снял дом в городе? Наверное. Или купил. Тут пригодились бы резвые ноги Мыши, но чего нет, того нет. Желтые флаконы куб принял, спасибо. Были еще остатки в банке, переданные Арайной для Плаксы, но их Илан решил пока не трогать. В остальном в жизни все было как всегда: нелипкий пластырь, некапающие запутанные капельницы и рваные бинты. Но с этим доктор знал, как бороться. 

– Не хочешь с ним остаться на ночь? – спросил Илан у Неподарка. 

Тот категорически помотал головой. Илан не стал говорить правду: «А придется», – и отправил Неподарка на ужин.

– Вам принести? – спросил раб.

Илан поглядел на него косо, на что Неподарок ответил таким же взглядом.