Рецензия на роман «Мёртвая вода»

 Я люблю смотреть, как умирают дети.

Владимир Маяковский

 Может быть, тогда вы поймете, что в этом доме со смертью особые счеты — здесь все умирают и не умирает никто.

Григорий Горин

Хреновый ты суп, Оленька!

Любава Горницкая

Как говорить о вещах, о которых нельзя говорить? На каком языке рассказать, как умирают дети — от голода, от побоев и измывательств, от своих и чужих преступлений? 

Любава Горницкая выбирает для этого язык магического реализма, гротеска и черного юмора. 

Быт и нравы детской экспериментальной колонии нам показывают, по классике, глазами только что прибывших новичков. Сразу мы знакомимся с тремя девочками: бойкой Елкой, задумчивой Иришкой и болезненной Листиком. Далее повествование ведется поочередно от лица одной из них, фокал меняется по несколько раз внутри одной главы. В другой книге это могло бы быть недостатком, затрудняющим чтение. Но здесь индивидуальность героинь так ярко выражена, что почти всегда понятно, чьими глазами ты сейчас видишь действие.

Живые и мертвые дети живут в колонии бок о бок. Мертвые, безусловно, представляют опасность для живых, но главную ли? В чем суть проводимого над девочками эксперимента? Чего на самом деле хотят странноватые равнодушные взрослые? 

В первых главах ужасы существования в колонии поданы достаточно концентрированно, и с любопытством ждешь, сможет  автор чем-то напугать тебя дальше или скатится в унылые повторы. Но настоящая, совершенно лишенная мистического окраса русская готика проступает позже, когда девочки вспоминают свое прошлое. Реальность оказывается страшнее любых кошмаров.

Действие нарочито очищено от примет времени. Кажется, это могло бы происходить в любую эпоху. Как у Стоппарда - "проводят время в местности, лишенной каких бы то ни было характерных признаков". Мимоходом упоминается пятиконечная звезда, кто-то роняет что-то вроде "при нынешней власти про молитвы открыто говорить не надо". Но и мертвые, и прикомандированные к ним живые существуют вне времени.

Тем не менее в общих чертах понятно, что речь идет об эпохе Гражданской войны или последовавших за ней годах. Время чудовищной разрухи, беспризорности и разгула всякого рода преступности, против детей в том числе. Когда дети не просто умирали от голода, но это еще и никого не удивляло. Парадоксальным образом книга передает атмосферу того времени, хотя и свободна от всех узнаваемых его примет.

Герои романа подчеркнуто внеморальны. "У тебя добро и зло свои. Не божьи, не дьявольские, не по закону или морали. В тебе — свой закон" — это верно в отношении каждого из них. Нет милосердия, но нет и особого злодейства. Есть свой, обычно весьма специфический, взгляд на вещи. Хочется кого-нибудь осудить или поддержать, но не выйдет.

Чем бесконечно интересны сеттинги плана "колония для девочек" — героини субъектны, они раскрываются через собственные поступки и отношения друг с другом, а не через романтические линии или глазами оценивающего их внешние данные наблюдателя.

В беспросветный мрачняк книге не дают скатиться характеры детей, живые и разные. Среди самого невыносимого кошмара и глухой безысходности дети остаются детьми. Они способны на капризы и шалости, на эгоизм и самоотверженность, на слезы и радость. Как бы жизнь их не ломала, они гнутся и выпрямляются. Жизнь побеждает даже в этом царстве умирания и смерти.

Такого плана произведения обречены, наверно, на сравнение с "Домом, в котором..." Петросян. Я не вижу у Горницкой подражания или заимствования. Несмотря на некоторое сходство сеттингов, "Мертвая вода" написана в своем стиле и в своем ключе. Но в одном эти романы сходны: ни один из них не давит из читателя слезу. Петросян пишет о брошенных всеми детях-инвалидах так, что они кажутся когда привлекательными, а когда жутковатыми, но не жалкими. Тут сходный эффект.

В конце я обыкновенно придираюсь к языку, но здесь пропущу эту часть. Язык почти безупречен, пара опечаток в первых главах не в счет. В тексте есть ритм и мелодика. Каждое слово на своем месте. Видно, что проведена колоссальная работа.

"Мертвая вода" — не слешер, не хоррор ради хоррора, но и не слезовыжималка. Это попытка поговорить о страшных вещах простым языком и с долей юмора.

На мой взгляд, удавшаяся попытка.

Жаль, что книга у автора только одна, но это не удивительно, при такой проработке текста. Ждем следующих книг!