Рецензия на роман «Вино фей»
Всегда есть момент, в котором читатель обретает твердую уверенность, что с избранным сердцем персонажем будет все хорошо. Иногда, это случается даже до того как читаешь первую главу – если роман заявлен как любовный, как-то само собой подразумевается, что главная героиня не только выживет, пройдя через все невзгоды, но и в конце гордо поведет особо сияющего достоинствами главного героя к алтарю. Да, де-юре, это он ее ведет, но де-факто мы-то все знаем как истинно дело обстоит!
В случае сюжетного пути прелестной Черити, мне стало спокойно за будущее скромной «Черри-Вишенки», как только автор вывела на сцену блистательную тетушку Марджери. Женщина в кокетливых «солидная летах», которая способна выдать фразу «Едва в жизни наберешься ума, как уже кличут старухой!», и очень «искренне» уточнить в ответ на деликатное напоминание «Но он назвал вас почтенной леди…» - «А это разве не одно и то же?» - есть особа явно неординарного ума, к развешиванию ушей и глаз не склонная, и если уж она лично отмечает Черити как человека похожего склада ума и характера, значит в героине есть надежный моральный компас, который выведет ее сквозь бури и рифы к более чем достойной концовке.
Что подкупает в Черити, это ее неподдельная скромность, прелестно обрисованная чистота души, которая как ситечко пропускает сквозь себя моральную грязь общества, не задерживаясь и не пуская корни в ее восприятии. Ее ушками мы слышим хоть и поверхностный, но весьма негодяйский диалог между двумя юношами, от которых стоит держаться подальше. Знаете, мне сперва показалось это натянутым – странно, как можно не понять, что именно эти два юноши сомнительных нравственных достоинств только что обсуждали? А потом поразмыслила, и осознала – а нет, все правильно автор описала. Это мне, сквозь призму «просвященности» современности, легко понять, о чем в диалоге шла речь. У меня-читателя, под рукой интернет с такими ресурсами, от которых у человека из прошлого, да еще с достойным воспитанием, инфаркт бы случился. А в то время, именно вот это недоумение и есть показатель нравственности. Причем, Черити описана как девушка немалого ума – не зная, о чем шла речь, ей тем не менее хватает интуиции и рассудительности, чтобы сделать вывод – «ни о чем хорошем».
Роман очаровательно описывает превращение из куколки в бабочку – вполне соответствуя стандартным ожиданиям, «она была скромная и незаметная, все читали ее дурнушкой», а потом конечно «и тут бал, и она всех лучше», а потом, конечно же – «принц и все такое».
В подобных рамках сложно описать нечто нетривиальное, это все-таки классика. Но! Автор чудно играет на восприятии различных групп общества. Те, кто ближе всего к героине, слепы до самого «момента очевидности» - и это тоже как-то понятно, мы и свои собственные-то изменения в зеркале заметить нечасто можем. Меня весьма порадовала цепочка продуманных случайностей, ведущих к тому, что на героиню начинают обращать внимание «блистательные приезжие» - Клэверинги.
Ведь сперва, нежная бабочка попадает в фокус внимания плохих ребят. Занятно, что негодяи были способны рассмотреть сияние золота куда быстрее, чем люди лучших душевных качеств. При этом, да – похвалы в сторону Черити расточает и «старшее поколение», но как-то так мельком, в вежественном стиле, что это проходит сквозь восприятие читателя как «они же старшие, они обязаны ребенка похвалить».
Это прекрасно ставит сцену для появления его сиятельства Клэверинга – изначально, он ведь тоже не замечает, насколько Черити красива _снаружи_.Он так же слышит мельком про грязные планы, и решает просто поступить как приличный человек – помочь девушке, вокруг которой строится столь нечестивый заговор, в уготованную лужу социального дерьма не упасть. И помогает, что характерно – без особенного фокуса на своих действиях. Он этим не гордится, он это не смакует, не подчеркивает и не выпячивает – и эта простота решения, ответственности взятой пусть даже мимоходом, лучше открывает читающему достоинства Фрэнсиса Клэверинга, нежели если бы автор перечислила их в пяти абзацах. Да что там, первый мысленный комплимент Черити от его приличного сиятельства – отмечает ее рассудительность! Все, этот юноша определенно сорвал в тот миг приз моих симпатий. 
При этом, особенное, совершенно неповторимое удовольствие для меня было читать, как «прелестная малышка Черити» ставит на место завзятого ловеласа (читаем – потаскуна) Крайтона. Я мысленно думала «Не подведи, не подведи!», когда этот «чмырь великосветский» и так, и сяк, и эдак вокруг нее увивался, бросая на баррикады девичьего внимания свою истасканную тактику женского охмурения. Цитат вставлять не буду, потому что это удовольствие от прочтения испортит, но, если вам по душе сцены, где неглупая девушка эдак изящно и воспитанно делает «хлабысь-хлабысь-хлабысь» словами по наглым мордасам, советую прочитать – наслаждение гарантированно!
Конечно же, история не была бы полной, если бы не имелись противоположности главной героине – ох, как же сильно мне не нравится Вирджиния… Мое уважение автору – при всей вопиющей «неглубине» персонажа, который даже не нарисован злодейкой, создается образ от которого хочется держаться подальше. Думаю, если бы мисс Вирджиния Хейвуд жила в наше время, она бы вела тупейший «псевдо»-бьюти-блог на «инстаграмчике», где каждая вторая фотка была бы попыткой перещеголять губы Мика Джаггера, а каждая первая обойти Кардашиан в оттопыренности задней точки. Причем это не поэтичная Бездна, это именно что Пустота, как внутри у яркого воздушного шарика. И когда он лопается – это все, конец. Для шарика. А лопнуть шарик – никому много труда не надо…
Причем, это не ее вина или заслуга – Вирджиния действительно закономерный продукт стараний своей семьи, где в случае почтенной матушки яблочко упало строго под яблонькой, а батюшка, имеющий чуть больше разумности, единовременно ослеплен как отцовской любовью, так и амбициями. Увы, будь у него при этом еще и хоть немного способности к анализу, роман не закончился бы для семьи Хейвуд тем, чем он закончился.
Судьба Вирджинии заодно прекрасно подчеркивает пословицу «с кем поведешься, от того и наберешься», и то, как важно тщательно выбирать свое окружение. В романах Ольги Михайловой такое «обрамление» встречается довольно часто – кому-то удается очнуться и удрать прочь от кривой дорожки, на которую эти черти активно толкают, а кто-то по ней идет до конца, увы.
В целом, многим частям романа можно подобрать подходящую пословицу. Вот реакция светского общества на явление в их «глубинку» и юноши, и девушки с крупным финансовым приданым – типичное «злато глаза застит». Причем великолепно описано, насколько жажда наживы купирует способность рассуждать логически и опускает на уровень стадного инстинкта. Это и смешно, и грустно – читать как развивается «охота на Клеверингов». Причем, используемые приемы, заставляют тереть лоб и восклицать – «Люди, вы серьезно?! Вы вроде не очень глупыми были описаны изначально…».
Но нет – что в современном мире, что в прошлые века, вне зависимости от социального статуса, при отсутствии развитого интеллекта, ставка всегда на первичные инстинкты. Поэтому от души сочувствуешь его сиятельству Фрэнсису Клеверингу, юноше блестящего образования, прекрасного воспитания, прилично попутешествовавшему, на восприятие которого при прибытии незамедлительно обрушивается «штурм сисек». И да, эти люди, «цвет общества», истово верят, что вот заглянет он в бездонное декольте очередной нарядной дочурки, и падет пред ней, сраженный сантиметров на восемьдесят повыше пятки.
Сострадание, это определенно прекрасный прием, чтобы вызвать больше читательской любви к затравливаемому его сиятельству, на меня безупречно сработало.
Причем на фоне его сиятельства, отлично чувствует себя «братец Флинн» - все, что молодой Клеверинг не может сказать или сделать, ввиду рамок и требований статуса, озвучивается и воплощается Селентайном. А уж сколько юмора! А обаяния! Одна его фраза «вот что мундир животворящий делает» - искупила все страдания лорда Клеверинга на балах и приемах до этого! Его преданность выбранной возлюбленной так же подкупает и трогает сердце, причем, без уничжающих такого решительно мужчину сантиментов. Вот настоящий военный – когда надо, отступает, когда надо – мчится на штурм, и уж особенно прекрасно подчеркивает его характер фраза «Я женюсь на Иванов день и точка!». Такого тигра общества, за усы особенно не потягаешь. Ух, дайте мне двух таких братьев!
Читайте и болейте – за малышку Чарити, за его сиятельство Клеверинга, и всех, кто еще скрывается за обложкой «Вино фей». Эти ребята вас не разочаруют в своем разнообразии!