Рецензия на роман «Дело о физруке-привидении»

Рецензия на роман "Дело о физруке-привидении"

Детский детектив по многим характеристикам близок к детективу ироническому, но с легкой руки Энид Блайтон давно стал самостоятельным жанром и с перестроечных времен благополучно прижился и на отечественной почве, породив целые неплохие серии произведений. Творение Ники Ракитиной в серию пока не переросло, хотя потенциал в нем заложен огромный. Искрометный юмор, невероятно цветистая речь, яркие характеры персонажей, причем практически всех, даже второстепенных, частенько граничащие с фриковостью, но очень органично смотрящиеся в общей палитре. Изредка попадаются слова, которые не встретишь ни в одном словаре русского языка, и остается только догадываться об их значении и происхождении. То, что действие происходит в Беларуси на территории Гомельской области, практически по соседству с зонами отселения по причине повышенного радиационного загрязнения, придает этому произведению особый колорит. Ради наглядной демонстрации качества текста стоит привести пару длинных цитат:

"Посреди заброшенной песчаной дороги стоял баул. Был он раскрашен, как кильт шотландца-авангардиста. А вокруг, то присаживаясь на него, то носясь крупной рысью и взбрыкивая босоножками-копытами, металась длинноногая девица в черных леггинсах, сверкающем зеленом топике, едва закрывающем живот, со стянутыми резинкой рыжими волосами. При особенно порывистых движениях волосы эти колотили девицу по щекам, словно хвост укушенной шершнем кобылы.

Девицу звали Катька и было ей тринадцать с половиной лет.

Прометавшись какое-то время, она в очередной раз подхватила баул, прижимая к себе, как беременную бегемотиху. Ярость - не сила, хватило девчонки ненамного.

"Кошка прошла шесть шагов и упала," - пропыхтела она, вытирая потный лоб. На лбу осталась пылевая полоса. Катька плюхнулась на баул; держа за корень хвоста, извлекла из топика бело-пятнистую крысу:

- Пропали мы, Золотко. Гад!

Определение это относилось к старшему брату, который бессовестно ссадил Катьку, не доезжая до лагеря, и благополучно укатил по своим делам. Относился брат этот к категории ласковых обормотов и полагал, что сестрица всегда и со всем справится сама.

На проселке было пусто и пыльно, по обе стороны тянулись покосившиеся заборы, густо заросшие сорняками и озверевшим малинником. И ни живого духа вокруг. Те триста метров, за которыми должен был находиться лагерь, давно окончились, но лагеря никакого не было. Катька выволокла из бокового кармана баула бутыль с минералкой. Приложилась к горлышку. После минералки жара сделалась еще нестерпимее. Хоть бы тень какая!..

Тень появилась еще через десяток шагов. Смутно походила она на виселицу и покачивалась, издавая скрип. Вернее, скрипела не сама тень, а ее источник - старые качели на ржавой раме. Когда-то, очень давно, качели были покрашены в красный цвет. Они раскачивались и визжали над дорогой, и Катьке показалось, что вот только что на них кто-то сидел, но увидел ее баул и предусмотрительно дал деру.

Девчонка вытерла лоб в очередной раз, и разводы грязи сделались еще гуще. Она шагнула к качелям. И тут кто-то действительно ломанул через кусты:

- Нельзя!!

Вопль был душераздирающий. Катька отскочила. Перед ней стоял мальчишка. Некоторым образом родственник лешего: волосы, распахнутая на животе длинная рубашка, голые руки были в паутине, чешуйках коры, скрученных листиках и свежих царапинах. Мальчишка был чуть ниже Катьки, смуглый, встрепанный и совсем нестрашный.

- Здрасьте, - сказала она, пиная баул. - Чего "нельзя"?

- Садиться нельзя. Ты чего, не знаешь?

В карих глазах его плеснули солнечные искорки, а на левой щеке Катька разглядела похожий на звездочку старый шрам.

- Не знаю, - согласилась она, протягивая лешонку бутыль.

- Это качели из "Романтики".

- Ну и что?

