Рецензия на роман «Запах разума»

Писать одиннадцатую по счету рецензию на «Запах разума», конечно, несколько самонадеянно; меня оправдывает то, что я намерена говорить о тех особенностях романа, которые предыдущие рецензенты не затронули. Меня интересует структура и её связь с содержанием. Здесь видится интереснейший технический приём – идеи книги доносятся не только обычными методами (через стиль, сюжет, характеры героев, метафоры и прочее), но и через саму структуру текста, и очень хочется понять, как это сделано. 

О спойлерах при такой постановке вопроса речи уже не идёт. Соблюдать интригу я не смогу, к тому же эта попытка анализа не может быть интересна человеку, книгу не читавшему. Тем, кто,  как и я сама, заглядывает в рецензии, чтобы понять, стоит ли читать роман, однозначно говорю, что стоит. Более того, его нужно перечитывать, потому что с первого прочтения добраться до глубины невозможно.

Ну так вот, о структуре.

Повествование идёт от лица четырёх героев-землян и одного героя-лицин. Много, да)) Но запутаться, на моё субъективный взгляд, крайне трудно: каждый из героев имеет узнаваемый стиль речи, круг интересов, особенности восприятия, плюс по тексту гуманно рассыпаны событийные зацепки, позволяющие сразу понять, в чьей голове мы сейчас находимся. К тому же вводятся герои постепенно: в первой главе их трое, во второй присоединяется четвёртый, в третьей – пятый. Вполне можно жить.

Резонный вопрос: зачем их столько? Ответ, в общем, на поверхности, Сергей его даже озвучивает. Четыре землянина – четыре основных психотипа, флегматик-меланхолик-сангвиник-холерик. Это не просто классическая связка-четвёрка по типу Атос-Портос-Арамис-д’Артаньян. Это человечество в миниатюре. Четыре способа восприятия, четыре типа реакций, четыре вида страхов, в конце концов. И вот это мини-человечество встречается с инопланетным разумом, иным в принципе, поскольку пятый герой представляет культуру, в которой всё завязано на восприятии Старшей речи. Картинка, которая вырисовывается в процессе, получается объёмной. Четырёхмерной. Это четыре базовых сценария контакта и, что важнее, четыре портрета человека в ходе контакта.

В романе (симметрично числу героев, кстати) четыре главы и эпилог, и каждая глава очень чётко ставит перед героями свою собственную задачу. Основная тема здесь – понимание. В первой главе внимание героев полностью направленно внутрь: здесь им не до внешнего мира, они пытаются разобраться с тем, что в  них меняется из-за экспериментов с ТПорталом. Ясновидение, синестезия, «учебные» сны – Артик, Денис и Сергей сфокусированы на своих новых способностях.  Хотя они взаимодействуют и разговаривают, им, в общем-то, друг до друга нет особого дела. Они не понимают, что с ними происходит. И ещё, как показывают мелкие детали и явные стычки, они совершенно не понимают друг друга – у каждого складывается неверное представление о двух других. 

Во второй главе ситуация резко меняется, и в новых условиях героям приходится друг друга увидеть. Начав с непонимания и конфликтов, они в итоге учатся уважению и осознанию ценности каждого из своих товарищей.

И тут сюжет выходит на новый виток, в этот алхимический котёл добавляется новый ингредиент, лицин, и всё  идёт вразнос. В третьей главе только-только сложившееся понимание между людьми снова рассыпается, а понимания с лицин ещё нет и быть не может. Но в какой-то мере заменить понимание, оказывается, способны доверие, любопытство и логика. Однако третья глава – самая напряжённая по степени внутреннего конфликта.

И в четвёртой главе, наконец (не зря она называется «Путь») ребята всё-таки приходят к пониманию и друг друга, и лицин.

Есть ещё эпилог, который совершенно безжалостно показывает, к чему это понимание приводит. Ребята видят, что родной мир снова превращает их в нумерованные единицы, не имеющие особой ценности, и что допустить землян (не конкретных  людей, а принцип, по которому построена цивилизация) в мир лицин невозможно и преступно. Насколько это осуществимо – большой вопрос, и пророческий сон Виктора, надо полагать, сбудется, финал книги довольно-таки безнадёжный. Но главные события в романе происходят всё-таки внутри, в голове и сердце (героев и немножко – читателя), и вот там ситуация не безнадёжная.

