Рецензия на повесть «Тени города под солнцем»
Всем доброго утра, и сегодня я хочу обсудить роман Юлии Олейник с интригующим названием «Тени города под солнцем».
Название удачное, оно сразу задает тон произведения. Город под солнцем — это словосочетание ассоциируется с неким приятным местом, но солнце, свет порождает тени, и читатель заранее предчувствует, что речь пойдет про темную сторону внешне благополучного города.
Солнечногорск, где происходит основное действие романа, нельзя назвать райским уголком. Читателю представляют его как невзрачный провинциальный городишко в Московской области. Впрочем, «красота в глазах смотрящего», и подобное отношение главное героя Германа Кризберга характеризует не только и не столько Солнечногорск, как его самого.
Парк был отдушиной города, местом отдыха и встреч, и всё же он был аляповат и громоздок, как стёганая бабка на чайнике. Творения местного скульптора вызывали в Германе недоумение и лёгкую оторопь, а безвкусные фонтаны заставляли таращиться на белок, пушистые зверьки хоть как-то примиряли Кризберга с удручающей реальностью.
Хочется отметить, что автор умело соблюдает баланс между описаниями и действием: происходящее не висит в пустоте, но и зевать, читая про небо, пейзажи и архитектуру на три страницы, не приходится.
Персонажи
Вернемся к персонажам. Основных героев в истории два — уже упомянутый столичный спецкор Герман Кризберг и журналистка местного портала «Город под солнцем» Лина Трипольская.
Отмечу, что, несмотря на архитипичность (он — холодный и уверенный в себе, она — яркая и эмоциональная), герои получились живые и интересные, вызывающие симпатию. Хорошо передана специфика журналисткой работы. Насколько достоверно, судить не берусь, так как от профессии далека, но меня автор убедил, что если и не работал в этой сфере, то, по крайней мере, общался с работающими людьми.
Автор метко характеризует Лину и Германа через поступки и речь других персонажей, но иногда забывается и переходит к прямым описаниям, а это уже не очень профессионально, особенно когда описания начинают повторяться, пусть и разными словами.
он высечен из какого-то прочного и холодного камня, равнодушный, непробиваемый, с ледяным взглядом почти бесцветных глаз
человек типа Германа, зачерствевший от постоянных соприкосновений с тёмной стороной человеческой натуры, холодный, равнодушный и беспощадный.
Когда сами герои пустились в самоуничижение, я невольно напряглась.
Его в лицо называли занудой и сухарём, не умеющим получать от жизни удовольствие; его дотошность и принципиальность бесили коллег и начальство, а внешность ассоциировалась исключительно с Третьим Рейхом, что само по себе уже было плевком в душу. С таким набором нечего было и думать о девушке типа Лины, яркой, порывистой, искренней и красивой, да ещё и моложе его минимум на десять лет.
Ты на что рассчитываешь, дурочка?.. Твой предел это мудачьё типа Стаса или вообще иди в монастырь, не пугай народ.
«Она на меня не посмотрит», «я ему не пара»… Благо автор вовремя остановился и не превратил роман в «мыльную оперу».
Также хочется посоветовать не увлекаться сильными эмоциями. Потому как если в отношении Лины это выглядит достоверно, то когда у «гестаповца» и «сухаря» Германа «отваливается челюсть» при виде статуи, или он «вытаращивается» на плачущую девушку, это вызывает недоумение и недоверие, превращает персонажа в карикатуру.
Диалоги
Отдельно хочется остановиться на речи и диалогах, потому как это не только способ передачи сюжетной информации, но и мощное выразительное средство для характеристики самих героев. Так вот диалоги меняются от почти гениальных до, простите, автор, беспомощно-детских.
Отчет Стрижевского о вскрытии — отлично, верю!
Ночной разговор, где они обсуждают пожар на складе стройматериалов — хорошо передан профессионализм Германа.
Пьяная болтовня Германа и Данияра — прекрасно отражает взаимоотношения главного героя с Линой!
— Так вот. Женщину ты себе найдёшь. Если не будешь искать. Сама найдётся. Когда тебе меньше всего это будет надо. И я буду так великодушен, что даже скажу тебе целых два признака твоей, единственной и неповторимой женщины.
Герман отхлебнул и скривился.
— Ну-ну, жиголо.
— Признак первый. — Данияр улыбнулся улыбкой обольстителя. — Ты начнёшь совершать спонтанные поступки. Не заложенные в твой мозговой органайзер. И второй признак. Ты не захочешь дарить ей цветов. Трахать всю ночь до ломоты в яйцах. Не захочешь петь ей серенады и увозить на Лазурный берег. Ты захочешь её защитить.
Разговор Германа с отцом после развода на немецком — блеск!
И в то же время…
Шантаж Аркадия Степановича — вот так вот просто? «Пигалица», к которой Горелов явно относится с пренебрежением, неуверенно озвучила пару статей, и бывший участковый «сдулся»?
Телефонный разговор Лины с матерью про «часики» — примитивизм и шаблоны.
Несколько раздражал то и дело мелькающий в речи Германа пафос. Рассуждения про «темную сторону человеческой натуры» хорошо выглядят в речи подростков, но не человека, профессионала, который действительно ее видел (в том же Цхинвале), более того сталкивается постоянно по работе. Хотя, возможно, так и задумано — в конце концов, это тоже черта персонажа.
Сюжет
История захватывает, заставляет с интересом ждать, а что же дальше? Сюжет представляет собой журналистское расследование, и это действительно расследование, где герои ищут улики и докапываются до правды, а не просто следуют «пинкам» судьбы, то бишь автора. Постепенно, шаг за шагом, увлекая читателя от страницы к странице, приоткрывается завеса не только над тайной преступления, но и над самими героями. Особенно приятно, что все хорошо образовалось — и в «деле», и в личной жизни Лины и Германа.