- Это лагерь. Его забросили после Чернобыля.

Катька пожала плечами: я-то тут при чем? Мне вообще "Чайка" нужна. Оказалось, что им по дороге.

- Даниил, - паренек протянул крепкую ладонь.

Катьку всегда бесил обряд мужского рукопожимания, но жара плохо подействовала - руку она тоже протянула, и не для поцелуя.

- Так что качели?

- Остались качели, - не дожидаясь просьбы, Даник взгромоздил баул на плечо. - Скрипят.

- Это повод не садиться? - качели быстро исчезали за горизонтом, но не такова была Катерина, чтобы не докопаться до сути.

- Повод, - Даник домчался до дыры в проволочной сетке и сбросил баул на землю. - Они не просто так скрипят. Они заманивают.

Катька поняла, что ее тоже заманили. На тайну. Гусыня. Еще ни одному мальчишке на свете она не позволяла так быстро с собой знакомиться. А Даник широко улыбнулся и бросил:

- Вечером доскажу.

Ха! Станет Катька ждать до вечера!.. Вот сейчас займет кровать, познакомится с воспитателями, путевку им сдаст. А потом выдерет из Даника продолжение... И, определившись с местом, вошла на веранду домика, в котором жил второй отряд.

- О-ой!

"Не человек несет сумку, а сумка - человека", - подумала Катька, в последний момент избегая столкновения с худенькой интеллигентной девочкой своих или чуть младше лет. Девочка была стриженой под каре шатенкой, в прямоугольных в тонкой золотой оправе очках. На девчонке был коричневатый свитер под горло и расклешенные брюки. И шлепанцы.

Шлепанцы высоки и коварны. Они слетают с ноги в самый неподходящий момент, и за ними приходится гоняться. Что как раз и случилось. Да еще крыса выскочила.

Девочка не завизжала. Она только еще шире раскрыла и без того большие глаза. Катька поймала Золотко за хвост, второй рукой протягивая яркий шлепанец. И представилась. Девчонка закрыла рот, потом опять открыла:

- Виола. Ты в наш отряд?

Виола. Фиалка, значит.

Вот так и вышло, что с Даником Катюша встретилась только после тихого часа. Оказалось, они живут по соседству.

Данила предложил, если она не сильно занята, познакомить ее со своим другом. Катька изъявила немедленное согласие. Чтобы докопаться до корней тайны, она готова была знакомиться и с врагом.

Корпус был похож на разноцветный курятник. Огибающая его дорожка как-то сразу ныряла в мелкие березки и высокие лопухи. Среди лопухов торчали какие-то прутики и молодая, но высокая крапива. Даник предупредительно отстранил ее подолом рубахи:

- Просю!

В зарослях оказалась вполне уютная продолговатая ямка с педантично вытоптанной травой. Посреди ямки на аккуратно разложенных салфеточках возлежала груда булочек, огромный целлофановый пакет грильяжа в шоколаде, высокая наполовину съеденная банка йогурта и двухлитровая бутыль лимонада. Рядом с этим пищевым изобилием сидел на пеньке, аккуратно подтянув на коленях брюки, толстый кудрявый мальчик и лопал конфеты и печатный текст, причем невозможно было определить, чем он поглощен больше. Книга была толстая и наверняка неинтересная.

- Это мой друг, - сказал Даник. - Макс, привет!

Не отрываясь от книги, мальчик ответил. Катька была поражена: как! Он не заметил ее?! Это требовало немедленных действий. И она решительным движением вытащила из пакета пригоршню конфет.

- Э-э, - все так же не отрываясь от книги, возмутился Максим. - Сладкое вредит.

- А тебе - не вредит? - поинтересовалась Катька ядовито.

- Мог бы книжку и отложить, - присаживаясь на траву, хихикнул Даник. - С тобой дама разговаривает.

- Да?.. - Максим поднял очень красивые, опушенные ресницами девичьи глаза. Было похоже, что ему все равно, дама перед ним или телеграфный столб. - Вечно все недовольны, когда я читаю.

Даник налил себе и Катюше газировки.

