Рецензия на роман «Сигиец»

Начинается роман с того, как некий мутный пассажир прибывает из дальних кабирских краёв в городок Анрию. Пассажир настолько мутный, что никто из команды связываться с ним не хочет, и правильно делают. Завязка простая, аки три копейки, но то, как вступление написано — вызывает целую кучу сомнений. Автор придумал мир в мельчайших деталях, народы и языки, и сходу начинает вываливать это на читателя, и это, в принципе, норма, но здесь это явный перебор. 

Мне вспоминается Дж. Р. Р. Толкиен, который придумал синдарин, квенью, чёрное наречие и еще несколько языков, но он не вываливает их все с первой строчки. Он, наоборот, всячески избегает их употребления. 

Посмотрим, как это делает мастер:

Гэндальф опять отступил от Стены и, шагнув к ней, резко скомандовал:

- Эдро!

Потом он повторил это слово - "откройся!" - на всех без исключения западных языках, однако опять ничего не добился, в гневе отбросил свой Магический Жезл и молча сел на обломок скалы.

Или посмотрим, как это делает Сапковский:

— Que glosse? — спросила она, глядя на ведьмака и поигрывая рукоятью длинного кинжала, висящего на поясе. — Que l’en pavienn ell’ea?

 — Nell’ea, — возразил он. — T’en pavienn, Aen Seidhe.

 — Слышал? — повернулась эльфка к товарищу, высокому сеидхе, который, и не думая проверять узлы Геральта, с безразличной миной на вытянутом лице продолжал бренчать на лютне Лютика. — Ты слышал, Ванадайн? Человекообразное умеет говорить! К тому же нагло!

Сеидхе повел плечами. Перья, украшавшие его куртку, зашелестели.

 — Еще один повод заткнуть ему глотку, Торувьель.

Как мы видим в обоих фрагментах, речь на выдуманном языке поясняется буквально в следующей строчке. 

Посмотрим, как это делает автор:

- Мин-хин си? – тихо спросил капитан.

Адам нехотя отмахнулся, уткнувшись носом в документы.

Один из колдунов повернулся, неприязненно глянул на капитана поверх темных очков. Глаза у него были желтые, с красными крапинками по краям радужки.

- Хм, сайиде Сулим ар Фустам шайех-Амар? – вежливо спросил колдун.

- Ак-ка, - ответил капитан, упершись в бока и расправив плечи.

Воистину, умеренность — главное достоинство правоверного. Я ничего не имею против словотворчества и изобретения языков, это вовсе наоборот, отличное украшение для фэнтези, показывающее, насколько проработан мир, но в этом случае чрезмерное и фанатичное украшение текста только отпугнёт читателя. Впрочем, автор может сказать «не нравится — не читай», и будет прав. 

Первая глава начинается эпиграфом из творчества Motorhead.Уместно ли это в фэнтези? Не знаю, мне кажется, что не особо, но я, как фанат, порадовался. Но, как говорил Лемми, ви ар моторхед энд ви плей рокнролл, и после такого эпиграфа ждёшь адского угара и содомии. Но я уже с творчеством автора знаком, и знаю, что угара и содомии ждать не стоит, по крайней мере, в первой главе, которая начинается с мощного описания порта. Вот что касается описаний — всё сделано мастерски, но и тут из несомненного плюса вытекает ещё один минус. Километровые описания тормозят сюжет и действие. Если выражаться языком кино, то это общие планы Лос-Анджелеса, снятые длинным кадром, по которым Александр Невский ходит под ритмичную музыку, вместо того, чтобы ловить преступников. А в жанре указано боевое фэнтези, между прочим. Но и шут с ним, описания слишком атмосферные чтобы до них докапываться. 

Тут мы встречаем Бруно, профессионального нищего, мастера своего дела. Сам собой вспомнился Терри Пратчетт и Анк-Морпоркские нищие. Бруно встречает того самого мутного пассажира, за мелкий прайс объясняет ему дорогу и временно уходит со сцены. 

Мутный пассажир ищет Сару Коннор Артура ван Геера, наводя ужас на швейцара и портье гостиницы, и вообще, ведёт себя как киборг-убийца в поисках цели. Была бы книга фантастикой — наверняка бы читали строки на ассемблере. 

Эпизод с мелкими воришками в кабирском квартале снова вызывает несколько вопросов. Я прекрасно понимаю, что Анрия — многонациональный город, плавильный котёл цивилизации. Но тут снова ради атмосферности автор щедро сыпет выдуманных слов, в частности, названий народов. Мушерад, саабинн. В реальном мире я могу понять, что если Кама Пуля — даргинец, а Мага Лезгин — лезгин, то они оба — дагестанцы. В выдуманном мире это понять куда сложнее, и я сильно сомневаюсь, что читатель будет вникать, кто есть кто. Мы же сюда боевое фэнтези пришли почитать, верно? Но и пёс с ним, мутный пассажир оказывается куда мутнее, чем казался, и кабирцы делают ему два раза ку.

В следующей главе начинается экшон, и за эту сцену я аплодирую стоя. Вот это мне по душе. Местные чикибрикеры прижали уже известного нам Бруно. На помощь, само собой, приходит мутный пассажир, демонстрируя сверхчеловеческую мощь. Экшон описан прям как надо, майне респектирунг автору. У нищего не остаётся выбора, кроме как присоединиться к мутному, и они вместе уходят в ещё более опасный район. Само собой, в городе, который погряз, других районов и не бывает, и местная гопота пытается гопнуть, но куда им против мутного? Очередная демонстрация силы, и гопота мгновенно отчаливает. Герои присутствуют на некой сделке, которая снова играет на атмосферу, но снова тормозит действие. И тут мы, наконец, примерно узнаём, кто же этот мутный пассажир (а прочитано уже процентов двадцать) и чего ему надо. Впрочем, он не перестаёт быть мутным, но проясняется, что он — сигиец, а нужен ему (((Машиах))), чтобы его прикончить. Ну а Бруно вынужден теперь сигийцу помогать. А цель у сигийца далеко не самая простая, ведь (((Машиах))) — глава секты фэнтезийных коммунистов, разве что на броневик не лезет. 

