Рецензия на роман «Каждый за себя. Начало игры»
Три эпиграфа, говорите… Ну, что ж…
Да, в их /писателей-статиков/ произведениях тоже что-то происходит,
главный герой тоже что-то делает, к чему-то стремится, чего-то не хочет.
Вполне могут быть и драки, и погони,
и сражения с превосходящими силами противника.
Однако по ходу чтения всё равно возникает ощущение,
будто повествование топчется на месте.
Бывает, бросишь взгляд на количество прочитанных страниц:
треть книги уже позади, а главный герой как сидел в подбитом танке,
так до сих пор и не вылез из него.
О. Волков. Статья «Типы писателей»
Роман статичен, хотя многочисленные герои и еще более многочисленные персонажи что-то делают, чего-то хотят или не хотят, куда-то идут. Но из танка не вылезают до последнего. Да и то, похоже, просто пересели в другой танк.
Перед нами киберпанковский мир будущего, который процветает определенным участком (белый сектор), загнивает другим (черный), а вот воюет всеми территориями и особенно внутри территорий. Место действия — бывшие США, откуда можно «пешком дойти до Мексики». В целом, мир прописан очень тщательно.
Радость: картинка перед глазами всегда четкая, показано все в деталях, понятно, что в кадре, какого запаха кишки лежат слева, ржавая часть чего валяется справа, и серая масса какой температуры сыпется с неба. Недосказанности нет никакой.
Грусть: как говорил Дэвид Линч, «Если же на экране кристально четкая картинка, то там ничего больше и быть не может — это все, что есть».
Поступки героев, их сюжетные шаги, их встречи, речи, действия — все имеет свои цепочки обоснований и объяснений.
Радость: читательскому вопросу «Почему так?» нет места протиснуться. Если Керро с Айей встретили банду Криса, то перед этим несколько десятков страниц будет рассказано, кто такой Крис, как он жил раньше, как начал подниматься сейчас, как собрал банду, из кого (и их краткие биографии с описаниями)…
Грусть: читательский вопрос «Зачем этих сторонних линий так много?» плюхнулся и устало развалился в кресле. Да, устало. Ибо объем в 30 а.л. раздут именно за счет лишнего и изрядно отвлекающего внимание.
Главным героем хотела бы назвать не Керро, не Айю, не Винса и не кого-то другого. Бывают романы, где главный герой — город, или мир, или война, или… что-то большое, какое-то понятие, не всегда конкретно воплощенное. Главный герой «Каждого…» — такое вот нематериальное понятие, как рамсы и то, что с ними можно делать (собрать, раскинуть, попутать, гнать, раскачивать, кидать, качать, наводить, разложить, сводить). Собственно, все всегда этим и заняты.
Радость: приятно следить за умными персонажами, действующими не от балды.
Грусть: показа внутренней работы персонажей-калькуляторов слишком много. Под конец я уже не просто запуталась в нагромождениях мысленных расчетов, а элементарно устала от всей этой бесконечной бухгалтерии. Когда на 700-ой странице (в читалке, из 1200) сорвались первые переговоры, я почти взмолилась. Отпустите, «я все отдам, я колбасу отдам». Но нет, на третьей трети еще посыпалось какое-то жуткое количество новых проходных персонажей, - и я не почти, а именно взмолилась.
Грусть-2: герои иногда откровенно прутся от собственной бухгалтерско- калькуляторной крутости.
" — Ты спецом именно сейчас про правильные интернаты рассказал? – уточнил молодой.
— Ага, – рейдер не скрывал удовольствия. – Чтоб ты по всякой фигне до начала дела отстрадал и успел себя в руки взять. Заметь, я даже время рефлексии почти до минуты рассчитал. Предсказуемый ты всё-таки. Для нашей работы это вредно".
Но это отталкивающее позерство.
Язык хороший, богатый, разнообразный.
Радость: Читается легко. Текст очень грамотный, длинные предложения разбавлены иногда предложениями из одного слова. Здорово.
Грусть: порой гонка за тем, чтобы по-разному сказать одно и то же, оборачивается дубликатами. Например, пояснения, за что Эледа нравилась Джеду, ходят по кругу (кажется, в «Дне третьем» или «…втором», а то и в обоих), и, читая очередные списки того, что Ленгли с симпатией отмечал в мисс Ховерс, я готова была взвыть — да понятно же уже! Или встречается масло масленое в масле: «Батый – крепкий узкоглазый мужик азиатского типа…». Как бы по любой одной детали понятно, что он азиат.
Грусть-2: мата многовато. За выражения вроде «Фря косматая!» респект, но вот мата многовато.
Грусть-3: она Айя или Айка? Встречается и так и так, что создает гнетущее впечатление, будто авторы не договорились, как будут звать героиню.
«Однако когда Айя удивилась внезапному исчезновению шедшего по улице бродяги, Алиса заметила и то, что мужик словно растворился в воздухе, и Айкино недоумение…» / «Эта еда стоила столько, что, наверное, можно было купить Айин интернат» / «Айка бездумно шла следом за Керро, когда он в очередной раз свернул в переулок и непонятно выругался» / «Айя отметила всё это мельком и повернулась к своему спутнику».
