Новый чибик и новый эпизод в книге

прислали мне очередного чибика - Коля-Эчимин, каякер - и так он мне понравился. что само собой как-то переделался один из недавних эпизодов третьего "Московского Леса.

Во, значицца,  и текст и чибики обоих персонажей.

"Дай коры мне, о Береза!

Желтой дай коры, Береза,

Ты, что высишься в долине

Стройным станом над потоком!»

Песня разлеталась над рекой - звонкая, весёлая, на два голоса. Первый уверенно выводил мотив; второй, с сильным польским акцентом, пытался подпевать, не слишком попадая в лад и безбожно коверкая незнакомые слова. 

 Егор обернулся. Лодку стремительно догоняла пирога Коли-Эчемина. На переднем месте орудовал коротким веслом Яцек.

«…я свяжу себе пирогу,

Легкий челн себе построю,

И в воде он будет плавать,

Словно желтый лист осенний,

Словно желтая кувшинка!»

- Как Обрез-то старается, а? – кивнул на пирогу командир «партизан». А когда мы у костра пели – так ни разу не подтягивал. Помнится, как-то раз Мехвод завёл «Конармейскую»…

- Это которая «Помнят псы-атаманы, помнят польские паны…»? - уточнил Егор.

- Она самая. Так Обрез стал орать свою «Ще Польска не згинела». Только Мехвода разве ж переорёшь? Чуть не подрались тогда…

Песня оборвалась на полуслове.

- Эй, на дредноуте! – донеслось с пироги. - Мы пробежимся вперёд, - сообщил каякер, - и подождём вас за Бородинским Мостом. Осмотримся, как там, а то терпежу больше нет плестись за вашей шаландой.

Оба вскинули вёсла – короткие, с миндалевидными, вырезанными в виде древесного листа лопастями – и пирога полетела стрелой, и за ней, словно пенные усы на воде, разбегались по сторонам строки великого Лонгфелло:

«…дай корней своих, о Тэмрак, 

Дай корней мне волокнистых: 

Я свяжу свою пирогу, 

Так свяжу ее корнями, 

Чтоб вода не проникала, 

Не сочилася в пирогу!"