Рецензия на роман «На закат от Мангазеи»

Есть такой симпатичный мне развлекательный поджанр – исторический детектив. Люблю их ещё со времён Ван Гулика и «Судьи Ди» - удивительно, но изданный АСТ-пресс в 1993 г. «Скелет под колоколом» как-то попал в сельскую библиотеку на территории УССР, Украина в том году в сущности ещё не переставала быть УССР, а вот РФ уже была не вполне РСФСР… Помню, читал у бабушки на каникулах...

Но вернёмся из 1993 года то ли на исход 2020-го, то ли наоборот – в начало XVII столетия  Итак, «На закат от Мангазеи» Сергей Че.  Начало XVII века, уже Смута, но ещё не в разгаре – Разбойный приказ отправляет своего человека в Мангазею, центр сверхприбыльного пушного промысла. Следствие в антураже первопроходцев и дикого Севера, всё как я люблю…При том автору удаётся вполне удачно нагнать мистики, но так что всю мистику можно целиком списать на злоупотребление мухоморами и прочими шаманскими травками!! Замечания, конечно, есть. Местами автор слегка перегибает и утрирует, но совсем немного. Как развлекательный исторический детектив всячески рекомендую.

Хотя в своё время Алексей Иванов хвалил одну из моих книг про Китай, но – «платон мне друг, а истина дороже» - скажу что в итоге «На закат от Мангазеи» лично мне понравилось больше, чем «Сердце пармы», хотя конечно вторая с чисто литературной части поискусней первой. Но в литературе я предпочитаю не абстрактное искусство авторского языка, а суть повествования и то насколько это повествование захватывает. Так вот «На закат от Мангазеи» меня захватило куда больше, чем хваленый и безусловно хороший роман современного почти классика... 

Кстати, встречал у многих претензии к излишней «современности» языка, на котором говорят герои «На закат от Мангазеи». Лично я, с такими претензиями категорически не согласен по комплексу причин.

Работая ряд лет над своим сборником «Оленья кавалерия», прочитал почти всё, что за два минувших столетия было опубликовано из документов первопроходцев XVII-XVIII веков и с письменной речью той эпохи знаком, уверяю, не мало.  Но, во-первых, письменная речь не есть устная, а какой была четыре века назад устная речь да еще с диалектами – мы просто не знаем, но едва ли она была для современного русского человека понятнее, чем какой-нибудь балканский диалект... Во-вторых, исторические книги и исторические детективы в частности – это не диссертации по филологии, это повествование о людях, и нашему современнику о них надо повествовать современным же языком,  а не упражняться в псевдостаринном стиле «Инда взопрели озимые…»

Словом, исторический детектив  «На закат от Мангазеи» ещё раз рекомендую, именно как человек и автор  не чуждый темы истории первопроходцев. Ну и давно везде говорю и повторяю, и тут повторю: Тот, кто первым снимет истерн про первопроходцев с атакой кавалерии на оленях тот будет крут! Ну какие нафиг индейцы и ковбои на банальных лошадях, когда у нас, в нашей родной истории есть на порядок более колоритная «оленья кавалерия»… 

Представьте себе атаку кавалерии – но всадники в костяных доспехах, а вместо лошадей под ними олени с рогами, выкрашенными в алый цвет и украшенными всякими пугающими висюльками вроде черепов… Безумно красиво же!

Вот вам в тему оленьей кавалерии колоритная цитата из исторического детектива «На закат от Мангазеи». Уж простите за обширное цитирование, но оно того стоит:

Он ехал медленно, и большой олень под ним вышагивал по траве, подняв точеную голову с ветвистыми рогами, выкрашенными в кроваво-красный цвет. Олень был покрыт чем-то вроде попоны из кусков разнородной цветастой материи, и такими же кусками материи казалась одежда всадника.

- Нет, не родственники они здешним родам, - прошептал Шубин. - Увидь его сейчас Хадри, вопил бы долго. Экое дело, олешков седлать и верхом на них ездить.

Рядом со всадником плелся человек в рваном грязном кафтане со связанными за спиной руками и железным ошейником. Толстая грубая веревка тянулась от ошейника к руке яргана, и он то и дело дергал ее, заставляя пленника идти быстрее. По запущенной грязной бороде Макарин понял, что пленник был русским.

Когда они подошли ближе к шесту переговоров, так, что стали различимы костяные украшения на сбруе оленя, ярган натянул поводья и пнул пленника сапогом в спину. Пленник неуклюже просеменил вперед, стараясь сохранить равновесие, упал, попытался подняться, но не смог. И тогда стало ясно, что за спиной у него связаны только пустые рукава кафтана. Рук не было. Ярган хрипло засмеялся, тряся жиденькой бороденкой. Половину его лица закрывал шлем-маска из черепа медведя, украшенного металлическими блямбами и совиными перьями.

Пленник наконец смог встать на колени и поднял вверх обезображенное лицо с отрезанным носом и выжженными на лбу корявыми знаками.

- Настоящие люди из рода Водяной Росомахи пришли к тебе, Мохнатая Шкура, - тусклым голосом сказал он. - У них есть предложение.

Шубин молчал, глядя на пленника.

- Ты отдаешь Настоящим людям спрятанную тобой девку. Отдаешь круглый камень, тот, что девке подарил ее отец. И отдаешь московского дьяка. Тогда Настоящие люди уходят и забывают о тебе и тех, кто живет с тобой.

Ярган дернул за веревку, пролаял что-то и осклабился.

- Вместо девки, - перевел пленник, - Настоящие люди готовы отдать тебе другую, помоложе. У нее нет ног, поэтому она не сбежит. И нет языка, поэтому она не будет докучать тебе своей болтовней. И нет рук, чтобы сопротивляться. Очень ценная замена.

По изрезанным щекам пленника бежали слезы.

- Если не согласишься, тогда и ты, и все, кто рядом с тобой, не доживут до сегодняшнего вечера. Ответ нужен сейчас.

Краем уха Макарин услышал чей-то всхлип и тут же тишину разорвал грохот выстрела.

Шубин сжимал трясущимися руками дымящийся самопал. На груди пленника растекалось кровавое пятно. Пленник беззвучно повалился на землю.

- Что ты творишь, Шубин! - опешил Макарин.

Ярган заревел, бросил веревку, схватил переговорный шест и сломал его о колено. Олений череп грянулся оземь и раскололся. Ярган вытащил из ножен видавший виды палаш, потряс им, проорал что-то воинственное. Потом повернул оленя и пустил его трусцой обратно в лес.

- Стреляй, Шубин, - прошипел Макарин. - Уйдет же.

- Нельзя, - глухо сказал тот, продолжая сжимать самопал. - Его - нельзя. Он переговорщик. Против меня вся тайга встанет, если я переговорщика кончу.

- А нашего значит можно?!

- А нашего можно. Он толмач, чужой. Раб. Вещь по их законам. Вобще не человек. Его можно... Ивашка это, дьяк. Иван Мелин, подельник мой. Мы с ним со времен царя Федора все дела вместе начинали. Ярганы его весной захватили. Вместе с дочкой. Теперь отмучился. А дочка его, стало быть, еще нет…