Любить не страшно, страшно не любить. Он – дракон, Индар Джендубаев,Россия,2015. Собственно рецензия

Картинка и эмоции

Когда экранизация удаётся, она обретает самостоятельность. Именно это и случилось с фильмом «Он — дракон». 

Не стоящими внимания становятся расхождения с книгой «Ритуал» Марины и Сергея Дяченко, узкая половозрастная направленность и смещение гендерных акцентов. Такой фильм просто смотришь и получаешь удовольствие. 

Завораживающе красиво. Останови кадр в любой момент, и получишь произведение живописи со сложной и законченной композицией. И так — от начала и до конца.

Вглядитесь в эти мазки, почувствуйте их.

Каждый ложился вдумчиво и к месту.

Услышьте симфонию живописи, уловите общее настроение картины.

Причудливое изображение дракона на снегу. 

Исконный свадебный ритуал, неуловимо знакомые дома, одежда и утварь. 

Малая лодочка с девой на глади спокойного озера, с грозою и бурей налетевший змей-похититель. 

Заснеженные поля и леса, широкое небо и бескрайнее море, острые скалы, глубокие тёмные пещеры. 

Тёплый огонь костра и яростное пламя дракона. 

Яркие краски и тьма, их сочетания и контрасты. 

Страшная история и кукольный театр света и теней на холсте. 

Сокрытый туманами райский остров. 

Шатёр для двоих. 

Летать вместе с ветром.

Увидеть ветер. 

Музыка. 

Стихи. 

Песни. 

Игры, танцы и полуобнажённые юноша и девушка, невинные и естественные, тянущиеся друг к другу. 

Сказка, чистой воды глоток. 

Волшебная история любви. 

Романтика. 

Супружество, выросшее из детской дружбы и юношеской влюблённости.

Рождение ребёнка. 

Семья.

Любить не страшно — страшно не любить.

Сравнение с оригиналом

Сергей Дяченко: 

Роман «Ритуал» для нас любимый, и мы очень многого ждали от фильма … Скажу лишь одно: у нас были замечания, предложения по черновой сборке, но главная доминанта — это огромная благодарность … всем тем, кто работал над картиной. Они смогли перенести на экран душу нашего романа.

Марина Дяченко: 

«Ритуал» здорово изменился на пути от книги к экрану. Для нас это происходило поэтапно, шаг за шагом. С нашей точки зрения, сейчас история рассказана по-другому, но это всё та же история о любви, которая невозможна.

По мнению авторов, экранизация удалась. Как их давний читатель я очень рад этому, поскольку мне фильм также очень понравился. Любое вторичное произведение рассматривается прежде всего в сравнении с первоисточником, с оригиналом. Замечательно, что здесь оно получило не только предварительное благословение, но и последующую столь высокую оценку супругов Дяченко. Это действительно редкое явление в кинематографе.

К сожалению, «Он – дракон» не смог избежать менее очевидного и более пошлого сравнения. Я говорю про серию фильмов «Сумерки». Ну что же, от этого тоже никуда не деться. Считаю их сходство чисто внешним, поскольку внутренне они различаются кардинально. Чем именно? Укажу лишь самое, по моему мнению, значимое.

Вампир – олицетворение модной концепции «доброго зла». Он убивал, убивает и нуждается в убийстве людей, даже если впоследствии решил себя сдерживать. Арман рождён из пепла сожжённой отцом-драконом девушки, но сам не убийца и людьми не питается.

Эдварда никак нельзя назвать юным, он личностно развитее и несопоставимо опытнее Беллы. Отношения Армана и Мирославы равны. Они оба дети, взрослеющие вместе и благодаря друг другу.

Мирослава не мечется между экзотичным красавцем драконом и героическим брутальным витязем. Она не встречается по-современному то с тем, то с другим, не пробует ухажёров «на вкус». Не взвешивает их достоинства и недостатки для того, чтобы сделать окончательный выбор.

Наконец, у Мирославы отсутствует современный страх перед беременностью. Она рожает ребёнка, и это для неё естественное продолжение и следствие любви.

Моё мнение – «Он – дракон» никак нельзя назвать русскими «Сумерками».

Легенда, сказка, миф

Сергей Дяченко: 

Когда мы обсуждали подходы к сценарию, то, кроме славянского мира, произошло очень важное изменение. 

Марина Дяченко: 

В фильме есть эпизоды, которые меня просто заворожили. Зацепили подлинной эмоциональной привязкой к настоящему мифу, а миф — это жуткая штука. Память о нем сидит в подсознании у каждого из нас, и, если вылезет из-под будней только краешек этого древнего и жуткого, сразу побегут мурашки по коже.

Вот для чего в фильме появился посыл к славянским народным сказкам. Именно посыл, который не делает – да и не может сделать из современного фильма эту сказку – даже в лубочном её варианте.

