Рецензия на роман «Белый Лис на большой дороге»

Стрим-панк

В литературном плане это, пожалуй, один из наиболее сильных текстов, прочитанных мною за последнее время. Но придирки к нему у меня всё-таки имеются. Я вообще не любитель постмодернизма. А здесь постмодернистским получился и сам роман, и мир, описанный в нём.

Двадцать девятый век на дворе. Несколько столетий прошло после ядерного конфликта, который уничтожил прежние сверхдержавы. Планета, по большей части, непригодна для жизни. Центром цивилизации стало теперь Балтийское море. На его побережье расположены новые государства — сюрреалистические, гротескные, странные. В них, как в издевательски-кривом зеркале, отражается утраченная эпоха.

В городе, который в старые времена назывался Выборгом, а ныне превратился в столицу Ингерманландии, живёт девочка Маргарита. В начале романа ей тринадцать лет, а в конце — семнадцать.

То есть, рассуждая механистически, «Белый Лис на большой дороге» — это Bildungsroman, роман воспитания. Но автор Denny Чубаров не намерен придерживаться стандартов. Главная героиня повествования будет не столько взрослеть, сколько сопротивляться взрослению. А один из персонажей сформулирует тезис: «Ведь в сущности взрослые — суть просто испорченные дети».

И не случайно автор сделает прямую отсылку к «Хроникам Нарнии», где противопоставляется детский и взрослый взгляд.

Вообще, отсылок в романе много. Весь текст, по сути, соткан из них. Перед нами то и дело появляются герои из других книг — или, точнее, не они сами, а их постмодернистские отражения. Савелий Дикорос из «Батыя», Максим Петрович из «Горя от ума» (тот, который «на золоте едал»), маршал Тоц из «Трудно быть богом», Рэдрик Шухарт из «Пикника на обочине»…

К Стругацким у автора особое отношение. Он цитирует их снова и снова — то напрямую, то завуалированно. Выстраивает целые сцены, отталкиваясь от цитат из повестей АБС. Вот, к примеру, «Обитаемый остров», оригинал:

А вот шок-контент из «Лиса»:

Повторюсь — это не заимствование, а именно отсылка, литературный приём. Стругацких, кстати, в Ингерманландии знают и очень ценят. По «Обитаемому острову» поставлен даже балет…

Всё это, впрочем, не означает, что у Чубарова нет собственных идей и своего стиля. Напротив — именно стиль, умение рисовать словами является, на мой взгляд, одним из главных достоинств «Белого Лиса». Перед нами развёртывается колоритнейший мир стимпанка с паровыми дилижансами и «блестящими столичными гвардейцами в гидравлических доспехах».

Суетливо-тусклые будни: «Город мучился газами, артерии проспектов и улиц пучило от толпы». Романтичные ночи: «В круглом оконце светил Астероидный Пояс, и от окна полоса белесого света — давным-давно так светила Луна — делила надвое их расстеленную на полу кровать». Предрассветный пейзаж: «Чёрный город вгрызается в бледно-жёлтое небо, облака цвета сирени над горизонтом».

Будут и политические расклады — тоже гротескные, разумеется. Газетный заголовок: «Субмарины морских бедуинов замечены на рейде Гельсингфорса!»

Иногда мне казалось, что начитанность и сарказм автора, усиленные стилистическим мастерством, оказывают ему медвежью услугу. Задача из серии «взять и рассказать историю» кажется ему слишком мелкой. Его постоянно тянет на мета-уровень. Он напоминает геймера-профи, который не просто так играет в игру, а ведёт стрим-трансляцию, явственно присутствуя за кадром и акцентируя свои навыки.

Во второй половине повествования он чуть подустал. Так мне показалось, во всяком случае. Описания стали менее яркими, приключения — несколько натужными. В эпизодах чаще начал сквозить откровенный стёб. Взять, к примеру, Особую Комиссию, которая «подменяла собой суд и с бешеной скоростью штамповала обвинительные приговоры», состоя из двух персонажей с именами Жучка и Гоблин…

Финал романа — циничный, кроваво-аллегорический, но вроде бы всё же не без просвета. Снова будет специфическая трактовка темы взросления.  Автор рассказал нам свою ст(р)им-сказку с моралью.

P.S.

«Для любителей статистики» (как выражались раньше футбольные комментаторы) оценю текст и по формальным критериям.