Рецензия на роман «Царь нигилистов - 1»
Попаданчество -- в реальной жизни прецедентов не имеет, поэтому экспериментально невозможно проверить, чтО чувствовал бы попаданец.
Мистический реализм -- по сути очень близкий к попаданчеству жанр.
Полагаю, что даже и (образованному) обывателю начала XIII века встреча в лесной чащобе с неизвестным, называющим себя Вергилием и ведущим его в странное место, называемое адом -- показалась бы сначала чем-то вроде розыгрыша школяров, подавшихся в лесные разбойники (для Высокого Средневековья -- не такая уж редкая ситуация, судя про Франсуа Вийону).
В рай с гуриями, куда водили будущих ассасинов под каннабисом -- верили совсем уж простачки из дальних кишлаков и аулов, а суфийские интеллектуалы -- знали цену такому "раю".
"Душа по природе -- скептичка", -- сказал бы шут Шико, перефразируя Тертуллиана.
В "мистический реализм" не верили даже герои "Декамерона".
Поэтому я согласен с протагонистом романа Нестеренко "Черная Топь" -- психически нормальный попаданец в мир "мистического реализма" последовательно бы считал происходящее сном, розыгрышем, злоумышленным заговором (согласно бритве Оккама, миром правит не тайная ложа, а явная лажа -- но если уж других объяснений не остаётся?), и, наконец, интокскикацией психоактивными веществами и/или сумасшествием (самое трудное для сумасшедшего -- признать для себя, что он сумасшедший).
А в романе "Царь нигилистов" попаданчество усугубляется еще и попаданием в другое тело: пятидесятилетний муж оказывается в теле принца-отрока.
Сюжет, соединяющий две Марк-Твеновских класски -- "Янки из Коннектикута" и "Принц и нищий" -- с таким же робким прогрессорством, которому помогает великокняжеский статус протагониста.
Собственно, как замечали многие -- простой попаданец попадёт либо в дурку, либо просто погибнет от незнания реалий нового сеттинга; в Кремль ни к Сталину, ни к Брежневу его не пустят заведомо -- так что никакого СССР он не спасёт.
В случае с "Царём нигилистов" -- юного великого князя Александра Александровича тоже подозревают в сумасшествии, аки Тома Кенти -- но его спасает визуальное сходство с настоящим принцем.
Но что шокирует -- так это, как на такой довольно умеренный роман набИжала куча "ненавистников либерализма", для которых и автор, и протагонист -- "толстые-претолстые пропагандисты демшизы и либерастии, что даже не понятно, искренний ли это либерализм или пародия, по закону По", (ха-ха, свобода совести и печати -- идеи еще из XVIII века, они даже для России 1858 года не были далеко за границами пресловутого "окна Овертона"; и даже в Путинской РФ 2022 года они "запредельно-экстремистскими" не являются).