Сделать из эпизодического героя главного

Вчера выложил еще главу "Этайн" - "Аквэ Сулис". Если что, то это не страшное заклинание, а римское название городка Бата, что находится в нынешнем Сомерсете в Англии, знаменит как бальнеологический курорт и упоминается у Ч. Диккенса в "Пиквикском клубе". Но времена, о которых повествуется у меня в книжке, совсем не диккенсовские: 7 век, да еще и спустя несколько десятилетий после "развилки", когда история пошла не нашим путем. Так что и я сейчас поведаю о другом.

Есть в английском фольклоре такая фигура: Робин Добрый Малый (Robin Goodfellow). С Робином Гудом, который Robin Hood, путать его не надо (хотя некоторые специалисты не без оснований полагают, что образ первого повлиял на образ второго). Кто он такой - вовсе не благородный разбойник из Шервудского леса, а мистический трикстер, то ли человек, то ли фэйри, а скорее всего, полукровка, с удовольствием проказничающий на самые разные лады и далеко не всегда по-доброму. Еще он известен как Пак (вообще говоря, паки - это целая разновидность злокозненных фэйри, а Робин - самый знаменитый из них - вернее, как меня сейчас поправили, Робин - это одно из именований паков вообще). Так что и Пак из "Двенадцатой ночи" Шекспира, и, возможно, Пак с Холмов у Киплинга - это тоже он.

Ну, а мне Робин Добрый Малый достался не напрямую из английского фольклора и даже не из английской классики, а пришел вместе с миром "Камбрии" В. Коваленко, в котором я развернул действие своей книжки - вольного продолжения. В оригинальном произведении Робин появляется в нескольких эпизодах, и, сообразно жанру и сеттингу, никакой он там не фэйри - ну, если не считать репутации. А репутация его описывается у Коваленко вот как: 

Робин Добрый Малый, конечно, не "красные куртки" — зато, пожалуй, самый известный мошенник своего времени. Получеловек-полуфэйри, не пристал ни к тем, ни к этим, любит веселый розыгрыш да злую шутку. И, говорят, добрых да бедных не обижает.

Вот этот персонаж и ворвался у меня в действие именно в главе "Аквэ Сулис". Ну, "ворвался" - это, может быть, я погорячился: точнее будет сказать "появился в первый раз". И появлению этому предшествовала довольно большая закулисная работа: превратить эпизодического персонажа в одного из если не главных, то уж точно не второстепенных - пожалуй, даже сложнее, чем придумать совсем нового (что бы там ни говорили ненавистники фанфикшна). Даже имя его - и то потребовало обоснуя (поясняю: в реальной Англии оно получило распространение только после норманнского завоевания, когда с континента пришло имя Роберт). А такие вещи, как то, что Робин в "Камбрии" умел проворачивать финансовые махинации и что он искренне полагал своим отцом какого-то неведомого сида, просто настоятельно требовали создания ему полноценной и явно необычной биографии.

И биографию пришлось придумывать. Детали ее обсуждались в блогах на fanfics.me, участвовало несколько человек. Кое до чего я бы сам определенно не додумался :) - прежде всего это касается происхождения имени. А уже потом на биографию эту наложилось и место в сюжете, и подключились более ранние задумки.

Но пока Робин, уже очень немолодой, как Ходжа Насреддин в "Зачарованном принце" у Соловьева, только лишь появляется перед нашими главными героями.

А за спиной у краснолицей мерсийки, и правда, притаился какой-то непонятный человек: маленького роста, с морщинистым гладко выбритым лицом, в выцветшей некогда зеленой тунике, щедро украшенной разноцветными заплатами, в свешивающемся на левое ухо засаленном красном капюшоне, с выбивающимися из-под капюшона грязно-желтыми волосами... Притаился и, действительно, нет-нет, да и посмотрит на сиду — и тут же отведет взгляд в сторону. А взгляд этот такой, что Таньке становится как-то тревожно. Тревожно, но все-таки не страшно — скорее, любопытно. Вот кто бы это такой мог быть? Не рыцарь, не священник — но и не крестьянин. Бродячий торговец? Но где же тогда его товары? Бард? Но у него же нет ни арфы, ни даже кру́та! Тогда, может быть, лицедей-гистрион? Танька никогда прежде не видела странствующих актеров, но не раз слышала от одногруппников рассказы о представлениях, разыгрываемых бродячими труппами прямо на городских улицах. А Санни — та помнила выступление одной из таких трупп прямо в доме, перед ее родителями... Вот да, наверное: гистрион и есть! И Танька немного успокаивается: вроде же, актеры — народ хоть и шумный, но веселый и добрый.

— По-моему, лицедей это, — шепчет сида подруге. — Ну, знаешь, из тех, что на улицах представления дают.

— Знаю, — кивает Орли, — мой Слэвин про таких рассказывал. Непонятный народ, нехороший: они же то и дело разбойникам помогают, а бывает, даже и сами кого-нибудь ограбят. То ли дело наши мунстерские филиды! — и, поколебавшись, решительно добавляет: — Но и господин Овит тоже ничего!