Рецензия на роман «Кель. Девочка-убийца влюбилась»

В тот день весь город хотел знать правду. Но места возле школы на всех не хватило, поэтому правду передавали по телевизору. И те из нас, кто остался у телевизора, потом говорили, что по телевизору было интересней.

«Кель. Девочка-убийца влюбилась»

Когда-то давным-давно мы с Александром договаривались про обмен отзывами, я один уже написала, про «Глазами волка», а он забыл. Ну, или книга моя ему зело не зашла, не знаю. Но да и бог с ним, лучше никакого отзыва, чем заставлять человека жевать кактус, в таком случае всё равно хорошо не будет. А я всё равно собираюсь в «7×7», а там с жевателями кактусов поневоле дело иметь придётся, огребу ещё))

В общем, это вторая книга, которую я прочитала у Александра и она зацепила меня в достаточной мере, для того, чтобы потратить время и мозговые усилия и поделиться впечатлениями об этой истории. А впечатления мои читательские немного неоднозначны, они расслаиваются как подогретое кислое молоко — на сыроватку и творог. Ну, попробуем. Итак...

 Впечатление первое, саркастически-ностальгическое.

С самого начала, с первых глав, автор нам показывает довольно точный срез эпохи, те самые «святые 90-е» на постсоветском пространстве. Однако, показывает интересно, через призму сарказма и юмора. Того самого юмора, который ещё называют «держать фигу в кармане», и это очень круто и хорошо получается!

Мне было очень смешно, я бегала по дому и пыталась объяснить детям какую замечательную и смешную книгу я читаю, но они только грустно смотрели на матушку и терпеливо кивали — не понимают! Этот юмор поймут только те, кто был молод в девяностых, кто хлебнул тех реалий, но хлебнул не насмерть, и теперь может посмеяться над теми особенностями))

Главный герой напомнил мне мальчика Ивана из фильма «Курьер» — хитроумный слабак, фаталистически настроенный, но не без правильных понятий и благородных порывов. Симпатичный парнишка.

А вот как описывается один из «друзей» героя. Друзей в кавычках, потому что — ну какие могут быть друзья у молодого Печорина и «лишнего человека»? Так, приятели, полезные и не очень.

Но даже задолго без альбома Дин был знаменит. А чем он был знаменит, не знал никто. Его слава была настолько велика, что уже не нуждалась в содержании.

— Не могу работу найти, — пояснял он, — Наверное, не надо искать. Надо, чтобы она сама меня нашла.

Другой здоровски описанный признак эпохи — засилье эзотерики, причём, на всю катушку причудливой:

Как оказалось, ещё в начале 1980-х в Минске была компания местных патриотов, которые искали тёмного знания. Большинство склонялись к язычеству. А настоящие радикалы выбирали белорусское народное вуду.

«Наши предки жили в глухих лесах, — писал Михаил Подосиновик, один из главных идеологов этой компании, — Со времён Речи Посполитой среди крестьян было много католиков. Тогдашний крестьянин жил в мифологическом мире и буквально не приходя в сознание. У нас должно быть народное вуду! И мы его восстановим! Ритуалы должны работать у нас не хуже, чем на Гаити».

Но это в политике, да. А вот как эта пелевинская эзотерика выглядит в школе, где учится наш герой, Виктор Барсучонок:

Историю вёл сам Андрей Данилович, директор гимназии. Он пользовался уникальной авторской методикой, основанной на «Розе мира» Даниила Андреева. Так что уроки проходили весело, пусть и бесполезно.

— Барсучонок, — спросил он, рассматривая контурную карту, — Ты почему не сделал домашнее задание?

— Андрей Данилович, простите, — сказал Виктор, — Мне демиург помешал.

— Ах, демиург. Тебе надо быть поосторожней. И чаще ходить босиком. Ну и ладно. Перейдём к уроку.

Урок проходил примерно так. Надо было закрыть глаза, расслабиться и погрузиться в какой-нибудь транс. А потом попытаться увидеть внутренним зрением урока. Проникать лучше всего через Ниатос — фиолетовую вершину, где соединяются со своими шельтами монады наших бывших врагов.

Нужно было представлять, как можно подробнее. А потом рассказать учителю.

Учитель тоже представлял. Чем больше общих деталей получалось, тем выше была оценка.

Чудно, не правда ли?

Не знаю у кого как, а у нас дома папа с мамой читали Рэриха, Блаватскую и вот это вот всё, а понятия Шамбала, чакры, карма и прочее, были общеупотребительными

Впечатление второе, анимешно-подростковое.

В общем, главный герой представлен, окружение тоже и на сцене появляется вторая главная героиня, та самая Кель, девочка-убийца, взращенная КГБ-шными негодяями. Тут тоже всё идёт легко, утрировано-весело и читается за милую душу. Однако, как первая ложка дёгтя, в повествование вползает политика... Фамилии, должности, интриги чиновников и функционеров. Прям, Советским Союзом повеяло. Думаю, где-то на этом месте повествования кончается анимешная лёгкость и должны отвалиться подростки-читатели...

И обнаружил, что в материалах дела не хватает некоторых страниц.

