Рецензия на повесть «Проблемы с драконом, проблемы дракона»
Дракон… эта тема занимает человечество много веков – так много, что учёные поневоле задумываются, нет ли на то серьёзной причины, выходящей за рамки волшебных сказок; не обитали ли драконы в нашем мире на самом деле?
И если так, то какими они были? Смертоносными чудовищами, наводящими ужас, или была в них и своеобразная красота? Являлись ли они врагами людей – или это люди собственными усилиями сделали их врагами?
Сказки прежних времён склонны к первому варианту; творения современных сказочников предлагают и другое.
Но что остаётся неизменным – дракон опасен, дракон с лёгкостью несёт смерть.
«Уверяю вас, единственный способ избавиться от драконов – это иметь своего собственного». (с) Евгений Шварц, «Дракон»
Именно так и рассуждает некий Цернех – неудавшийся ученик магов из далёкой страны. Или параллельной реальности, но здесь это не столь важно. Здесь – это в нашем с вами мире, в нашей стране и нашем времени, где есть смартфоны, компьютеры, полиция… а вот магов и драконов вроде бы нет, но с появлением предприимчивого мага всё меняется. Или так только кажется:
Драконы летают, где хотят, порой западают на человеческих женщин. Некоторые женщины после этого остаются живы. Это редкость, большая редкость, но потомки драконов бывают. Правда, ушли годы на то, чтобы придумать, как их найти.
И вот появляется в обычной провинциальной школе самый обычный физрук Николай Федотович, хотя… опытному майору полиции Филиппову он почему-то вовсе не кажется обычным.
Николай Федотович не был похож ни на неудачника, ни, тем более – на энтузиаста. При виде него почему-то вспоминалось, что в городе есть улица Энтузиастов, и ведет она на кладбище…
Майор вызывает симпатию с самого начала – вот с этих строк. Майор нетипичен и отсылает нас в ещё не совсем забытые советские времена, где фигура милиционера предстаёт в ореоле героизма: помните песню «Наша служба и опасна и трудна»? Хорошие люди отважно борются с крайне неприятными злодеями, а поскольку они не только отважны, но и умны, то всегда побеждают. Вот и один из героев книги, вовсе не герой, а тоже самый обычный, обросший брюшком сисадмин средних лет по имени Виктор, думает:
…это все ужасно похоже на какой-то старый фильм. Вот сейчас майор закончит допрос и отважно поедет брать преступника. Тот будет отстреливаться, и майора ранят. Потом злодей станет сверкать глазами из-за решетки, а майор с перевязанной рукой будет докладывать генералу.
Да ведь и сам майор тоже вспоминает те же самые советские фильмы и отчасти ностальгирует:
...сами собой вспомнились романтические книги, читанные в детстве. Про борьбу за справедливость, про горячие сердца и холодный разум, про маузеры и романтику… Книги, которые вели Филиппова до сих пор, хотя давно уже стало ясно – нет никакой романтики.
Но не зря читал майор в детстве все эти книжки, ох не зря. Хотя оно и непривычно – в наше-то время, где антураж у полицейских историй совершенно иной, – но тут у нас совсем другая история, и хоть особой романтики в ней тоже нет, как и маузеров и громких речей, а вот героизма и горячих сердец хватает. Впрочем, удивляться нечему – ведь это же сказка.
