Рецензия на роман «Никта»
Начнем, пожалуй, с заявления, что я не верю в объективность. Я считаю, что миром движет субъективность и опыт.
Так же я сомневаюсь, что то, что последует далее можно назвать полноценной рецензией, слишком много для рецензии деталей и подробностей. Потому не уверена, что мой обзор-разбор будет интересен кому-то, кроме автора.
- Ты мне нравишься, - сказал Алистер Кроули.
- Это потому что у тебя точка сборки вниз съехала, - ответил дон Хуан.
Смешать оккультизм и шаманизм? И не взбалтывать? Почему бы и нет? В заявленных тэгах мистика и магический реализм. Вдвойне интересно, я всегда подозревала, что это взаимоподавляющие жанры. Ну что ж, как минимум, посмотрим, кто победит.
Итак, фабула романа заигрывает с известной фразой Ницше: «у женщины много загадок и решение их всех - беременность». (цитата не точна) Сюжет вращается вокруг девушки Катрин и ее проблем. Проблемы эти мистического и социального характера. Кроме Катрин в романе есть еще три, нет, вместе с Мари, четыре, персонажа, с точки зрения которых автор ведет повествование.
У автора хороший, гладкий и ироничный язык. Первое качество позволяет выбрать правильные слова для описания оживших статуй, городских и сельских пейзажей. А вот злоупотребление вторым и третьим приводит к некоторому однообразию. Впервые это ощущение возникло у меня в сцене, когда бледный человек убил Антуанет, Стефан стоит напротив него на улице, и время замедлилось. Мне показалось, что этот эмоционально важный отрывок написан в том же темпе и с тем же количеством эпитетов, что предыдущие сцены, в которых Стефан перебирает картины и ждет перевозчика. Сначала я решила, что может мне что-то почудилось, я что-то не поняла, но дальше по мере чтения романа ощущение стилистического однообразия окрепло настолько, что я решила в нем разобраться.
Итак, на мой взгляд, отчасти в стилистическом однообразии виновата ирония, всплывающая к месту и не к месту. Не к месту, потому что она просачивается во внутренние монологи и реплики почти всех без исключения героев(и портит их, точнее лишает индивидуальности). Стефан выпадает из образа, когда начинает иронизировать как Катрин. Наравне с иронией цельности образов мешает злоупотребление культурными маркерами. Например, Стефан спрашивает стюардессу где Тунис и тут же в мыслях поминает собаку Павлова и квадратуру Сатурна. Это точно его ассоциации, не Катрин? В эту же линейку диверсантов, разрушающих целостность характеров, стоит отнести зрелые этические рассуждения вложенные в уста Мари, когда она пытается вразумить Оникса. До сих пор Мари представлялась нам персонажем ограниченным и запутавшимся в предрассудках. И вдруг? Дело не в том, что ограниченный персонаж не может резко разорвать оковы, а скорее в том, что рвать он их начнет не с разговора о количестве жертв. Апофеозом этой неудачной стилистической подачи характеров становится мысленный разговор Катрин с ее еще не родившимся ребенком. Тут и ирония, и культурные маркеры, и прибаутки из интернета в стиле: «а был ли мальчик?». Узнаем мы из этого монолога, что думает Катрин? Нет, мы узнаем, что сказали бы на интернет форуме, если бы прочитали похожую историю. Выглядит все это надумано и неестественно, и как я уже сказала, мешает воспринимать героев.
Второй номер программы – композиция. Что с ней что-то не в порядке начинаешь подозревать в первой четверти книги, точнее после пяти подряд однообразных разговоров между Катрин и Максимом. Максим обвиняет Катрин в приеме наркотиков, Максим принимает ее назад, она начинает заниматься кафе, он поддавливает, как бы нехотя с ленцой. Она реагирует так же нехотя. Все эти сцены одинаково не динамичны, одинаково не информативны, не углубляют конфликт, не развивают, не добавляют подробностей или оттенков. Могут отношения быть такими – да, но зачем тратить на них пять сцен?
Оживление в композиции наступает с появлением Стефана. Его пьесы это отличный бонус. За издевку над ними в конце автору отдельный респект. Пояснения к одной пьесе и их отсутствие в случае второй – это хороший ход. Так же живой хороший мотив то, что Стефан хочет, чтобы Катрин прочитала его пьесы: «вы не можете говорить, что знаете меня, если не читали мои пьесы» (простите, если цитата не точная). Интересный с точки зрения композиции поворот с Максимом. Он происходит в середине книги. Вовремя, подробно и детально. Максим, Рауль. Вот только на фоне игры в карты с американцем, на фоне того, как подробно вплоть до жестов она прописана, встает вопрос: почему автор не описал так подробно встречу Катрин со Стефаном. По факту там мелькнул один живой и яркий мотив – рассказ Стефана о его сестре. На все остальное автор накинул занавес: а потом они говорили об обыденных вещах. Почему? Знакомство Катрин со Стефаном менее важная сцена, чем игра в карты американца и Рауля? Это повторяющееся искусственное обрезание разговоров, как в случае диалога Катрин со Стефаном, стало еще одним перекосом, на этот раз не стилистическим, а композиционным, который мешал мне воспринимать персонажей. Такое же искусственное обрезание разговора, на мой взгляд, мы наблюдаем в ситуации, когда Катрин узнает от Оникса по телефону о травме Максима, потом приходит в палату к Максиму и заявляет, что Оникс думает, что я пыталась тебя убить. То есть, вот тут в воронку небытия засосало интересную часть их диалога.
Следующий узел в композиции. Максим рассказывает Катрин о Никте. Мне кажется более неудачного места для этой лекции найти было нельзя. Читатель уже знает, что такое Никта, воспользовался своими ассоциациями или загуглил, не суть, к интриге это больше не имеет отношения. К философии? Тоже нет – событий уже было много, мистики тоже, если все это не дало картинку мира, лекция только ухудшит впечатление. По-хорошему, такие явно декларативные пояснительные вводные в стиле «а сейчас вам расскажут что происходит и что все это значит» лучше нести первую половину текста. В последней четверти у читателя уже в голове своя версия происходящего. И если автор хочет с ней играть стоит придумать что-то острее, чем пересказ мифа.
Концовка, хм. Она сумбурная, не без хороших элементов, но впечатления не производит.
О персонажах и отношениях, сказать особо нечего, выше я привела причины, особенности стиля и композиции, которые не позволили мне ими проникнуться. Катрин, Стефан, Оникс, Максим, так и не взлетели/не ожили для меня. Ближе всех к обретению индивидуальности была Мари, линия ее загонов была последовательна более-менее, пока ее не взорвали этические рассуждения с чужого плеча. Приблизительно так же обстоит дело с отношениями. Как и персонажи они несут на себе отпечаток какой-то типичности и искусственности.
Вывод. Роман не произвел на меня цельного впечатления. Показался непродуманным, со смазанными и неясными акцентами.