Сюжетные линии — и детективная, и личная, и мистическая — выстроены грамотно, но на паре моментов все-таки остановлюсь поподробнее.
Во-первых, мне немного не хватило мотивации Германа: почему он решил расследовать это дело с Линой? Да, у симпатичной девушки проблемы — но разве Кризберг такой персонаж, который бросается решать проблемы всех симпатичных девушек, встреченных на пути? Тем более изначально он не слишком высокого мнения о ее журналистских способностях. Нужно показать либо «выгоду» Германа (например, сделать чуть больший акцент на пользе помощи «местной», чуть раньше ввести эту мысль, которая промелькнула вскользь), либо «поступок» Лины, который мог привлечь к ней внимание спецкора, заинтересовать.
Второе — нападение Сысоева на Лину. Не очень верится, что девушка в шоковом состоянии, которую потом так трясло, что «она даже не могла расшнуровать кроссовки», будет доставать телефон и фотографировать грабителя. Понятно, что сам факт нападения нужен был, чтобы сблизить Германа и Лину, но в целом, эта сюжетная линия после разговора с Аркадием Степановичем оборвалась ничем, хотя ожидалось большего.
И третье… поначалу вызвало недоумение такая требовательность по отношению к Аркадию Степановичу: почему он должен был по собственной инициативе проверять семью с детьми, если не было никаких вызовов? Ни из школы, ни от соседей, ни от опеки? Позвонил в звонок, получил ответ от матери, что все в порядке — он что, должен был вторгаться в квартиру? За всю жизнь, хоть сменила уже три места жительства, я ни разу не видела участкового. Да, когда выясняются обстоятельства, начинают возникать вопросы. Но вначале ни герои, ни читатели об этих обстоятельствах не знают.
Стилистика и язык
Видно, что над историей хорошо поработали. Роман написан приятным, легким и грамотным языком, лишен «детских» ошибок, таких как злоупотребление местоимениями и канцеляритом,
Повторы все же встречаются, но это, скорее, исключение.
И он, забрав у видеоинженера микрофон, направился к участковому. Позади сопел Серёга с камерой и тащился видеоинженер.
Видеоинженер — видеоинженер
Да и весь город, что он видел из окна микроавтобуса, произвёл на него тягостное впечатление несмотря на погожий июньский денёк. Все дороги были испещрены ямами и трещинами, тротуары практически везде отсутствовали, зато в изобилии водились перекошенные заборы разной высоты и сохранности. На домах повсюду висели аляповатые вывески, там и сям торчали разномастные антенны, а во дворах стояли переполненные мусорные баки.
Все-везде-всюду — автор, конечно, пытался создать ощущение всеобщей запущенности, но если убрать эти слова, смысл не изменится, а текст станет лучше.
Пожалуй, основной момент, на который хочется обратить внимание, — скачки фокала. Подавать ситуацию с разных сторон — неплохой прием, но когда смена точки зрения происходит в одном куске текста — это попросту сбивает с толка и «выкидывает» из истории.
Например, в третьей главе фокал перед дракой внезапно перескакивает с Германа на Стаса. В шестой главе, когда Лина и Герман обсуждают ссору девушки с матерью, фокал идет от лица Лины и тут врываются мысли Германа о ее бывшем и его собственном разводе. Или в тринадцатой мы видим «глазами Кризберга», как он подходит к дому номер три, а дальше разборки даются уже с позиции Николая.
И еще несколько «блошек», интересных исключительно для автора.
- Неточности в описаниях:
Герман вдруг замер, точно его внезапно настиг порыв холодного воздуха. В квартире было тихо, и тишина эта была могильной, словно вместо квартиры он собирался войти в склеп. Стылой жутью веяло из приоткрытой двери, тяжёлым запахом смерти.
Если взять словарь, «настиг — преследуя кого-либо, что-либо, следуя за кем-либо, чем-либо, догнать». Так холодом веяло в спину, или навстречу, или со всех сторон?
Его глазам открылось зрелище, пришедшее прямиком из ночных кошмаров. В комнате с низким потолком и грязными окнами в рассохшихся рамах не было ничего, лишь стены, выкрашенные тускло-синей масляной краской, которая во многих местах уже облупилась. На полу были обведены контуры маленьких, скрюченных тел («Иссохших», — подумал Герман), было отмечено место, где стояла табуретка, а когда он поднял глаза, то увидел на потолке крюк от люстры. В углу стояла старинная железная кровать с пружинной сеткой, с виду очень тяжёлая.
Так «не было ничего» или все-таки кровать была? Плюс штамп «пришедшее прямиком из ночных кошмаров».
и сунулся к давней знакомой — режиссёру монтажа Юлии, женщине упрямой, бесцеремонной, но умеющей хранить чужие тайны. Он постучался и вошёл в аппаратную.
Сунулся, постучал и вошел в аппаратную — нарушена последовательность действий.
2. Мат. Он действительно так нужен? Все-таки это литературное произведение, а не писульки на заборе.
Общее впечатление
Возможно, автору могло показаться, что я придираюсь. На самом деле, история хороша, а потому хочется сделать ее еще лучше. Это как с мошками на отполированном до блеска стекле — обращаешь внимание даже на те мелочи, которые проигнорируешь в более слабой работе.
Тем более что и тема поднимается актуальная, злободневная, животрепещущая — про приводящие к трагедиям человеческое равнодушие и черствость, про желание «закрыть глаза» (привет, фотографиям) на то, что тебя не касается напрямую.
Подводя итог, книга получилась увлекательная, местами жутковатая, а еще очень-очень теплая.
С уважением, Алена.