Но я как-то совсем уклонился от физрука (самого обычного, помните?) – а посему вернёмся к нашим драконам…
Что с самого начала, ещё год назад, бросилось в глаза: сходство этой сказки с произведениями другого писателя, который тоже был сказочником, и отличным, хотя знают об этом немногие. Автор знаменитых «Двух капитанов», Вениамин Каверин, написал прекрасную книгу сказок, где речь тоже идёт не об очередном иномирье или зазеркалье, а о нашей с вами реальности, – и хотя там есть и волшебство, и чудеса, но самым волшебным и сказочным кажется… точнее, кажутся. Люди. Не маги, не мудрые Гэндальфы или хитроумные Дамблдоры, а самые обычные… ну да, ну да… обычнейшие люди, которых можно встретить в собственном дворе, в парке, магазине на соседней улице. Они строят дома, пекут хлеб, работают сторожами в музее, заведуют аптекой – впрочем, иногда они ещё и выращивают снежные деревья или в прошлом были песочными часами… Но я снова отклонился от наших драконов. Хотя – не случайно. Здесь, несмотря на магию, дракона и постоянное участие в событиях мёртвой девочки, максимум волшебства сосредоточен в людях. Майор Филиппов, сисадмин Виктор, Лена (правда, она-то ясновидица, но такая, домашняя-диванная, не из тех, что дают объявления, звенят амулетами и неплохо на всём этом зарабатывают). Да и юные герои – похищенные пятиклассники, включая мёртвую Киску-Мяу и дракона по имени Костик, – они самые обычные ребята… ну, вот разве что Костик не то чтобы абсолютно обычен, но самому-то ему невдомёк, мальчишка и мальчишка, каких сотни в каждой из тысяч школ…
«Неужели дракон не умер, а, как это бывало с ним часто, обратился в человека?» (с) Евгений Шварц, «Дракон»
Здесь о смерти дракона речи нет, а ситуация обратная: есть у нас человек, ученик пятого класса по имени Костик, а есть Николай Федотович, физрук, напоминающий проницательному майору о кладбище, – и есть цель: создать дракона. Покорное и беспощадное живое оружие для обретения власти.
И средства для этого выбираются беспощадные. Ведь в трактате, на который опирался некий маг, составляя инструкцию по выведению дракона, сказано: «нет для дракона пищи вкуснее и желаннее, чем живая плоть волшебника или же юной девственницы». А поскольку ученик этого мага до плоти волшебников никак не может добраться (а уж как ему хотелось бы), то остаются юные девственницы. Очень юные… которых так легко заманить и осилить, если ты – физрук в школе, а твои жертвы – пятиклассницы.
Это мрачная сказка – тут умирают. Причём на глазах у читателя и не самым лёгким способом. Умирают больно и грязно. Но при этом – она и светлая тоже. Потому что кроме тёмной кровавой магии и мерзавцев-подручных мага, жителей, увы, нашего мира (и снова увы, мерзавцы-то как раз вполне обычны), тут есть те самые люди, о которых я говорил выше. Люди, для начала, добрые и отзывчивые, отсылающие нас к сказкам Каверина. А ещё – храбрые и сообразительные. И умеющие доверять – собственной интуиции и друг другу. Хотя согласитесь, настоящее чудо – полицейский, доверяющий подозрительным свидетелям, которые темнят и постоянно скрываются, а уж о доверии зубастому чудовищу и говорить нечего. Или о доверии тому, кто признаётся в жестоком убийстве двенадцатилетней девчонки. Пускай он и сам – всего лишь пацан, её одноклассник…
Не меньшее чудо – безоговорочное доверие Виктора. Признаться, я даже жду подвоха – то есть, объяснения в следующей книге, что же в Викторе такого особенного, кто он на самом деле – скучный банальный обитатель офиса, который столь легко даёт увлечь себя в особенный мир, мир живых мёртвых девочек и волшебства. Ну никак не верится мне, что нет здесь некой Тайны. Недаром ведь маг с портрета ехидно замечает бывшему ученику Цернеху: «…теперь бьют тебя, и даже отсюда я вижу, что ты толком не знаешь, кто». Тем самым подсказывая и читателю вопрос: кто же? Почему именно к Виктору приходит Киска-Мяу? Вот на этот вопрос книга не даёт ответа; ну так она ведь обещает продолжение.
«Вовсе не так страшно умереть молодой. Все состарятся, а ты нет». (с) Евгений Шварц, «Дракон»
Думаю, Киска-Мяу с этим бы поспорила: ей умирать было страшно. Хотя ведь и Эльза, автор этой реплики, попросту обманывает себя – она тоже боится смерти, а именно эта участь ждёт всех жертв Дракона. Но наш дракон – совсем не как у Шварца. Для начала, у него есть совесть. Несмотря на то, что Цернех, он же физрук, сделал всё, чтобы этого неудобного и вредного качества у молодого дракона не осталось. Он педантично и кропотливо следует инструкции (украденной у наставника): «Вот откормим дракона девственницами, вырастет он большой и послушный». Но вот юный и почти-послушный почти-дракончик в процессе откармливания видит лицо еды… и вся работа насмарку. Из-под шкуры вечно голодного и не обременённого моралью дракона вырывается мальчишка – и заверте… Ведь маг-недоучка не понимает главного: придя в место «веселых и глупых, место, где детишки бездарей прыгали и выпендривались друг перед другом. Место, где пасутся мирные и травоядные», он этих «веселых и глупых» недооценил. Не только взрослых, вроде майора, Виктора и Лены, но и детишек. Недооценил совесть Костика, отвагу «эльфа эфира» Эльвиры, которая стоит перед ним прямо, а на пороге смерти танцует, чтобы подбодрить подружку… и конечно, недооценил Киску-Мяу. Гордую девчонку Василису, которой нравится быть «кошкой, гуляющей сама по себе», и которая после страшной смерти тоже не желает сдаваться – и побеждает. Во всяком случае, Костик так и не кусается – и во многом это заслуга Василисы. Хотя она не одна: трое новых друзей мальчика тоже тут постарались.
Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам – человек околеет. А душу разорвешь – станет послушней, и только. (с) Евгений Шварц, «Дракон»
Но разрывать души – это надо уметь. А наш Главгад, он же Цернех, он же физрук – он не справляется. Возможно, тут автора кто-то упрекнёт: мол, не очень-то ваш злодей и страшный, ведь едва герои собираются вместе и худо-бедно пытаются ему противостоять – пусть сперва всего лишь убегают, – как Николай Федотыч начинает нервничать, да столь явно, что даже бандиты-подручные чуют недоброе. Впрочем, они типичные крысы, которые всегда знают, когда с корабля пора валить во все лапы…
Но мне кажется, что именно такой герой – лишённый ореола непобедимости и величия – очень тут уместен. Он и вообще уместен, особенно в сказках, поскольку сауронов мы в нашей реальности видим куда реже (и вообще не видим, если повезёт), а вот мелкие, убогие, эгоцентричные душонки тех, кто жаден до власти и упивается болью слабых (как упиваются слезами и страхом пленных девочек подручные Цернеха), – таких вокруг, увы, немало. По сути, Цернех от этих подручных недалеко ушёл. Да, поначалу он кажется ого-го каким опасным: отводит глаза майору, шутя запугивает молодую даму-завуча… Но даже пожилой сторож Михалыч – и тот не обманут, он чувствует в «физруке» хищную тварь и держит под рукой обрезок трубы. А сам физрук считает его очередным жалким человечком, лёгкой добычей.
Он, конечно, убьет вас, но пока суд да дело, можно будет помечтать, развалившись перед очагом, о том, случайно или чудом, так или сяк, не тем, так этим, может быть, как-нибудь, а вдруг и вы его убьете. (с) Евгений Шварц, «Дракон»
Вот чего совершенно не делают все герои этой истории – все, начиная от самых слабых, вроде Эльвиры, Костика, Киски-Мяу, до «человека с двумя мечами», майора. И конечно, замечательной молодой ясновидицы Лены и Виктора. Они все – борются. Никто из них даже в самый первый момент не выбирает бездействие, пассивность, мечты перед очагом (или на диване), что беду отведёт кто-то другой. Интересно то, что здесь символика Дракона на первый взгляд полностью противоположна той, что использует Шварц, – никто не пытается и не желает убивать невольного дракона, разве что он сам искренне заявляет майору: «Я чудовище, и меня надо расстрелять». Но с другой стороны, если присмотреться глубже, то не так-то уж автор и спорит со Шварцем. Ведь Дракон – это не просто зубастое и голодное существо, вроде тираннозавра, которое убивает в силу своей звериной природы. Дракон – это то бездумное, безвольное и полностью зацикленное на своём голоде создание, которое растит Цернех, вскармливая чужой болью, чужим страхом, «вкусной сладостью» ещё живой жертвы. Дракон воспринимает всех вокруг – как еду. Дракон не способен сопротивляться желаниям. Но Костик, обладающий собственной волей, совестью и эмпатией, вовсе не похожий на подручных мага, не способный упиваться чужой слабостью и болью, – он сопротивляться ещё как может.
«Костик чувствовал себя странно. Голод по-прежнему терзал его изнутри, но вдруг пропало опасение, что пасть может сама, без его воли вцепиться в кого-то. Друзья по-прежнему пахли очень вкусно, но появилось чувство, что это нормально. То ли пришла привычка, то ли в самом деле амулет сломался, и чары спали. В машине Костик даже не заметил, как положил голову Лене на колени, и все было хорошо, пока он не вспомнил о том, что его зубы слишком близко к ее животу. Но даже в этот момент не было никакого соблазна схватить, вцепиться, оторвать кусок.
