Рецензия на роман «Везунчик из пекла или в поисках золотой жемчужины. Книга 3»

Не знаю, как к людям приходит идея и что они с ней потом делают, а ко мне в голову временами залетает образ и активно мешает жить. Чемодан с отвалившимся колесом, без чехла и вечно замки заедают, но лететь надо.

Человек я недалекий, пострелялки меня не особо увлекают, стратег я, мля.

А все начинается с детства. Любая блестящая пацанячая карьера начинается с близлежащего карьера, с брошенной воинской части или с забытого в веках скотомогильника. Мое детство прошло на пластмассовой фабрике и большом прямом канале с поэтическим названием Чуйский.

Его откопали в конце двадцатых лопатами и тачками, заполнили водой и оросили степь. И я до сих пор слабо себе такую жизнь представляю, чтоб по двенадцать часов махать кирками и по мосткам вытаскивать деревянными тачками тяжелую жирную глину. Изо дня в день. Месяц за месяцем. Годами.

Все окрестности вокруг фабрики и недалеко за ее пределами играли недоделанными бракованными солдатиками. Явная инвалидность не мешала им уворачиваться от камней, кидаться в ответ гранатами и отстреливаться из ППШ по низколетящим целям. Они борзо орали ура, чтоб ни одна падла не подумала насколько же им страшно, мчались в атаку на танки и погибали под колесами бронированных черепах, выдохнув сквозь крепко сжатые зубы напоследок:

— Нате вам... выкусите, суки... нам по сараю...

Всадник без головы — самый первый самодвижущийся зомби моего детства. А солдат без головы — самый первый геройский герой с гранатой. И, его до упора накаченной головой, мы играли в футбол на школьном дворе. И забивали разное и по-разному.

Отлично провели время, но игра еще не закончена. Все играют до последнего солдатика, пока не стемнеет и не загонят домой, что в Сталкере, что в Стиксе, что в Свате. Ветра без камней не бывает.

Если задуматься, то атомная подводная лодка, мчащаяся по рельсам на закат, чтоб восстановить потерянную позицию и утраченную справедливость — отличный образ. Многофункциональный. Сейчас я не догоняю, как мне такое в голову ни разу не пришло — это же очевидно, поставь подлодку на колеса и в Путь! Но, видимо, очевидно не настолько, чтоб пришло. И совсем не факт, что я не пропустил чего-то еще, настолько же очевидного..

В общем, Пикник на обочине — великое произведение, жизненное и правильное. Само понятие сталкер и зона отсюда, а сами сталкеры и многочисленные зоны вышли из детства, так там и оставшись. Новые зоны и свежие сталкеры появляются сами собой. Это так же неизбежно, как рожденные дети сталкеров и принятые дары Зоны, как вечный кисляк и перезагрузка, как небо над головой.

Стикс для меня намертво связан со случайными образами.

Первый.

Огромное пшеничное поле с тяжелыми золотыми колосьями. Вдали пригород в легкой сизой дымке, здание элеватора, кусок микрорайона, гаражи, сараи, высоковольтные столбы с обвисшими проводами ржавый остов автомобиля. Над головой солнце, в воздухе пыль и шмели, задыхающийся от пения жаворонок и не весть откуда взявшееся назойливое гудение, которое ощущается скорее всей башкой, чем просто ушами. Пшеница колышится волнами, в небе плывет одно маленькое белое облако, похожее на выпотрошенную синюю птицу, стрекочут сверчки и бурые кузнечики. А так — тихо, но чего-то тревожно.

Город накрывает пелена, как после удара мощной авиабомбой, пыль столбом, БУМ, ураганный порыв ветра и звука. И снова тишина, в которую вклиниваются далекие сирены. Из ближайшей лесополосы выскакивает большая монструозная туша со свитой и целенаправленно летит по полю спелой пшеницы к высоткам и не разбери поймешь какой промышленной зоне с качающимся подъемным краном.

Второй.

Пухлый розовощекий парень в игривой панамке, просторной футболке и коротких шортах лижет мороженное и недоуменно оглядывается по сторонам. Обычная и явно капитально засранная жилая застройка, треснувший асфальт дороги и вызывающе ярко одетые жители негритянского происхождения. Парень с подозрением смотрит на мороженное и задумчиво произносит:

— Них*я се эскимо на палочке....

К нему подскакивает жилистый парнишка и на хорошем и интуитивно понятно африкаансе эмоционально втирает про новую жизнь:

— Белоснежка, откуда ты? Потерялась, да?

Скрипя тормозами подлетает ушатанный кадиллак. Из него выгружаются три африканских негра с китайскими репликами всепогодного русского автомата. Оружие потертое, старое, перевязанное синей изолентой. Негры дружелюбно скалятся, а парень понимает что попал.

Теперь у меня появился третий образ. Атомоносный бронепоезд на всех порах вылетающий из перезагружаемого стаба на белазовских колесах. Это отличные колеса.

Я не буду корчить из себя критика и специалиста по литературным рецензиям, скажу просто: это лучшая книжка по Стиксу, которую я прочитал за последний год. Их было восемь с половиной, было из чего выбрать. Ничего лишнего, все по делу и сбалансировано. Есть о чем задуматься, что вспомнить и во что поиграть. Понимаю, что специалистов на АТ полно, но скажу:

Операция, сделанная обладателю золотой жемчужины дипломированным доктором, проведена качественно, на высоком технологическом уровне и без особых осложнений. Главное, что пациент выжил, а остальное Зона поправит. Хорошая книга, но Вы можете верить во что-то другое и сомневаться во всем. И изо дня в день жить как жили.