В романе «Ритуал» использовалась схема средневековой европейской литературной легенды: принцесса-дракон-рыцарь, похищение-квест-освобождение. Здесь на неё наложилось мифологическое жертвоприношение в культурном поле народов страны, в которой и были написана книга и снят фильм: «невеста» Ящера, действительное человеческое жертвоприношение. Мурашки по коже побежали не у одной Марины Дяченко! Сценаристы – молодцы, всколыхнули генетическую память.

Я не вижу в фильме ставшего привычным до обязательности надругательства над русскими (славянскими) культурой и сказками. Над сказкой здесь не глумятся смеха ради, не подменяют в ней ни моральную составляющую, ни поучительную.

Мирослава – лишь младшая дочь, а Игорь – далеко не единственный потомок героя. Старшая, Ярослава, уже отказала Игорю. Почему, впоследствии становится ясно всем: Игорь не достоин славы своего рода, он его позорит, и сам брак для него лишь средство стать князем. Отказала старшая княжна – тут же посватался к младшей.

Кормчий тоже происходит из рода драконоборца. Он двоюродный старший брат Игоря, «дядька». Зрелый мужик, богатырь. На исусика-Игоря или маугли-Армана не похож ни внешне, ни внутренне. Он цельный, добрый, сильный, честный, совестливый, ответственный и немногословный. Он до последнего пытается направить на путь истинный младшего родственничка, а после своей рукой карает его при честном народе. Они с Ярославой любят друг друга, и лишь давнее обещание заботиться об Игоре отнимает у него возможность самому посвататься к любимой.

Именно Кормчий-богатырь и Ярослава-царевна традиционные сказочные персонажи, именно они женятся и наследуют трон. Это показано не смотря на то, что история в фильме и книге совсем про другое – про любовь, которая невозможна. Никакого искажения исконных образов Добра и Зла, никакой подмены не произошло. Сказка осталась нетронутой, она в стороне и на своём месте, развивается параллельно фантастической любовной истории Мирославы и Армана. Традиции отдана дань уважения путём введения вторичной ветви сюжета. Это дорогого стоит при лимитированном времени кинематографического произведения.

Любовь, секс и гендер

Сергей Дяченко: 

… Произошло очень важное изменение с образами героев. В романе это тоже была история первой любви, но более зрелых людей, истосковавшихся в своем одиночестве. В фильме это самые первые пробуждения чувств у очень юных людей. Это то, через что проходит каждый из нас. 

Марина Дяченко: 

Кастинг нас устраивает чуть более, чем полностью. Матвей Лыков — совершенно точно не человек. Он инопланетянин или заколдованный зверь, которого не хочется расколдовывать, он хорош и так. … Мария Поезжаева … очень искренняя и обаятельная. … Княжна Мирослава, казалось бы, просто девушка, хоть и княжна, просто ребенок, хоть и замуж выходит. Любая может поставить себя на ее место. И пережить вместе с ней все приключения в логове дракона.

Мирослава действительно «играет» и выглядит, как девчонка из средней школьной параллели, и никак не тянет на русскую сказочную красавицу. Она девушка-ребёнок, непосредственный и действительно живой представитель современной культуры. Маша и Медведь, в данном случае Дракон.

Помимо озвученного авторами изменения возраста героев, в фильме также оказались смещены гендерные акценты. Супруги Дяченко славятся тем, что в своих книгах равноценно и правдоподобно показывают персонажей обоих полов, но в фильме этого нет. Здесь показано женское становление личности и женский вариант инициации, взросление девочка-девушка-женщина (жена и мать).

В заслугах фильма и то, что, в отличие от многих и многих голливудских и российских фемина-фильмов, мужчины в нём не осмеяны и не сведены до уровня бесполезных несамостоятельных ничтожеств. Мужчины – причём настоящие – есть, но они и их действия преимущественно остались на втором и третьем планах, поскольку не важны для сюжета. Я лично не вижу ничего страшного или оскорбительного в этом. Есть фильмы «для мальчиков», так почему нельзя быть фильмам «для девочек»? 

Арман тоже не вписывается в традиционный образ чудовища из «Аленького цветочка», «Финиста – ясного сокола» или «Седого медведя», и проблемы у него совсем другие. Он куда ближе к образу оборотня из современных литературы и кинематографа, чем к любому из сказочных персонажей. Узнаёте «страдальца» из любого произведения жанра «ужас»? Первый раз случайно перевоплотился, наломал дров и испугался содеянного, теперь сидит в полнолуние в подвале на цепи и отчаянно мечтает стать человеком. Оборотничество воспринимается им как проклятие, а не развлечение «побегать-подрать-полаять».

Фильм полон крупных планов поджарого торса Армана и Мирославы в свободно висящей ночнушке, но в этом я не усматриваю ничего вызывающего. Позирование и танцы – не более чем режиссёрский ход для привлечения юных зрительниц. Типажи для любования выбраны удачно.