Далее мутный пассажир находит в ломбарде ведьмачий меч. К этому моменту уже можно сделать вывод, что всё взаимодействие мутного пассажира с людьми строится примерно по одной схеме. Сигиец встречает очередного крутого дядю, который за пару абзацев до этого описан так, что круче только горы, наводит на дядю ужос своим безразличием киборга-убийцы, дядя отваливает в страхе, соглашаясь на всё, что нужно мутному. Если начинает бузить — получает по голове и соглашается. Сигиец получает необходимое и идёт к следующему крутому дяде, где показывает, что на самом деле он круче Казбека. Повторить до готовности. 

Бруно как персонаж гораздо интереснее. Вот как раз он размышляет, рефлексирует, сомневается, обдумывает, одним словом, выглядит куда живее сигийца (что очевидно, он же не мертвец). Бруно решает-таки помочь мутному.

Вообще, тут очень сильно вспоминается серия Assassin`s Creed, особенно первая часть, где нужно убить пару-тройку шестёрок, чтобы выйти на магистра тамплиеров (ха-ха, тут тоже сходство, да, тайные ордены, новый порядок), разве что в книге Бруно занимается всякой мелочью типа слежки за гостиницей, а сигиец непосредственно мочит негодяев.

Далее нам показывается тайное собрание ложи тамплиеров, на котором ненароком и вскользь вспоминаются события первой книги. Фэнтезийные маги-коммунисты, обедающие в дорогом ресторане, называют друг друга товарищами и обсуждают новости. Замечают слежку, но разумеется, таинственный человек в чёрном растворяется в никуда, в лучших традициях киношных штампов. Тут в рецензии я уже очень многое пропускаю, ибо и так уже многословен изрядно, поэтому прошу понять и простить. 

Мутный пассажир наконец-то встречается с одним из тамплиеров. Сигиец снова ведёт себя как ice cold killa, но колдун тоже не лыком шит, и это первый раз, когда кто-то или что-то оказывается сильнее мутного. Магический экшон, довольно приятно описанный, достаточно необычный для фэнтези, кончается смертью тамплиера, и даже хуже, чем просто смертью. Мутный забирает его душу и смотрит мультики из воспоминаний. Мультики, само собой, про (((Машиаха))) и rеволюцию.

Затем сигиец идёт забирать ведьмачий дрын из ломбарда, и тут вновь не обходится без насилия. Мы-то уже знаем, что мутный пассажир — имба, а гопники пока не в курсе, и поэтому схватка в духе «восьмиклассник против детсадовцев» проходит со счётом 3:0. Бруно снова шокирован действиями мутного, и я жду сцены в духе второго «Терминатора», мол, не убивай, стреляй по ногам. 

Но пацифизм чужд нашему герою. Он идёт к местным фартовым пацанам, дабы выяснить, кто приволок ведьмачий дрын в ломбард, и в очередной раз доказывает, что круче него только Эверест. 

Следующий тамплиер-колдун, сладострастник и греховодник, застигнут врасплох со спущенными штанами. Мутный без особых усилий его убивает. На место событий прибегает местная полиция, но сигийцу всё сходит с рук, ведь у него есть ведьмачий заказ розыскной пермит. Довольно неблагозвучное название, на мой взгляд. Для подобного документа есть несколько более подходящих синонимов, но это решать автору. Пермит и пермит, чего бухтеть. 

В этой же главе сигиец находит ещё одного колдуна. И это значит, что действие наконец-то набирает обороты. Пусть это и восьмая глава из десяти.

Достаточно внезапно Бруно просыпается в цепких коммунистически-тамплиерских лапах. Очевидно, сектанты ищут мутного пассажира, но пассажир уже ходит и режет других тамплиеров. Происходит временной скачок, и я не сразу понял, что это временной скачок, да так, что пришлось возвращаться и перечитывать. Сперва подумал, что вдруг внезапно чародеи отпустили Бруно, но на самом деле это он им рассказывает историю, как они с сигийцем провернули дело. Мочилово в трактире. Один из столпов жанра фэнтези, но здесь оно превращается, как и все прочие схватки с гопотой, в избиение младенцев. Написано красиво, этого не отнять. Но проблема в том, что имбалансному герою не сопереживаешь вообще. Очевидно и понятно, что герой, который ввёл IDDQD и IDKFA – развалит кабину любому встречному фраеру. Но вот Бруно, которого по итогу сражения хватают злые коммуняки, ему сопереживаешь. Просто потому что хотя бы ему тут могут неиллюзорно открутить башку, в отличие от сигийца. 

В следующей главе снова экшончик мутного против фартовых, и на сцену выходит (((Машиах))), чтобы через несколько абзацев напустить ещё больше туману и исчезнуть. Всё, как водится, оказывается многоходовочкой, а появившийся (((Машиах))) вовсе не (((Машиах))).

Сигиец приходит ровно в нужный момент на спасение Бруно, один из коммунистов оказывается вовсе не коммунистом, а тайным агентом, и на этом основной сюжет заканчивается. 

Заключение показывает нам героев первой книги, которые приезжают в Анрию.