Рецензия на сборник рассказов «Социальные сказки»
Я, никогда не любившая ни О*Генри, ни Чехова, тридцать лет штамповала рассказки-статейки и всякое прочее мелкоформатное для журналков. И это, скажу я вам, был ад. Ибо «срочно-срочно еще вчера на 10 тыс знаков и с карикатуркой пожалста на полстолбца по диагонали»!
В 2013 году я резко прекратила буйную журналистику и окончательно сошла с ума, углубившись в написание своего трёхтомного романа. Рефлексы выдавать по 10-15 тызнов закруглённого повествования ломались долго. Но сломались. Ура. Рассказы же я любить так и не научилась. Скорее омерзели они мне окончательно. Несмотря на то, что периодически заводятся и у меня. Как ушной клещ у бродячей кошки, избавиться от которого совершенно невозможно...
А ко всем своим многочисленным порокам я еще неизлечимый «сухой пьяница», как мой дедушка определял наркотическую зависимость от печатного слова. Мне необходимо читать — ЭТО ЖЕ ЗДОРОВО! А так как я — многоопытный читатель, читаю быстро, много и постоянно, то в большинстве историй на раз-два вылавливаю авторские особенности изложения. Начинаю предвидеть, куда там автора понесёт на следующих строках и как именно его понесёт... И теряю интерес. Потому что костяк произведения, сюжет, интриги и прочие базисные валуны повествования, как и так называемые «арки/извивы синопсиса», увы, в подавляющем большинстве литературных произведений совершенно идентичны.
Разница же, да и вообще смысл за фига я читаю заключена в:
1. Уникально авторский стиль владения речью письменной.
2. Смысл произведения или собсно за фига писатель дал себе труд это вот тут создать?
И вот тут бывают совершенно изумительные встречи.
***
Традиционно парочка цитат. (Орфография сохранена, и за неё нужно бить!)
Где и кем работала тётка, мальчик не знал. Точнее он хотел бы знать, но тётя вместо ответа всегда делала какое ни будь свое «особенное лицо». То она выстраивала его таким образом, что оно выглядело загадочным и иногда мечтательно — улыбчивым, а то задумчивым и предсказуемо возвышенно -отстраненным. На этом обычно маски исчерпывались. Смотря на эти немые пантомимы, он думал, что наверно не на все вопросы должны быть ответы. Именно словами. Может на некоторые нужны и такие. Безмолвные, и дарящие звездную россыпь фантазий, предположений и миров, в которых они возможны. Так бывает, когда лежишь зимой на снегу и смотришь в ночное небо, в котором мерцают миллионы огоньков, и что там твориться можно только выдумывать и мечтать.
Иногда тётя просто делала вид, что не слышит его вопроса и продолжала разговаривать на ту тему, которую вела до этого. Именно в эти моменты он особо остро чувствовал, что его просто нет. Нигде нет. Он как тень, чёрная-пречёрная, отбрасываемая на обои от занавески, или же, например сейчас — от скатерти на столе. Потом тётя шла наливать чай, и он становился угольным контуром от ее платья. И это было не плохо. Он мог быть чьей-то частью.
Когда же он надолго оставался один, ему становилось не от кого ничего отбрасывать. И его постепенно, как незаметно подступающее каждую весну, с северной стороны дома болото, неотвратимо заполняло отчаяние. Он вдруг замечал, что старые заводные часы, висящие на стене, начинали тикать как-то не так как раньше. Все медленнее... И еще медленнее.
*
Наверное, когда то это была почтовая электричка.
Но Машинист уверяет, что это товарный тепловоз.
А Матрос в полинявших полосатых штанах — что «бронепоезд».
Внутри вагонов было сумрачно и пыльно. Но всегда стояло несколько лавок и слегка неисправных стульев.
Как обычно. В один из дней недели. По-моему, это был четверг, но я не очень уверен.
Да и какая разница? У нас тут не всегда дни одной недели совпадают со следующей.
Иногда некоторые дни повторяются и повторяются, пока совсем не выцветут и не растворятся.
И потом в следующих неделях еще долго этот день отсутствует.
Но на поезде мы ездим каждую неделю, в независимости от присутствующих в ней дней.
Ездим всегда в одно и то же место, только называют все его по-разному.
*
Сборник очень разных, в большинстве своём мистических историй, которые объединяет только автоская попытка ПОНЯТЬ что мы и зачем мы. Сначала удивляешься, что это автор со словами такое непонятное делает? Он что, нерусский? А потом словно перед глазами проворачивается некая призма и ты вдруг — ВАУ — начинаешь понимать что знакомые вроде бы слова раскрываются своим истинным смыслом. Вот так. Внезапно. И оно всё иначе.
Кое-где это напоминает сатиру. Но не люмпенско-злобную Зощенко и не ядовито-безнадёжную Ильфа и Петрова. Нет. Доброжелательное недумение обращенное к самому себе человека, оказавшегося в странно-перекошенном мире. И ему так или иначе надо тут жить. Надо понять, что это вообще за хрень-то кругом?!
Волею ноосферы я сейчас читаю «Шута из Бергхейма» Юрия Погуляя. Да, Шут написан более «нормальным» способом, но вот общая атмосфера и это офигение — поразительно перекликаются.
Я не уверна, что смогу прочитать аж целый роман в стиле «истинного смысла слов». Например, рассказ про справку я пропрыгала по абзацам. Но так как Джон Мор многогранен в своей речи, то я попробую почитать и его роман.
Рекомендую заглянуть на страничку Джона Мора всех, кому интересен наш великий-могучий. Кто может испытывать радость от красоты словоряда и открывающихся за ним словосмыслов.
***
Безусловно забираю в подборку «Просто хороших книг» https://author.today/collection/15
Мои отзывы: