Рецензия на роман «Танец со стулом»
«Танец со стулом», первая книга цикла «Точка активации», была начата еще в 1995 году, о чем можно почитать в блоге автора. По сути это киберпанк, заинтересованный прежде всего персонажами и тем, как они живут в обществе, в котором женщин заменили андроиды.
Неовикторианский колорит Великобритании тут силен и прекрасен, вплоть до красных двухэтажных автобусов и узких серых улочек. Имена персонажей звучат с волшебством прочитанных в детстве иностранных приключенческих книг. Жизнеподобные андроиды и фантастические источники энергии сочетаются со вполне привычными машинами и телефонами. Интернет сведен всего лишь к средству связи. Это фантастика не про цифровые технологии или технологическое преображение людей, а именно про андроидов во вполне приземленном обществе.
Сама книга далеко не сразу выдает всю правду о своем мире. Не сразу становится очевидным, сколько осталось настоящих женщин, а тема самосознания или его отстутствия у этих андроидов раскрывается только к концу. Благо, ответы на вопросы о том, как же все так получилось, есть, придется только набраться терпения. Терпения и вообще для восприятия этой книги нужно много.
Текст чист, хорош собой и вылизан до блеска. Своеобразная структура произведения и стиль могут нравится или не нравится, тут уж кому как, но исполнено оно хорошо. При всем желании удастся наскрести лишь пару придирок по мелочам – иногда в долгой беседе одни лишь тире и реплики, и уже невозможно определить, кто что сказал. Бывает и так, что в диалоге ну прямо много раз подряд каждую реплику «наречисто сказал». Немного забавно получается, но дела не портит.
Повествование очень статичное – состоит из маленьких глав, в мельчайших подробностях описывающих конкретную ситуацию в жизни того или иного персонажа, его поток сознания и окружение. Зачастую глава заканчивается там же, где и началась, а основные происшествия остаются за кадром. Динамики нет. Сюжет развивается вальяжно и размеренно до самого конца. Все движется от кадра к кадру. Не фильм, а последовательность картин словами. И эти картины хороши, жизненны, образны, создают живые мгновения – но не получится насладиться этими мгновениями, если ждать от книги привычных американских горок увлекательно-шустрого сюжета.
Надо как бы настроиться на восприятие вот такого рода повествования. Это необычно, особенно в наше время, когда считают за благо затачивать произведения под максимальный отжим дофамина при минимальном вложении усилий читателя. Но прелесть в этом есть! Просто представьте себе прочитанное в этой книге, увидьте в уме, и оно оживет, заиграет.
Не скажу, что произведение мне далось легко. Где-то на середине я совсем завязла. Шло туго-туго, и мучило нетерпение – ну когда уже автор мне покажет наконец то, что мне интересно на самом деле! Мне лично скучно читать про то, как парень пьет и посиживает то с одним, то с другим, то еще с кем, а потом часть этих собутыльников вообще больше в книге не появляется, и во время посиделки в принципе ну ничего не выясняется и не происходит. Возможно это потому, что мне это не близко.
Хочу знать, есть ли самосознание у этих андроидов! Хочу видеть, как говорят и ведут себя «супермодели» по сравнению с обычными «Еленами» и им подобными! Хочу динамику мужчины и его «био» жены, ведь что-то тут явно не так! Хочу драму, человеческие эмоции и развитие воззрений, проистекающих из фантдопа и устройства этого мира вообще. О, о, автор, у меня догадка, что женщин специально заменили андроидами, а общество поставили на железобетонную викторианскую семейную основу для того же, для чего отрезали всемирный интернет – чтобы контролировать население пред лицом назревающей катастрофы, так жду подтверждения или опровержения! (Моя догадка неверна, причина оказалась гораздо прозаичнее) А персонажи сидят, пьют пиво, и разговор их вроде как ни о чем. И другие подобные сцены походов куда-то в бары и кафешки, шествий, сидений на диване, подружеских попиваний кофе на кухне, флешбэков про походы в магазины, но там хоть встречаются андроиды или раскрывается интересное положение женщин в обществе – хоть что-то! Нет, автор все не дает и не дает... Терпение, терпение, терпение… все будет, всему свое время. Благо, книга в конце концов все-таки преподносит обещанное.
Таким вот обещанием меня мастерски зацепила еще первая глава, в магазине с андроидами. Стало жутко интересно, как это все вообще устроено. Сначала казалось, что дело ограниченное, для немногих одиноких и богатых. Потом постепенно выяснился реальный масштаб происходящего, реальная численность и женщин, и «био». Не просто жены. Не просто семейная основа, плохая замена ваккума в жизни, внешняя красивость. Нет, все производство держится теперь на этих женодроидах, со всеми вытекающими. И кстати, трудом био очень интересно решается проблема безработицы при автоматизации. Об этом любопытно поразмышлять. Вот это все классно. В смысле фантастической задумки, конечно, и подобная последовательно-постепенная иллюстрация мира книги прямо тянет читателя загадками.
Но оно медленно. И оно длинно. При желании, суть этого произведения можно было бы изложить в тексте в половину длиной, не потеряв ни эмоций, ни накала, ни значений. Здесь это предстает не как ошибка автора, а скорее как осознанный выбор, предпочтение автора разжевывать вкусные мелочи, любоваться потоком сознания, ставить во главу то, что незначительно для сюжета. Это все прекрасно, но неосторожно открывшему книгу читателю от этого не легче.
В общем, перед чтением следующей книги в цикле придется вновь хорошенько набраться терпения. Вроде и интересно, вроде и хочется знать, что будет с Кэрол и остальными на фоне назревающего чуть ли не конца света, но уже чувствуется, что в опреленный момент придется с мучением пропахивать описания отвлеченных блужданий, несущественных посиделок и важных, но затянутых телевизионных интервью.
Хотя скучаю по Кэрол. Думаю, это многого стоит, что в романе с подобной темой самым живым и близким персонажем кажется непримечательная девушка, этакое неуместное, неудобное новому обществу существо, и ей некуда деться, она задыхается в роли не имеющего эмоциональных нужд андроида, мучается на тяжкой однообразной работе, где ей приходиться соответствовать по производительности совершенным биомашинам, но ведь при этом девушка вовсе не закисает, а живет и находит силы радоваться, и получается это у нее легко и правдоподобно, без фальши.
Также прекрасны и самоотверженный активист Ада, и умница-работяга Дэвид – умный, но при этом стремящийся просто делать свою работу, а не обдумывать ее. Этакий идеализированный «взрослый» человек, твердо находящийся в обществе на своем верном месте. Персонажи на протяжении книги почти неизменны, как портреты, и именно Дэвид менятся, развивается сильнее остальных.
Вольный лентяй-умелец Кэйси – удивительный и яркий типаж. Этакий прозябай, на все руки мастер, со своим мнением о том, как все должно быть, и все ему по барабану. Знакомо это очень, и отлично получилось. Невольно уважаешь человека, которому плевать на все твои приличия и взгляды. Противный он бывает, конечно, но классный.
Как это по-детски достоверно, что пацан вину за смерть отца возложил на весь род биоженский, и на всех инженеров с братом впридачу, и это со временем только укрепилось в нем. Нелогично, но достоверно. В такой ненависти хорошо искать укрытия от боли, мол, с миром все не так, и только я это вижу.
Только вот пролог можно случайно воспринять, как нечто намеренно юморное. Особенно нелепо, когда вываливаются из окна полицейские, но при этом и вроде не смешно как-то, и вроде как должно быть драматично?Внезапный взрыв незнакомого совершенно персонажа – откуда мне знать, сумасшедший он, или это аутизм так у него проявляется, или он по характеру себя не контролирует, или брат его действительно совершает немыслимый поступок? Просто развязка, апогей эмоций безо всякой подготовки или подвода, не дающая даже шанса на сочувствие. В итоге пролог просто проскочил мимо моего внимания. Он не трогает и не особо что-то дает. Ключевое в нем разве что детство и жизнь в этом материнском доме с живописным забором, но об этом и в других местах книги есть.
Пакеры немного кажутся заготовкой без развязки. Я уже думала, они Кэрол похищать собрались, но нет, просто колоритные дяди.
Не стоит непременно принимать мои слова как критику. Просто у меня вкусы своеобразные. Обожаю безумные миры-идеи а ля Доктор кто, чем смелее и страннее, тем мне веселее, и эмоции больше всего люблю производные от самой этой фантастики, а не обыденные. Далека я от жизни, в общем. А эта книга все-таки для людей близких к жизни, тонко чувствующих жизнь и других людей.
И в этом для меня и содержится самая красивая интересность этой книги. Все это напомнило Гегеля и его диалектику раба-господина (да простят мне философы мое поверхностное понимание дела). Любому человеку хочется быть увиденным, узнанным, признанным как полноценное разумное существо, как человек со своей внутренней жизнью и сознанием и чувствами и уникальным мировоззрением.
Получается, личности нужно, чтобы ее самосознание признали, и она добивается этого доминированием над другим, становится господином, чтобы заставить другого дать это признание. Но так как господин теперь считает поверженного другого рабом, недо-человеком, то этот другой просто не может уже дать ему этого признания. Господин не примет его. Признать самосознание может только другое полноценное самосознание.
Этим «другим», которого подчиняет господин, можно считать женскую часть этого общества, не суть – женщину или андроида, а, скажем, их совпавшую женскую роль в обществе вообще.
Базовые модели жен-андроидов послушны и безотказны. Они выглядят безупречно, не стареют, не жиреют, и подбираются точно по вкусу хозяина. В выполнении всех физических женских обязанностей, включая работу, готовку, домашние дела и всякие занятия с мужем, они превосходят настоящих женщин. Внешне они живые, но отклика души от них не получить. Даже будь у них эмоции и чувства, которые могли бы спровоцировать побег или непослушание, они оказались бы неспособны на это – такими уж их сделали, они просто отключатся.
Как может не-человек признать, узнать, увидеть в тебе человека? Это невозможно. Как может дать такое лишенный свободы? Часть такого признания – выбор тебя. На мгновение беседы или на годы совместной жизни, неважно, но если она априори выбрала тебя, потому что так заложено в программе и иначе быть не может, то это не выбор, и все это дело лишается смысла, лишается сути. Остается вакуум, пустота.
Так можно и с ума сойти. Понятно, что люди способны жить даже в полном одиночестве, и так сильна в человеческой психике тяга к персонификации, что можно и с кружкой беседовать, и со столом дружить, не говоря уже о почти неотличимом от живого человека андроиде. Воображать желаемое у нас в крови. И все же, наверное это страшно – вроде и любовь, и слова, и мимолетные жесты, и вся эта замысловатая игра, но вдруг заглянешь ей в глаза и не увидишь там отражения себя. Она тебя не видит. Она не способна на это.
В книге поднимался вопрос – а зачем же этот модуль самосовершенствования, если от него столько проблем, и «супермодели» начинают бедокурить от глухой тоски и невозможности самореализоваться? Зачем давать био профессорский ум и вроде как даже настоящие эмоции? Зачем покупают био с большой длительностью «заряда», позволяя им уходить от мужа и искать другого, или даже не искать, а просто использовать, чтобы выходить из этой системы зависимости и в итоге самоопределяться? Куклы могут быть служанками, игрушками, основной рабочей силой страны. Даже женами пожалуй могут быть. Но не людьми. Вот и делают из них потихоньку людей, а они потихоньку ими решают становиться.
Кэрол сошла за «Елену Икс», хотя вела она себя в итоге совершенно свободно. Следвательно, это Елены Икс сходят за девушек?
Не удивлюсь, если Ада скоро начнет вербовать в своих «подруг» сбежавших от глухой тоски супербио с профессоркими умами. Вряд ли женщины с этим согласятся, но мне кажется, что цели у них сопутствуют.
Все это еще и является проявлением по-своему искаженных викторианских семейных ценностей, которые, возможно, вообще были искусственно навязаны после предыдущей катастрофы-кризиса. Семья-семья, ценности, пропаганда, семейная ячейка и т. д., а одной составной половины этого идеала не стало. Вот и образовался болезненный вакуум, который ищут, чем бы заполнить.
Если бы подобное вымирание женщин и распространение био произошло, допустим, в более разложенном обществе с обилием личной свободы, как это водится в попсовом киберпанке, то все это могло бы развиться в нечто гораздо более безумно-либеральное, в некое новое общество с иными совершенно ценностями и упразднением женской сущности как таковой. Почему-то представляются американские фрэт хаусы, в которых кухарят на правах робослуг бездушныеандроиды.Интересно пофантазировать.
Раскрытие тайны мегатона немного разочаровало простотой – ну совсем оно уж перед носом – но в историю оно вписано очень гармонично, и все красиво сходится.
Сразу возникло много интереснейших вопросов: таксу мы видели, а что с дикой природой? У животных тоже самки не жильцы, или это конкретно проблема инкубаторов? А растения как относятся к этим продуктам распада, а океан? Не станет ли туго с кислородом, или с погодными катаклизмами? В общем, любопытство о подробностях назревающей катастрофы очень побуждает прочитать следующую часть. Надеюсь, там будут хоть какие-то ответы…
Почему зародыши девочек настолько хрупче зародышей мальчиков, тоже непонятно. Если допустить, что что-то там разрушается, то у млекопитающих пол по умолчанию получается женский. От продуктов радиоактивного распада была бы стерильность, или мутанты. Но служит фантдопу, зря я копаюсь, не в этом суть, но копаться-то интересно!
В целом можно сказать, что произведение далеко не каждому придется по вкусу, но в нем есть яркий посыл, поданный с увлечением и смаком. Оно душевное, теплое, жизненное, заинтересованное в людях и их чувствах и наполнено оживающими мгновениями и сценками, хотя порой читать становится совсем нелегко. Здесь нет вульгарности, нет смакования насилия, нет художественных и чувственных описаний самых низов общества и того, как ужасна человеческая природа. Наоборот, люди человечны и зачастую добры, и даже в высших чинах обходится не без достойных. Хоть это и киберпанк, он не про полный упадок культуры и потерю ценностей, а скорее про стремление восполнить пустоту в недостижимом идеале.