Рецензия на сборник рассказов «Смех и ужас ветврача-эмигранта»

До лошади докопается

Это не совсем про животных.

Или, точнее, далеко не только про них.

Цинично, жизненно, местами очень смешно, а местами — грустно и даже жутко до оторопи. Таковы, если вкратце, мои главные впечатления от сборника «Смех и ужас ветврача-эмигранта» за авторством Марики Становой.

Эти рассказы можно читать, даже если вы не очень-то жалуете котов, лошадок и прочих пёсиков.

У рассказчицы есть талант. Написано лаконично, но забористо, густо. Я бы даже сказал — густопсово, если брать первый, буквальный смысл этого словечка, а не переносный, ругательный.

Некоторые эпизоды их тех, что описывает Марика, — совсем короткие, мимолётные. Другие же вполне могут послужить сценарием для кино.

Мне запомнилась, например, эпическая история, когда лошадь провалилась в забытый погреб. Ей закачивали туда воздух, чтобы не задохнулась, а со всей округи тем временем съезжались спасатели. Но вытащить не смогли, и тогда подъехавший экскаватор начал копать тоннель. Всё это — ночью, в свете прожекторов…

Врачи не привыкли выражаться иносказательно — вот и автор сборника называет всё своими именами, без эвфемизмов. Цитата из другого рассказа: «Машина остановилась рядом, из нее выскочили родители (…), а меня чуть не сбил с ног резкий запах говна, валивший из машины».

Да, цинизм — неотъемлемый атрибут профессии. Защитная реакция на то, с чем приходится сталкиваться в работе. Не буду здесь приводить цитат, в которых присутствует шок-контент. Но в сборнике они есть, имейте в виду и будьте готовы.

Автор, впрочем, надо отдать ей должное, не смакует мерзости. В рассказах хватает светлых, проникновенных описаний всяческой живности: «За двенадцатилетнюю жизнь Чича ни разу никого не укусила и не оцарапала. Она была как ожившая плюшевая игрушка — мечта многих кошколюбов. Её неоднократно утаскивали соседские дети, расплющив объятиями поперёк живота или волоча за передние лапы. Если я успевала заметить, то пыталась объяснить юным зоологам, как надо переносить кошек, чтобы не разломать их на запчасти. Но сама Чича никогда не протестовала».

Зачастую автор откровенно любуется: «Кызя был трехлетний, немного длинный, но невысокий темно-гнедой жеребчик с тонкой проточиной на легковатой горбоносой голове».

Кошачий и собачий век короток по сравнению с человеческим. И вся жизнь домашнего питомца порой проходит перед глазами. Вот собака по кличке Кукла, ей десять месяцев: «Мы все время стараемся держать ее под присмотром. Хорошо, что она с веселым топотом носится из комнаты в комнату…»

А вот более поздняя, вынужденная приписка к рассказу: «Кукла умерла (…) 26 июня 2007 года, ей было всего 8 с половиной лет».

Рассказы, кстати, расположены не в хронологическом порядке. Сиюминутные зарисовки перемежаются с флешбэками, случаями из дальнего прошлого. Соответственно, действие происходит то в Чехии, где автор живёт сейчас, то в Израиле, то в СССР и постсоветской России. Мы видим картины ещё того, совхозного быта: «Кобылы периодически разбирались на сезонные работы или выписывались местному населению, если вдруг кому приспичило за хлебом в область поехать — автолавка приезжала крайне нерегулярно и чаще не ездила. То бензин кончился, то водитель спился, то машина поломалась…»

Признаюсь — именно такие вот зарисовки привлекли меня, пожалуй, в первую очередь. Истории о людях мне вообще интересны больше, чем о животных. И в этом смысле сборник тоже не стал разочарованием. Человеческих коллизий здесь много — а «ветеринарный» взгляд придаёт им порой особенную пикантность. Пионерский лагерь: «…истерически удрала в отряд номер восемь, где были дети десяти-одиннадцати лет. Обоснование: до сексуального созревания еще далеко, а команды понимать уже могут…»

В эмиграции, впрочем, автор иронии не утратила. Современное: «Сегодня пришел мальчик лет двадцати, с пёсиком и поносиком».

Другая посетительница: «Пани с котом стоит как скала в прибое, не пуская никого ни внутрь, ни наружу».

Прыжки по странам и временам, на мой взгляд, идут сборнику на пользу. Из разрозненных кусочков мозаики постепенно складывается картина человеческой жизни — не самой ординарной, надо сказать.

О деталях собственной биографии автор рассказывает спокойно и без надрыва, иногда почти мимоходом: «Пару лет, чтобы набираться местной практики и чешской терминологии, я отработала в бывшей государственной ветклинике».

Дальше следует история про собак, которая в клинике и случилась. Внимание читателя тут же переключается на этих двух псин, ласковую и злую. Но я останавливаюсь, возвращаюсь к начальной фразе — и задумываюсь, какой огромный пласт жизни за ней упрятан.

Представьте только — уроженка СССР, уже имеющая за плечами эмиграцию в Израиль, теперь приспосабливается к Чехии. Приехав без знания языка, между прочим. «Набраться чешской терминологии» — ну да, на бумаге всё очень простенько. Но каждый, кому приходилось вживаться в иноязычный социум, оценит ситуацию по достоинству.

Без юмора и оптимизма тут обойтись трудно.

Насколько могу судить, эти качества присущи рассказчице в полной мере — и её историям тоже. Это отлично.