Рецензия на роман «Рейтинг»
Броское и лаконичное название. Содержательная аннотация, намекающая на конфликт и побуждающая жмякнуть зеленую плашку «читать». И… собственно, Его Величество Текст, с которым, увы, все непросто.
«Рейтинг» — роман-антиутопия, повествующий о нелегкой судьбе обитателей мегаполиса, вынужденных жить под куполом. За стенами Рейтполиса — экология ни к черту, да и в самом городе нижние уровни страдают от смрада, болезней и прочих прелестей техногенного бытия. Однако это еще полбеды. Все, от простых работяг до местных небожителей, вынуждены бороться за свой рейтинг легальными и не очень способами, потому что от него зависит карьера, достаток и в конечном итоге положение в обществе.
Идея проекции рейтинговой системы на реальную жизнь интересная, как и желание автора показать ее влияние на разные слои общества и возрастные группы. Но эта задумка, этот стержень, вокруг которого выстраивается интрига, гнется и стонет под напором схематичности происходящих событий. С одной стороны, такое исполнение добавляет динамики, с другой — существенно ослабляет чувство сопричастности и сопереживания. Ты словно смотришь черно-белый телевизор, где по экрану то и дело пробегает рябь помех. Причем иногда этот старый ящик еще и хрипит так, что невозможно разобрать, о чем говорят герои и, соответственно, какую мысль пытаются донести. Честное слово, из диалога подростка-нелегала Саши и сотрудника корпорации Виктора довольно сложно понять, в чем принципиальная разница между старым виаром и новым. А ведь эта беседа по сути дает толчок сюжетной линии.
Повествование ведется от лица нескольких героев, что позволяет под разными углами взглянуть на события. Есть и дети, есть и взрослые — как с самых низов, так и с вершины города. Однако не все они удались. Если к подросткам особых нареканий нет, то иные персонажи выглядят и ведут себя порой слишком наивно, странно, механически, поддаваясь всеобщей схематичности устройства мира.
Вопросы также вызывает достоверность конкретных деталей. Изображение будущего, будь то утопия, постапокалипсис или киберпанк, как кажется, всегда должно иметь точку опоры, отсчета в настоящем, откуда через года или века тянется ниточка эволюции или деградации, пробегая сквозь красочную канву авторской фантазии. Однако в мире Рейтполиса, где виар и беспилотное такси давно стали обыденностью, люди все еще держат за пазухой «пухлые пачки купюр» и просят на день рождения «игровые приставки с мотогонками». Сложно в это поверить. Потому что известно, что уже сейчас для оплаты товара достаточно провести смартфоном по терминалу, а консоли не сегодня-завтра уйдут в облако, в стриминг, в сервисы, превратившись в крошечную иконку на экране гаджета.
Сам текст, с технической стороны, неплохо причесан. Но страдает от стилистических огрехов. Это и избыточные выражения «толпилось множество людей», «был ее тайной любовью, о которой никто не знал», «откинулся на спинку кресла, на котором сидел», это и канцеляризмы, вроде «внес свое предложение» вместо, например, «предложил», это и неудачно построенные, сложно воспринимаемые фразы «но эти ощущения напоминали фантом прежней любви», «в письмах и рисунках подруги звучало ожидание изменений к лучшему», «открыли свободное перемещение людей», «самокритичная мысль подогнала быстрое одевание».
Роман разделен на три части: «Потерянный мир», «Гуляка» и «Профилактика». И есть ощущение, что над первой из них велась кропотливая работа, а дальше автор словно отпустил поводья внимания, и слова понеслись галопом, как испуганные лошади. Отсюда, видимо, и досадные повторы: «Это был день, когда в школу отвозили брата Пашку, и когда у папы был день «совещаний», что означало, что дома никого не оставалось, потому что мама и так каждый день была на работе».
Если бы в нашей реальности существовала магия, позволяющая любое литературное произведение по щелчку пальцев превратить в рисунок, то «Рейтинг», пожалуй, стал бы наброском, начертанным простым карандашом, на вырванной из школьной тетради странице.