Напряжение в романе создают не столько внешние события, сколько ощущаемые героями страх и тревога.В каждой главе это страх перед неизвестным, но оттенки меняются: в роли неизвестного выступают последовательно техника телепорта, лес нового мира, принципиально чуждая цивилизация и, наконец, будущее героев. В эпилоге всё переворачивается – теперь это страх перед известным, перед своим миром и цивилизацией, про которые всё понятно. И, кажется, очень важный момент – то, что страшнее всего не в лесу, а среди лицин. При этом двое героев испытывают страх за себя, двое – за лицин,  а наибольшую тревогу у читателя вызывает то, как поведёт себя не импульсивный и простодушный Сергей, а умный расчётливый Виктор. 

Ещё одна ключевая деталь структуры – связанные сцены. Одна линия, с пауками в роли главного символа чужого мира, выглядит прямой и явной. Вторая линия менее явная – здесь фигурируют нож, одеяло и одежда, а речь идёт о границе между человеческим и инопланетным.

«Паучья» линия, линия принятия чужого мировоззрения, выстроена особенно изящно – это практически теза, антитеза и синтез. Первые две сцены просто зеркальны: в начале второй главы Денис пугается паука, Сергей, наоборот, заинтересован и не прочь такого иметь дома. В конце той же главы – Денис при виде паука Цвиктанга заставляет себя сохранить самообладание, чтобы не нарушить контакт, а Сергей чувствует отвращение, не к пауку как таковому, а к его «неправильности». Дениса пугают мохнатые лапы, а Сергея – то, что паук относительно разумен и живёт в волосах, что совершенно не вписывается в его картину мира. Завершается линия только в четвёртой главе, когда Сергей эту самую картину мира изрядно пересматривает, и в ней находится место для биотехнологий и этики лицин. Тогда он храбро берёт «неправильного» паука в руки.

Линия границы между землянами и лицин начинается с ножа: 

Эту вещь Зергей тут же взял у меня из рук и выщелкнул из странного тёмного корпуса блестящее лезвие. 

И случился момент странного оцепенения: с одной стороны – я и Лангри, с другой – Зергей и пришельцы, а нож из блестящего металла будто обозначил границу. Их территория – наша территория.

И дальше разговоры лицин о ноже будут показывать, намечать различия между двумя цивилизациями. Нож вообще много чего объяснит и вытащит на свет, и даже ужасная история Дениса («Соседи говорили потом – ударил её больше двадцати раз») тоже, в конечном итоге, привязана к этому ножу. 

Нож фигурирует и на обложке, и замечательная иллюстрация Анны Тютякиной создаёт ощущение, что в контур ножа оправлена «мясорубка» телепорта, символ всей земной военной мясорубки.

Вторым предметом, обозначившим границу, станет одеяло: лицин с комфортом сидят на земле, но людям холодно, неуютно, они не могут взаимодействовать с природой напрямую. Люди усаживаются на одеяло – и выпадают из мира лицин, отгораживаются. Люди спят, завернувшись в одеяла.

Третья деталь этой линии – одежда. Сам её вид, но более того – отношение у одежде у лицин и у землян. Плюс одежда землян – мёртвая, одежда лицин – живая. Можно сказать, что эта линия закрывается, когда Виктор решается на эксперимент и выращивает на себе уморительные и совершенно неприличные зелёные штаны. После этой сцены напряжение отпускает: последний бастион недоверия сдан, земляне приняли лицин полностью. Однако, как ни крути, граница стёрта только между лицин и «мини-человечеством» в количестве четырёх человек; остальное человечество продолжает ходить с ножами разной степени убойной мощности и заворачиваться с головой в свои одеяла.

Ощущения, что удалось вытащить все подводные линии романа,  у меня нет, так что если другие читатели захотят поделиться своими соображениями – буду рада.