- Не обращай внимания. Зато он очень умный.

Книжка полетела в одну сторону, а получивший пинок Даник - в другую. Впрочем, он не рассердился.

- Пошла вон! - вдруг заорал Макс.

- Это ты мне?!

- Ей, - Даник небрежно стряхнул с груди капли и показал на вьющуюся над другом золотисто-черную осу. - Он их до смерти боится.

- И ты бы боялся, если б распухал, как Винни Пух, - Максим избавил от обертки и зажевал очередную конфету. - Раз в жизни можно поесть, сколько хочешь, и почитать спокойно... Все равно потом из тумбочки выкинут.

Катька подтянула к себе книжку. "История крестовых походов", - утверждала готика с обложки. Едва ли тамплиеры забыли под Гомелем древний клад.

Клад был розовой Катькиной мечтой. Впрочем, сошло бы и таинственное подземелье. Полазить там в хорошей компании. А потом написать про это повесть. Но Катьке не повезло. В Москве есть Кремлевское подземелье, в Шотландии - замки с привидениями. В Гомеле ничего этого не было. Не считать же достойными внимания библиотечные подвалы или ливневку под парком, сделанную в ХIХ веке. Конечно, ползали по городу какие-то легенды о старинном ходе, ведущем под рекой, и о монетах, потерянных бегущими из Полтавы шведами. Но все это было несерьезно. Уже в детсадовском возрасте Катька в такое не верила."

"Ирочку боялись все. Непонятно, как удавалось пятилетнему существу добиться столь потрясающего эффекта, но стоило кому-либо шепнуть "Ирочка...", и люди немедленно бросались наутек. Ирочка была липучей, приставучей, вездесущей и нахальной. Она отбирала чужие тряпки и косметику, а стоило кому-то попытаться самым вежливым образом вернуть похищенное - поднимала жуткий крик. Она талантливо визжала, больно кусалась, дико царапалась и виртуозно материлась. Она могла подойти и запросто пнуть ногой, а потом мило улыбаться щербатым ртом обиженному. Интеллигентная тихая мама-медсестра не подозревала за дочкой столь обширных талантов и всегда брала ее сторону. Чем Ируська беззастенчиво пользовалась. И даже когда она накрасила пуговицы только что помытого и отутюженного медицинского халата перламутровым французским лаком, пролив остальное на подол, а потом подошла в этом халате к маме и нежно спросила: "Я красивая?", та никак не окоротила чадо. А еще этот лагерный ужас был влюбчивым, словно кошка. Осведомленные люди знали: если Ирочка надела мамину юбку с разрезами до подмышек, выкрасила губы в коралловый цвет и нанесла на веки тени толщиной в полтора сантиметра - ждите... Мальчишки, покуривая за туалетом, каждый раз пробовали вычислить жертву. И всегда ошибались."

Итак, формируется команда сыщиков младшего подросткового возраста в составе очень боевой девицы, безалаберного и общительного пацана и книгочея, с юных лет погруженного в науку и при этом одержимого расследованиями. Троица начинает с совсем уж смешного дела о похищении рукояти метлы, затем заинтересовывается слухами о появившемся в лагере привидении, а в итоге выходит на совершенно реальный клад, который задолго до них случайно нашли пара энтузиастов ролевых игр, подыскивающих игровой полигон в окрестностях Гомеля, вот только не смогли сразу вывезти и спрятали до времени на территории детского лагеря, который показался им заброшенным со времен Чернобыльской катастрофы, но (вот сюрприз!) с наступлением лета был открыт для детского отдыха. Делать нечего, пришлось устраиваться туда на работу и ждать удобного момента для изъятия.

Добавим к этому сложные взаимоотношения воспитателей и воспитательниц, описанных не менее ярко, чем дети, наличие малолетнего чудовища в роли трикстера, и повседневную жизнь лагеря, насыщенную такими играми, какие в обычных лагерях вряд ли кто рискнет проводить, и общая картина станет ясна.

Всячески рекомендую данный роман к прочтению. Получите море удовольствия.