«Я укротил сам себя!» – с гордостью подумал Костик.
…по его внутренним убеждениям, раз оно /мясо/ невкусное, значит, его есть было можно. Вкусными были живые, страдающие от укусов люди, а значит, вкусное есть было нельзя».
Внутренние убеждения, внутренний стержень – вот то, что есть у всех героев этой истории, но нет у Цернеха. Именно поэтому он и слаб. И хотя, как говорил Джим Мориарти из знаменитого сериала, «Не бывает сказок, где нет старого доброго злодея» – но по-моему, злодей мелочный и ничтожный по сути, злодей откровенно пасующий перед первым же признаком серьёзного сопротивления – это злодей правильный. Если снова вернуться к сказкам Каверина, то там мы найдём очень интересную галерею портретов, которую возглавляет Завистник, всё зло которого берёт начало в состязании двух мальчишек: кто дольше просидит под водой. Тот, кто проиграл лишь на секунду, становится весьма устрашающим Старшим Советником: он превращает людей в животных и птиц, он играючи способен уничтожать и даже съедать тех, кто ему не по душе (не правда ли, напрашивается аналогия с процессом превращения мальчика в дракона)… но вынужден носить ремешок, чтобы не лопнуть от зависти. Чем, конечно, всё и заканчивается.
Злодеи из эпических историй, к которым мы слишком привыкли, – это фигуры исполинов. Те, кто совершают «великие дела. Ужасные, да, но великие». Но недаром юные герои «Гарри Поттера» спорят с этим тезисом, отрицая величие злодеяний. Как правило, злодеяния отвратительны, зачастую фатальны, полны крови и страданий – но вот чего в них нет, так это величия. И автор «Проблем с драконом» последовательно проводит этот тезис и доказывает.
«Дракон вывихнул вашу душу, отравил кровь и затуманил зрение». (с) Евгений Шварц, «Дракон»
К большой радости читателя (во всяком случае, меня), здесь такого не происходит – хотя Цернех этому вовсе не радуется. То, что от него осталось. А вот его наставник, несмотря на малый рост… что-то подсказывает, этот тип тоже не лапочка, и его появление в компании наших героев – повод для тревоги. Но вот что остаётся неотвеченным – и интересным… а что именно «вывихнуло душу, отравило кровь и затуманило зрение» тому юноше, которого когда-то подобрал этот наставник? Кстати, ведь инструкцию по выведению дракона из человека составил именно он. Был ли тот парень мелочен, жаден до власти и жесток – изначально, по самой своей природе? Или он тоже прошёл (и не факт, что добровольно) тот путь, по которому тащил Костика? Кто был для него истинным Драконом – тем, кем сам Цернех пытался, да не сумел стать для мальчика Кости, к счастью для наших героев и двух уцелевших девчонок? Уж не этот ли бывший портрет, а ныне маг по имени господин Шильт, которого Костик чуть было не съел, но передумал?
Итак, резюме. Если у этой книги и есть недостатки, то на мой (весьма придирчивый) взгляд, всего один: тут очень не хватает корректора. Но это тот редкий случай, который так любят приводить в пример местные апологеты «таланта без грамотности» – автор, бесспорно, человек начитанный, с литературным русским языком он «на ты», текст течёт плавно, и читается произведение, что называется, влёт. Несмотря на запятушки в неположенных местах. И поверьте: уж если скорочтенец вроде меня с искренним удовольствием дважды прочёл эту книгу и хочет продолжения, то значит, смысловое и эмоциональное наполнение, а также пресловутый стиль – полностью затмили эти незаконные запятушки. Но если бы их не было, а корректура была, то книга бы однозначно выиграла. Факт.
По-моему, это прекрасная история для детей (да и взрослым не помешает, если они любят мудрость, заключённую в сказках). Четырёхлетнему племяннику я бы этого читать не стал, но вот годков через пять – рискну. По-моему, детям нужны такие сказки. Как и сисадминам, и представителям полиции… хотя боюсь, это уже чересчур сказка).