Рецензия на роман «Восход стоит мессы»
Рецензия написана в рамках марафона «Читатель –автор. Перезагрузка»
Роман «Восход стоит мессы» произвел на меня сильное впечатление. Это не только исторический роман, но и психологический. Это роман, как и сказано в аннотации, «не про шпаги и интриги», прекрасных дам и баталиях. И даже не о Франции в период религиозных войн, как ни странно. Для меня это роман о человеке, попавшем жернова войны, как его перемалывает, корежит, но он все равно сохраняет в себе человечность. Я всегда обходила в рецензиях пункт «Общественное значение романа». Но вот в этой рецензии я его обойти не могу, потому что роман прекрасно передает жесткою сущность войны, вне зависимости от ее идеологических предпосылок. Нет никаких «священных целей», которые могут оправдать этот ужас. Здесь нет правых и виноватых, жестокость порождает жестокость, за амбиции сильных мира сего цена слишком высока. И эта философская мысль проходит красной нитью в романе, может быть приложена к любой войне и в любые времена. В прологе есть прекрасная цитата Мартина Лютера о войне. Но мне больше нравится слова Никколо Маккиавелли «Война сладка тому, кто ее не изведал». На собственной шкуре, как Генрих Наваррский. Плетя паутину в кабинетах за высокими стенами, указывая направление удара на картах за пологом шатров, воевать не страшно. Страшно смотреть на залитые кровью улицы Парижа. Страшно понимать, что ты следующий, когда озверелая толпа без разбору режет и правых, и виноватых. Создать образ врага, который не так молится, выглядит, говорит на другом языке, создать не трудно. Поднять толпу – тоже. А остановить потом безумие, разрушающее государство очень сложно. Можно считать Генриха Наваррского оппортунистом и трусом, это очень неоднозначный герой. Но сначала, стоит все же задуматься и попробовать представить себя на его месте. Эту возможность и предоставляет нам роман.
Для меня Генрих Наваррский единственный главный герой в тексте. Все остальные лишь фон и рамка. В начале романа он въезжает в Париж немного наивным, немного неуклюжим молодым человеком, но уже успевшим поучаствовать в войне. Я говорила, что все остальные герои романа для меня лишь рамка, но мне не хватило все равно немного больше о матери Генриха. Она очень неоднозначная историческая фигура и повлияла на своего сына сильно. Да и на свою дочь тоже, Екатерина, которую мы мельком видим в финале по сути калька своей матери. Я знаю, что к моменту начала романа, Жанна была уже мертва от болезни или от отравления, автор склоняется к естественным причинам смерти. Королева Жанна проскакивает в воспоминаниях сына. В тексте есть сцена, которая потом проходит пунктирной линией в некоторых главах, когда четырнадцатилетний Генрих стоит на холме с матерью, «люди-букашки» копашатся, «муравей» пытается вытащить из огня ребенка, но его убивают. Эта сцена и еще с убитой женщиной, обнимающей ребенка проскальзывают в критические моменты в мыслях Генриха.
Сцена в прологе, конечно, дает представление о личности Генриха, но мне там кажется ключевой единственная фраза: «сила защищать почитается ничуть не меньше чем сила ударить». Вот этой «силой защищать» и обладает Генрих – хотя и многие его поступки можно трактовать по-разному, но ударить и безрассудно погибнуть проще, чем защищать, наступая на горло своим принципам и убеждениям. Бороться за общие понятия «веры и родины» проще, чем пытаться спасти просто чьи-то жизни. «Лишь тот хозяин, кто может нести груз вины за то, что изменить нельзя. Не оправдываясь и не прячась», – сказал д’Ангреле.
Итак, молодой и еще неопытный в общении с людьми Генрих прибывает в Париж. И пусть Генрих плохо танцует, зато он обладает другими достоинствами важными при дворе – умен, умеет держать эмоции в узде. Но он еще слишком молод, предпочитает полагаться на мнение более умудренных опытом товарищей и советников. А вот почему более умудренные, предпочли «позу страуса»? Колиньи, несмотря на покушение, видит перед собой одну единственную, затмившую все, цель – отправка армии во Фландрию. Но грозовую атмосферу, сгустившуюся в Париже не за одну ночь трудно не заметить. Однако, вожди гугенотов предпочитают заниматься другими делами, пока не зазвонит колокол. Ужас Варфоломеевской ночи описан так, что поднимает волосы дыбом. Безумие, которое вышло из под контроля тех, кто его планировал. Нет уже никакой разницы католик ты или гугенот, если попался озверелой толпе. И все же д’Ангреле и доктор, который оказал помощь и католичке и гугеноту, есть скорее символом того, что человечность все же существует даже в этом аду.
