Рецензия на роман «История Смотрителя Маяка и одного мира»

Я не знала, что существуют сказки для поэтов. И не подозревала, насколько они нужны – до этой книги.

«История смотрителя маяка» - плетёная лента со сложным узором, свитая из множества сюжетных линий. При этом ни одну не назовёшь второстепенной. Все важны, все захватывают и, более того: не получается выделить главного героя. За всеми жизнями следишь с равным вниманием и сопереживанием.

Или, может быть, это чашка кофе со специями. Первый же глоток проясняет сознание, словно несколько раз открыл глаза – и увидел тот же, но совершенно новый мир. Его описания замечательны: в меру подробны, но не затянуты. Поразительные метафоры отмерены точно, как пряности.  Их не слишком много, они не заслоняют действие, однако всегда присутствуют рядом с ним, как тонкое послевкусие, создавая атмосферу книги.

Или же это карта. Старинная карта неведомых земель, на которой читатель находит то непохожие друг на друга города, то Исчезающий остров, то Ледяной замок. Созданный в романе мир не просто прекрасен. Он достоверен, благодаря мелким деталям, его составляющим. С первых страниц романа мир начинает выстраиваться вокруг героев, раздвигая перспективу. Мельком упоминаются другие города, страны – и сцена превращается в открытое пространство, края которого тонут во мраке. В этом романе просторно. Мы видим многое, но мир ещё больше.

Необычный, но невероятно достоверный ход: в этом мире нет магии. Есть только другое измерение реальности, реальнейшее. Это… реалистично. Нестандартно, само собой. Но читатель вдруг понимает: только так и может существовать магия. И спрашивает себя, отчего описания реальнейшего так ему знакомы и так понятны…

Вещи, которые восхитили: зеленика, Стена Правды, собственное времяисчисление, обряды в храмах Защитника, посвящённые не величию божества, а красоте мира. «Кофейная соня» - она ведь есть и в нашем мире, правда? Принцип сокращения имён до уменьшительных, какого я ещё нигде не встречала – настоящая находка. И, само собой, стихи.

Они великолепны, и, кажется, роман выстроен только для того, чтобы удержать их. Собрать эти стихи в отдельную книгу немыслимо: она сгорит невидимым пламенем, расточится, рассеется лёгкой бесплотной пылью. Только так, в слоях реального и реальнейшего, в широком пространстве, наполненном красотой и светом (и Тьмой), они и могут выжить.

И, как в каждой настоящей книге, здесь есть настоящая смерть. Более реальная, чем реальнейшее, хотя осознаёшь её только десять страниц спустя и ещё столько же не можешь в неё поверить.

Провести неделю в этом романе, в этом мире, было огромным счастьем. И я надеюсь вернуться снова. Спасибо.

Мир,

где прямо сейчас

пишут такие книги,

подобен храму,

в котором длится

каждый из дней творения.

Не сетуй,

когда слова,

что в жилы твои проникли,

безжалостно,

безупречно и неотвратимо

заразят тебя новым

зрением.