Для тех кто понимает - это стихи
Автор: анс*
Если забудут в осень свести мосты,
то зимовать придется там, где застал
снег, затянувший белым надежд посты.
Бледные тени… сны?.. у чужих застав
нас не дождутся – это наверняка.
Время стоит, когда на семи ветрах
мечется-бьётся-плачет Нева-река,
плещет на серый берег столетний страх –
страх тишины. Вы слышите шорох, князь?..
Вечность скребется в битые зеркала.
Стрелки, плутая, сонно стирают вязь
на циферблате... Скольким она лгала –
осень, багровый росчерк на золотом,
дивное время жечь не мосты, листву,
всё оставлять на призрачное «потом»,
верить любому жесту, как колдовству.
Это потом здесь будет серым-серо…
после случайно скошенных ветром фраз,
это потом, поставивших на зеро,
осень запеленгует, ослепших, нас –
тех, кто смотрел на солнце и рифмовал
смерть, как одну из прочих попыток сметь.
Каждый случайный луч – всё в слова. Слова…
Осенью все слова – только мелочь-медь,
будущих зим разменный не-golden фонд,
плата за выживание в той войне,
где даже тени наши уйдут на фронт,
той, где за каждый выстрел платить вдвойне.
Белая сказка… Битва за каждый след –
это для тех, кто вряд ли у райских врат
в очередь встанет на тысячу долгих лет.
Это для тех, кто верит в победу, брат.
*
Привыкшим к трын-траве и лебеде,
не прячущим за пазухами камень –
в мороз не продержаться. Заарканен
наш лучший из миров – зимой. К беде.
Все повторится. Аве… Авель… Amen.
Как холодно здесь, бог ты мой. Ты где?..
Встает рассвет… и встанет – на учёт,
чужих страстей ненужный мне подкидыш.
Что мне до солнца, если ты не видишь,
как стрелки крутят сальто – круг почёт…
а время лечит всё. Не отмолить лишь
уже меня. Ты – будешь?.. Всё течёт –
густой сквозняк в разбитое окно
и топот ног – потоком мутной лавы,
сквозь зеркало, не знавшее оправы,
по коридору, дальше, дольше, но…
Я подожду тебя у переправы?..
Там день и ночь, бывает, заодно.
Но всё не в счёт. И тенью на карниз
скользнёт благая весть, не разбирая
ни слов, ни снов, ни шёпота, ни лая
из тёмных комнат... Карнавал реприз.
И что с того, что есть ключи от рая?..
Когда ты птица, с неба – только вниз.
Здесь холодно. Не ветер, но сквозняк,
заклятый друг, запутавшийся в шторе,
шипит, да понапрасну, звуков – море,
но громче всех – мышиная возня.
А ты уже не дышишь. Слышишь, Торе?..
В колокола-то больше – не звонят.
Да нет здесь брода. Крыльев нет – на дно,
хлебнув на посошок... Плесни – отравы.
Здесь лечат птиц хмельные костоправы
исправно, но – не насмерть. Как в кино.
Я подожду тебя. У переправы.
Там, где до неба дольше, дальше, но…
*
Рисует охрипший мороз кружева
на мутной воде, что упорно жива,
ваяет бесстрастные фрески.
На стойко взошедших в ночи куполах
мерцает, запутавшись в ветра полах,
блистательно тлеющий Невский.
Здесь встречные лица сродни зеркалам,
где только неоновый отблеск реклам,
и, как нерадивый служивый,
сквозняк затаился в осевших дворах,
с надеждой на солнце баюкает страх,
но все предсказания – лживы.
И метеосводка, как водится, врёт,
и не за горами опять гололёд,
и выйдут вальсировать тени
на гулкие улицы наших молитв,
где враг не опознан, а значит – не бит,
и мы не стрелки, а мишени –
мишени для стрел безмятежных и пуль,
нас всех произвольно расставит патруль
по-вдоль столбовой безымянной.
Архангелы стаей взметнулись с поста,
Всевышний, сбиваясь, считает до ста –
сраженных, блаженных и пьяных
по льдистому списку напрасных утрат.
И ты, мой далёкий, мой сумрачный брат,
глядишься в свинцовое утро,
попятные ищешь на небе следы,
но звёзды, бледнея, сомкнули ряды –
так день начинается, будто
и не было торных, просторных путей,
и следует жить-ворожить без затей –
глядишь, пронесёт и на этот,
который по счету, отчаянный раз…
Но падает снег на Казанский и Спас,
и трудно не выдать секрета
о том, что холодное время зима
приходит сама и уходит – сама,
и нас расстреляет поштучно
хозяин неверьем пропитанных стрел,
а тем, кто на этой войне уцелел,
не лучше, поверь мне, не лучше.