После Варфоломеевской ночи Генрих раздавлен и своими потерями, и чувством вины. Как подняться после такого, как сохранить свою человечность? И вот именно здесь и проявляется та «сила защиты» – спасти, отвоевать путем даже личных унижений хоть что-то. Он спас Гиень от нашествия Мамлюка – это не «что-то». Теряя друзей и силы в неравных схватках ума и силы воли, Генрих превращается постепенно в того самого короля, которого многие годы спустя будут называть добрым королем Анри, и кто останется в истории, как человек, который возродил и примирил королевство. И несмотря на переход в католичество, приказ о сдаче Ля Рошели, город приветствует Генриха. Действия его, как бы не были противоречивы, судят по результатам.
Он любил власть, но жизнь, не только свою, он ценил гораздо выше. Человечность «которая помогала находить свой путь среди сотен кривых дорожек». Или лучше, как Конде, которому прочили путь просвещенного гуманиста, устраивать показательные казни?
После заключения в Венсене читать мне стало трудней. Скорей всего мне передалась апатия, беспомощность, ощущение постоянного «взгляда в спину», потеря ориентиров Генриха. Одиночество Генриха порождает и все его похождения, в развлечениях, интрижках, вине он пытается утопить свое одиночество. Однако, он стал настоящим царедворцем, просчитывающим политические игры на несколько ходов вперед. Его сближение с Гизом является и следствием одиночества, и в то же время какой-то игры, в которую Генрих играет уже без интереса, по привычке. Письмо Граммона и разговор с д’Ангреле стали последней каплей, которая снова заставила Генриха действовать. «Кровь требует крови, вовлекая все новых людей в водоворот войны. Вы же достаточно независимы, чтобы позволить себе человечность, даже когда другие сочтут ее трусостью» – сказал д’Ангреле Генриху, понимая, что вновь раскручивающийся маховик может остановить только такой, «странный» с точки зрения эпохи, человек.
Хотя я и говорила, что остальные герои для меня остались лишь фоном за Генрихом, скажу о них несколько слов.
д’Ангреле – враг Генриха, но враг достойный, уважающий своего противника, видящий его сильные и слабые стороны, и его «полезность». Генрих вызывает у него симпатию. Он дальновиден и в конце понимает, что будет больше пользы от Генриха вовсе не в Париже. И еще маленькие эпизоды, которые делают этот образ многогранным. д’Ангреле убивает Ларошфуко, вроде и жестокость, но этим он не позволяет дальнейшее глумление над поверженным врагом. И С матушкой Фуке.
Маргарита, несмотря на то, что мне немного не хватило ее присутствия в тексте, но она обладает сильным характером и стержнем, способна на милосердие и любовь. Но при этом она дочь своего времени – ее мораль продиктована окружением. Их отношения с Генрихом переломаны Варфоломеевской ночью. Передача кольца Ла Моля ставит в них окончательную точку, не оставляя возможности для любви, но оставляя уважение и дружбу.
Екатерина Медичи в этом романе представлена в не очень привычной трактовке, не «демоническая сущность». Да, она держит в своих руках множество нитей политики, для этого надо обладать немалой силой. Но она человек, что-то из задуманного не удается, а еще хуже выходит из-под контроля. У нее свои слабости и страхи. Но дочь свою о Варфоломеевской ночи она не предупредила, видимо опасаясь, что мужу скажет. Страшный поступок со стороны матери.
Карл IX – человек слабохарактерный, но до его человечности можно достучаться. Он подвержен внешнему влиянию и смене настроения. В четвертой части он уже совсем больной и слабый, но он прощает заговорщиков.
Генрих ІІІ недоверчив и часто меняет свои решения, а потому навести какой-то порядок у него выходит плохо. Впрочем он получил власть в трудный момент, когда уже пошел откат. Через четыре года после Варфоломеевской ночи король сидит на осколках трона. Весы качнулись в другую сторону. Теперь кое-где опасно быть католиком.
Агриппа самый симпатичный герой, пылкий, преданный, романтичный, верный друг. Единственный, наверное, абсолютно положительный герой.
Язык романа хороший, прекрасно выдержан стиль. Автор глубоко проработал исторический материал и создал очень детальное, достоверное описание окружающей героя эпохи. А еще хочу отметить прекрасно подобранные эпиграфы к главам и интересные исторические заметки.
Этот роман будет интересен многим, кто любит не только историю, но и психологизм. Этот роман для вдумчивого чтения, а не для развлечения.