В романе главы — дни: «День первый, День второй…» Так вышло, что читала я где-то именно тоже неделю. А поскольку роман изобилует подробностями бытовой жизни в секторах, то…
Радость: можно спокойно погрузиться в чужую жизнь во всех ее подробностях и на всех участках. Как живут герои, куда они ходят, что едят и во что одеваются — прослеживается почти онлайн.
Грусть: это напоминает влог, где видео-блоггер что-то делает и рассказывает о своих делах, а за ним следят подписчики. Как проснулся, чем почистил зубы, каким средством умылся, что съел на завтрак, куда пошел за покупками, как там и что выбирал (да, это про юбку), какие люди работают в магазине и их краткая история (привет, Олли, со всем своим семейством, которое… зачем столько информации?!), куда пошли в ресторан и что заказали-съели, за что заплатили... А в сумме с постоянными расчетами, кто кому что должен, за что, кто кому какие счета предъявляет и что в оплату, кто перед кем виноват и каким образом заплатит… *здесь смайлики кровавые в глазах
Текст изобилует словами «логично», «полезно», «использовать» (даже «главное — использовать») и «выгода». Причем эти слова принадлежат не одному, а почти всем персонажам, которые сами суть функциональные калькуляторы (отчасти из-за этих слов). Полезен для чего-то в тексте — явись! Поработал и стал бесполезен — отъявись! Когда так отъявились Кролики, стало жалко. Они были классные — и это радость. Но ушли в сюжетный утиль, оставив грусть — зачем их так подробно и тщательно описывали, создавали близость, работали на симпатию? Чтобы потом посередине романа отобрать? Хны…
В этом мире никто не хочет быть полезным, но все хотят сделать полезными других.
Ложка этики все-таки в этой бочке логики найдется. Их конфликт показан через Рекса и имеет довольно интересную формулировку: кому нельзя верить, с тем можно вести дела, и наоборот. На очень этического героя, который по итогу получил награду, мог бы претендовать именно Рекс, с его исключительное балбесной доверчивостью. Но его так старательно обрабатывали весь рейд на предмет неверия всем, выгоды и пользования, выдавая все эти расчеты за настоящую жизнь и опыт, что даже нехорошо становится. В какой-то момент я загрустила — Рекс или умрет, или превратится в калькулятор. Он остался в живых, но над ним топором висит перспектива «— Через два года это будет уже совсем другой человек, – вздохнула Мэрилин». Грусть. Стать еще одним калькулятором - и есть награда персонажу?
К этическим начинкам еще отнесу, пожалуй, уличную веру в Трех, Вызов, не вписывающийся ни в какие логические рамки, и личные цели персонажей, которые выражены чем-то мифическим. Кто-то ищет свой неведомый рай, кому-то нужен таинственный мегаплекс сто, кто-то бродит в поисках белого домика, кому-то важна Церковь Цифры... Радостно, что не только расчет и использование живут в мире романа «Каждый за себя».
Остались некоторые вопросы.
Один — в романе если мужчина — то бандит, а если женщина — то проститутка. И есть Су Мин, которая как бы женщина-бандит. Тогда где хоть один мужчина-проститутка? Как так вышло, что мир будущего есть, а геев в нем нет? 
Второй — нельзя ли гвоздь «ненавязчивой» рекламы убрать из ровного паркета романа? В сноски. Ибо безжалостно выбрасывает из текста.
«Книжка, которая была на середине открыта у Керро в читалке, оказалась забавной. «Хроники диверсионного подразделения» – про подготовку взвода корпоративных рейдеров-ниндзя. (Кстати, тем, кто любит посмеяться, книга Вадима Артамонова «Хроники диверсионного подразделения», которую читала Айя, тоже понравится). Айя хихикала, иногда смеялась. Ей было хорошо».
Кому можно порекомендовать этот роман? Тому, кто любит глубокое погружение в вымышленную реальность, в первую очередь. Тому, кто любит много и тщательно «считать» и узнавать, как другие «считают». Тому, для кого «кровькишкираспидорасило» — не напряг и не оскорбление чувств.
Мне же с одной стороны было утомительно смотреть на многочисленные ветки объяснялок, потоки расчетов и бытовые подробности героев-в-танке, но с другой — интересно ловить ниточки и связочки вроде рисунка Трех, к которому приходили и Айя, и Винс.
Ну и за юмористические поучения тоже спасибо. Вроде такого, с которого все начинается:
«Стучитесь, и вам откроют». Тот самый случай. Вообще, умный человек сказал эти слова. Но, как всякий умный человек, немножко недоговорил. «Правильно стучитесь, и вам точно откроют».
В одни двери правильно стучаться пневмотараном. Для других нужен вышибной заряд. А в некоторые, как это ни смешно, можно действительно просто пару раз ударить кулаком...».