Арман – экзотичный и романтический чужак с лицом в два раза уже, чем у большинства девушек, процентом жира не более 8 и мускулами, как верёвки. Непривычная даже для нашей средней полосы (молчу про Сибирь) мужская внешность! Она объясняется тем, что Матвей работает моделью во Франции. Отец его, кстати говоря, играл Казанову в российском криминальном сериале и также пользовался большим успехом у дам.

Никакого намеренного соблазнения со стороны дракона я не вижу – он так живёт и так ходит на своём чудо-острове, а Мирослава с собой чемодан нарядов прихватить элементарно не успела, извините. Сухой мужской торс, жилистые руки и ноги, мирославины худенькая котёночья спинка, жалобно торчащие коленки, хрупкие локотки и ключицы могут показаться кому-то навязчиво сексуальными? Вы серьёзно? Эрос присутствует, конечно, но это лишь идиллическое и, подчёркиваю, платоническое изображение первой любви. Всем сомневающимся предлагаю вспомнить фильм «Голубая лагуна» 1980 года.

В «Он – дракон» как раз таки отсутствует навязчивое софт-порно шоу современного ТВ и MTV. Если объяснить на пальцах и на них же посчитать, то не демонстрируются через одежду и без неё половые органы, грудь и ягодицы, не используются приглашающие к соитию позы, нет имитирующих половой акт движений «танца», нет намёков на оральный секс и садо-мазо унижение, нет даже секундных кадров-непристойностей диснеевских мультфильмов. Вместо ставшей уже привычной пошлости – счастливая первая любовь, рождение ребёнка и создание семьи при сохранённой связи с родителями.

Тройной финал

Сергей Дяченко: 

Меня лично особенно потряс финал картины. Такого катарсиса я не испытывал уже давно.

Я тоже в восхищении от финала, но катарсис смог испытать не один, а целых три раза подряд. 

Фильм я вижу как по большей части удачную попытку соединения мифологической волшебной сказки и литературы, традиции и современности. Мирослава, Игорь и Арман персонажи литературные и современные, а Кормчий и Ярослава – сказочные и традиционные. Соединены они, как водится, любовными отношениями. Сюжет ведут два совмещённых на Игоре любовных треугольника: основной (Игорь-Мирослава-Арман) и второстепенный (Игорь-Ярослава-Кормчий). Ярослава предпочла Кормчего – восторжествовало Добро, Мирослава предпочла Армана – восторжествовала Любовь. Зло было наказано и в традиционной, и в современной системе координат. Катарсис.

Интересна борьба драконьей и человеческой сути в личности Армана. Он ведь не просто дракон, он дракон-оборотень. Оборотничество как соединение звериного и человеческого, инфернального и божественного. Внутренний раскол, конфликт и борьба этих двух начал прекрасно показаны в фильме. В романе «Ритуал» было ещё одно чудовище-оборотень, обитатель морской бездны. Оно, в отличие от Армана, природным противником которого и являлось, раздвоением личности не страдало. В фильме второго монстра нет (если не считать таковым Игоря), зато появилось прямо-таки христианское схимничество Армана, который годами затворяет зверя в себе и в горе, чтобы тот не вырвался на свободу и не причинил никому зла. Мирослава, полюбив не чудовище, а мальчишку, спасла пробудившуюся, ранимую и одинокую человеческую душу существа, изначально лишь наполовину являющегося человеком. Полного снятия чар, как в «Аленьком цветочке», не произошло, но оно и не требуется в данной системе координат. Арман сохранил способность перевоплощаться в дракона, но уже подконтрольно, и теперь он человек с волшебными способностями. Это доказывается рождением девочки естественным путём вместо обычного «клонирования сожжением» мальчиков. Катарсис.

Очень важен также сюжетообразующий конфликт-противопоставление истинного и кажущегося злодеев: Игоря и Армана внешне, Ритуального и Человеческого в душах Армана и Мирославы внутренне. Первый до последнего выглядит героем, Арман и Мирослава по наследству и незаслуженно получают все возможные тумаки, хулы и шишки. Образ Игоря достаточно прост и одновременно сложен, он отыгрывает роль свадебного генерала или, скорее, чучела Масленицы на чужом празднике жизни. Всё в фильме сделали за него Кормчий и Арман, без них он не нужен. Игорь выступает олицетворением пустого Ритуала, изжившего себя за давностью лет по причине изменившихся условий. Это робот, запрограммированный двумя основными директивами: дракон должен быть убит, принцесса должна выйти замуж за меня-героя. Живые души Армана, Мирославы, а также Кормчего и Ярославы спасены, мёртвый Ритуал повержен. Катарсис.

//Цитаты супругов Дяченко приводятся по тексту «Он – дракон»: Интервью с Мариной и Сергеем Дяченко» от 18 ноября 2015 года.