Рецензия на роман «Ваше благородие 1»
Попытался прочитать Записки офицера пограничных войск о жизни и службе и сделал вывод что ВРЕТЕ вы обычный недалекий человек А вот и ваше вранье -
Когда я после приезда в отряд постепенно купил холодильник (в первую очередь, так как в жаре без холодильника невозможно жить), затем кровать, шкаф, диван, телевизор, радиоприемник, меня вызвали в политотдел отряда, чтобы разобраться с «вещизмом» молодого коммуниста.
Однако, по молодости лет, мне не были известны вопросы углубленного чинопочитания, такие как: во время пролета самолета с начальником войск округа по участку отряда весь личный состав должен поднять голову и с открытыми ртами сопровождать самолет начальника; если начальник войск округа едет на поезде, командир части в любое время суток должен выскочить на перрон (или полустанок) и стоять с рукой под козырек; если поезд останавливается, ввалиться в вагон, представиться, доложить, что на участке происшествий не случилось и выйти из вагона.
Доложили мы куда надо о найденной отаре, а потом нас вызвали и сказали, что от состояния нашей памяти будет зависеть состояние нашей службы. Так мы поняли, что коммунистические принципы имеют четкую градацию не от цвета партбилета, а от занимаемого коммунистом служебного положения. Умеешь приспосабливаться — молодец, нужен — защитим от любого закона. Совершил преступление — мгновенно вылетаешь из партии. Партия не причастна ни к какому преступлению.
Молодежи свойственен максимализм, экстремизм и нигилизм. В сочетании с малограмотностью (начальные знания институтской программы являются малограмотностью для образованного человека) и невоспитанностью она способна на разрушительные действия, о которых впоследствии будет сожалеть. Достаточно включить музыку и дать бесплатную жвачку. Хорошо сказала Лиса-Алиса в сказке о Буратино: «На дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь, и делай с ним, что хошь».
На партсобрании самокритики вдруг выступил старшина нашей группы и рассказал, что он не ездил в отпуск к семье, а провел время со своей любовницей. Как сознательный коммунист, он не может держать это в тайне от партайгеноссе, и просит дать делу принципиальную оценку. Сознательный был коммунист, и все понимал дословно.
Всем офицерам это дело представили так, что человек, занимающий серьезную должность, оказался расхитителем казенного имущества на огромную сумму. С военным имуществом делают так. Ложка алюминиевая стоит, например, пятнадцать копеек. С учетом кратности раз в двадцать она уже стоит три рубля. Десять алюминиевых ложек — уже тридцать рублей, а это сумма, за которую можно привлекать к уголовной ответственности. То есть, за один рубль пятьдесят копеек можно сесть лет на пять (Да здравствует советский суд — самый гуманный суд в мире!).
Меня сразу же поднимают. Грозным голосом спрашивают, почему я, такой сякой, полгода баклуши бил. Я начинаю говорить о курсах. Молчать, что это за оправдание. Я снова о курсах, а меня мордой об стол. Да кто ты такой, чтобы оправдываться? Если хочешь со мной разговаривать, то стой и молчи! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…
Минусом работы в такой группе была необходимость в точно определенное время идти в составе группы на прием пищи. За стол садятся в соответствии с рангами и воинскими званиями. Молодые майоры в конце стола. Пока принесут первое, во главе стола уже заканчивают доедать второе. Частенько приходилось выходить из-за стола, не доев.