Багрымчик попытался поднять скандал. Он пожаловался в Москву. Там никому не было дела до наших происшествий. Застрелили губернатора, ну и что? Это девяностые годы, тут постоянно кого-то стреляют, взрывают, протыкают ножом на стоянке у казино.

Тогда Багрымчик отправился в администрацию губернатора. Но там ничем не смогли помочь. Старого губернатора убили, разве вы не знали? Придёт новый губернатор, он и разберётся.

Багрымчик принялся обходить избирательные штабы. Все готовились к выборам и забыли даже думать про девочку-убийцу. У Адамковского он поговорил с самим Зарецким. Зарецкий сказал, что этот скандал ему не интересен. Ира Кирунина несовершеннолетняя, голосовать она ещё не может. А Шепшелей мёртв, он голосовать уже не может. Ну и зачем нам это надо?

Впечатление третье: трэш, политика, рок-н-рол!

Политики и грустных реалий становится ещё больше, но подано это, формально — очень весело! Правда. Ну, такой, смех сквозь слёзы. Пир во время чумы.

Вот, например, захват школы террористами:

Из-за двери показалось дуло автомата Калашникова. Дуло медленно двинулось вперёд и показался его владелец — тощий человечек в майке Ramones и балаклаве.

— Всем оставаться на местах, — сказал он, — Пожалуйста.

— Это ограбление? — спросил директор.

— К счастью, нет, — задорно ответил человек в балаклаве и улыбнулся, — Это террористы.

Щур нырнул за оцепление. Ему навстречу шагнул командир.

— Кто захватил? — спросил Щур.

— Мы не знаем, — ответил командир оцепления, — Они не представились.

— Чего они добиваются?

— Внимания журналистов.

— А как насчёт требований?

— Они требуют ещё журналистов.

— Это уже кое-что. Есть ли ещё требования? Как насчёт отставки мэра, губернатора, президента? Или свободы для китов Гренландии?

— Про это они пока ничего не сказали. Наверное, журналистов ещё недостаточно.

Щур с ненавистью посмотрел на школу. Будь его воля — он бы взорвал её сейчас ко всем чертям, а на пресс-конференции сказал, что это сделали бестолковые террористы. Скандал всё равно уже случился, а так хотя бы мороки меньше будет.

Неужели они не могли захватить школу в другой, более спокойный день?

Впечатление четвёртое: а чего сказать-то хотели?

Эта часть начинается где-то на последней четверти текста. По сюжету начинается хаос, ад и погибель: выборы, совмещённые с народными протестам, инспирированными спецслужбами, герои — мальчик и девочка — мечутся среди всего этого как ужаленные, пряча трупы и осознавая лубофь.

— Бросай эту бешеную, — сказал Гобзема, — пока не поздно. Я тоже думал, что нормально будет... Ну да, девочка, школьница, десятый класс... Позавчера, только назначили, приезжаю к ней. Она мне открывает, и улыбается так ещё, невинно совсем. Я переступаю в прихожую, потому что через порог дела не решаются, прикрываю дверь. Ох, как накрыло! Это мебель дешёвая из восьмидесятых... А девочка стоит посередине всего этого спокойно. Ну, разумеется, а что она в тюрьме видела? Я ей говорю — может, купить тебе чего, картошки там, шампиньонов? Ты же готовить, наверное, не умеешь, только разогревать. А она мне — да-да, ты очень вовремя. Пошли на кухню. Тут как раз надо спрятать три трупа.

— Спрятали? — осведомился Барсучонок.

— Пришлось! Завернули в ковёр и прикопали за кольцевой... Повезло, что эти мудаки и так в розыске были. Чёрные риэлторы, чтоб их. Беда с этими женщинами, вот что тебе я скажу.

Барсучонок пожал плечами.

— Что скажешь? — спросил Гобзема.

— Что говорить, если твоя жизнь за пару дней превращается в боевик?..

За любовной линией (картонной до невозможности) и боёвочками (годными, на мой вкус) я следила с большим интересом, а вот мета-смысл всей истории от меня ускользнул.

Почему так вышло?

Автор в послесловии написал, что начинал эту историю в 2013 году, то есть до всего, событий в Украине, России, Белоруссии. До. Заранее, как сновидец. Как медиум, вылавливающий флюиды из ноосферы.

Однако, что мне не понравилось (и что, думаю, не пошло на пользу книге) — сложилось впечатление, что автор либо не имеет свой собственной чёткой позиции по вопросу «что делать», либо намеренно её скрыл, чтобы заставить читателей думать. Но, скорее, первое. Потому что, будь у автора чёткая позиция, не случился бы такой открытый финал.

Понятно, что открытый финал — это возможность каждому самому додумать свою версию, или же задел на второй том, опять же, не нужный, на мой взгляд, но от всего этого остаётся слегка горькое впечатление. Как бэ — против лома нет приёма...

Итог: большая часть книги очень смешная, по-взрослому смешная, многим понравится. Последняя часть книги — очень печальная, по-граждански печальная.

И, успешному автору лучше бы эти штуки не смешивать.

Ну а читать или нет — решать вам))

П.С. другие мои отзывы и рецензии есть ещё тут: https://author.today/work/109214