Рецензия на роман «Таматарха. На службе у изгоя»
Мне очень понравилась аннотация. «Тмутаракань, дважды сверкнув в русских летописях, погибла после отравления Ростислава Владимировича — первого на Руси князя-изгоя… А что, если бы руку отравителя остановили? Что было бы, если бы династия русских князей утвердилась на Северном Кавказе и сплотила вокруг себя окрестные племена?»
Аннотация шикарная. Другое дело, что аннотации, подчас, служат своего рода «завлекаловкой», а под красивой обложкой прячется ужасно скучная вещь!
Скажу честно – начав читать книгу Романа Злотникова и Дмитрия Калинина с некоторой долей скепсиса, ожидая, что встречу еще одну реинкарнацию цикла Владимира Свержина об Институте Экспериментальной Истории, я сам не заметил, как зачитался! Меня заинтересовал и главный герой, и события, связанные с его переходом в иную реальность, где он участвует в исторических событиях, отстраненных от нас на тысячу с лишним лет, и события, происходившие в Тмутаракани, и на сопредельных территориях.
Я не знаток истории Тмутаракани. Вспоминаются только князья Мстислав, победивший Редедю, да Глеб, приказавший измерить Керченский пролив. И то, не уверен, помню ли я это из лекции, прослушанной на первом курсе, или из прекрасной книги Валентина Иванова «Русь великая»?
История не имеет сослагательного наклонения, посему, в нашей стране почти нет работ, написанных с позиции «что бы было?». Но писатель, в отличие от ученого, может позволить себе такую вольность – интерпретировать исторические события так, как он хочет. В сущности – фантазия автора, это тоже метод изучения истории. Иногда мне начинало казаться, что я читаю не фантастический роман, а добротную художественную книгу, события которой происходят в иной реальности.
Из недостатков. Они, скорее, чисто технического свойства и не умаляют достоинств книги. Даже, человеку имеющему дело с историей, приходилось припоминать значение некоторых терминов, а то и лезть в Глоссарий, помещенный в конце книги, что не очень-то удобно. Возможно, был смысл сделать сноски в конце страницы?
Но это, повторюсь, чисто технические недостатки. К тому же, после третьего-четвертого обращения к Глоссарию уже начинаешь запоминать, чем валлийский лук отличается от английского, прикидывать – а нельзя ли сварить шурпу по рецептам авторов, а Ептала – это вовсе не ругательство, а византийская гавань.