Рецензия на роман «Война в наследство. Часть 1.»

Рецензия на исторический роман Анны Миолай. В первую очередь мне хочется выразить свое уважение автору: как по мне, писать историческую прозу самая сложная разновидность писательского мастерства.

Собрать материал (и не зарыться в нем так, что не останется времени на сам текст), выстроить из него атмосферу прошлого и не утопить в деталях, оживить исторические образы, сложить из фактов увлекательный сюжет — на фантазии не выкрутишься. К тому же еще и сколько бы не собирал фактов, сколько деталей не использовал в тексте, всегда найдутся эксперты (или «эксперты»), посчитавшие, что историческая проблема показана неверно.

Вот только эксперты забывают, что художественный текст не монография, не научная статья. В художественном тексте не только допускается, но часто и необходима доля вымысла. Потому что художка строится по своим правилам: если сюжет не будет выстроен верно, если у него отвалятся сюжетные хвосты, а герои не оживут, то текст не сложится.

Я практически не разбираюсь в истории Франции периода Варфоломеевской ночи. Весь мой опыт в этой области — пара уроков истории десятки лет тому, «Молодость Генриха Наваррского» Генриха Манна лет двадцать назад, да несколько статей из Вики уже после прочтения «Войн в Наследство». Поэтому на этом я закрою вопрос историчности романа. Для меня она полностью состоялась: атмосфера есть. Для меня этого достаточно. За этой атмосферой легко угадываются много работы с источниками и громадный труд. Это очень жирный плюс «Войны в наследство».

Но про сюжетостроение я набралась чуть больше.

Перед нами история принца крови Анри Конде. История человека, втянутого против его воли в бурные исторические события (ох уж эти бурные исторические события). Но человек этот по праву рождения не могущий избежать водоворота. Потому что он не пешка в партии.

Анри — живой. Молодой человек, рано повзрослевший. С утратами в прошлом. Задумчиво-отстраненный, предпочитающий книги шумному обществу. Явный интроверт, которого (якобы?) часто недооценивают окружающие.

Хочу остановиться на своем — якобы, с вопросом. Возможно это ловушка фокала Анри. Возможно, это расхождение исторических фактов с выстроенным образом. Возможно, чего-то не уловила я. Но часто мне казалось, что мнение Анри Конде о себе расходится с его поступками.

Например, он говорит нам-читателям практически по секрету, что его при королевском дворе считают слабым фехтовальщиком. Потому что Анри осторожен и старается избегать конфликтов. Это утверждение закладывает в моей читательской голове, что на самом-то деле Анри недооцененный мастер фехтования. И вешает сюжетный крючок: дальше мы обязательно узнаем, как хорош со шпагой в бою принц Конде.

 Далее. Мы знаем, что принц Конде участвовал в большой битве между кальвианцами и католиками. И насколько я поняла, благодаря своей осторожности и уму, смог совершить какой-то значимый для битвы маневр. То есть он — опытный боевой офицер, прошедший войну. Что тоже накладывает на образ соответствующие ожидания.

Разрешение ожиданий:

Со шпагой принц оказывается дважды. На потешном бою после свадьбы Генриха Наварского и принцессы Маргариты. И в саму Варфоломеевскую ночь.

И я так и не увидела блестящего фехтовальщика (кто вообще додумывается метать дагу? У бывшего фехтовальщика во мне встают волосы дыбом: Конде один против множества противников, дага давала ему возможность противостоять сразу нескольким противникам одновременно — защититься одновременно от двух ударов, или одного блокировать, второго колоть. Даже одновременно атаковать двух противников разом, если возможность представиться. А он ее просто бестолково выбрасывает!).

Не увидела осторожного и умного стратега в минуту испытания. Человек, только что переживший покушение. Знающий, что покушение пережил адмирал Колиньи. Боевой офицер в минуту тревоги. (и потенциально хороший фехтовальщик — мне на это намекали. Я ждала его обманок, батманов и хитрых выпадов.). Забывает шпагу. Окееей, бывает.

В разгаре битвы Конде возвращается в комнату и оставляет пистолет — долго перезаряжать. Ну так действительно долго, да, XVI век на дворе. Но так возьми ты сейчас, пока в смутной безопасности, этот пистолет, заряди — и выстрели в того, кто ворвется в покои. Используй тогда, когда шпага не поможет. Один, но действенный выстрел, лучше, чем ни одного. И после этого метай вместо даги. Предварительно еще и огрей кого-нибудь по голове рукоятью.

Ну и в целом, в панике Варфоломеевской ночи принц Конде не выглядит умным и осторожным боевым офицером, прошедшим свое боевое крещение.

Принц Конде в ужасе и несколько растерян. Когда Генрих Наварский, спасая себя, отрекается от веры и делает, что говорит ему обезумевший король, Анри Конде показывает себя благородным, но немного растерянным человеком. Пытается спасти старого учителя, Луизу — свою первую любовь. Задрав высоко подбородок, Анри соглашается на смерть, но не отречься от веры. Рискует собой, чтобы спасти действительно дорогих ему людей. И это прекрасно. Анри Конде в исполнении Анны Миолай — очень хороший человек. Очень приятный. Но, по моему субъективному мнению, не до конца сложившийся литературный персонаж: ружья развешены, но не выстрелили, и не отыграли свои пшики, не пригодились для сюжета.

К сюжетным развилкам у меня тоже вопросы: роман начинается со свадьбы Анри Конде, продолжается свадьбой Генриха Наварского. Перед свадьбой Маргарита интересуется у принца Конде, сможет ли она рассчитывать на жениха, как на союзника. Мне-читателю показывают фокал супруги Анри Конде. Это начало сюжета. И у меня-читателя возникают ожидания: Мария Клевская и Маргарита очень важны для сюжета. Мне обязательно нужно их запомнить среди мельтешащих имен и регалий высшего света (это сложно). Но они пропадают. Просто пропадают. И получается опять читательские ожидания остаются не оправданными.

Зато во второй половине романа всплывает первая любовь Анри, Луиза. Оказывается, важной линия камеристки принцессы Клевсской влюбившийся в помогающего католика (я даже не смогла запомнить их имен, простите). Но когда появляются намеки на важность их линий акценты еще держатся на линии Клевской и ждешь нового появления Марго.

Насколько я могу понять, что Мария Клевсская еще вернется к читателям в продолжении. Наверное, мелькнет и Маргарита. Но раз уж автор решил разделить планируемый один том на дилогию, стоит завершать сюжетные линии в рамках одного тома. Книга должна быть самостоятельной, иначе магия текста не срабатывает.

Хорошо, принцессы исчезли из ракурса. Но тут у нас первое покушение, наметки детективного сюжета. Я-читатель хватаюсь за него: возникает новое ожидание, нас ждет расследование. Его тоже нет.

Есть хороший и благородный принц Конде и его наблюдение за этими сценками. В которых он не очень-то хочет участвовать, и только наблюдает. И это нормально. Но и сюжет тогда, как мне кажется, нужно выстраивать так, чтобы читатель понимал — тут не про свадьбы, не про принцесс, не про покушения, а про Анри. Человека на фоне исторических событий. Даже участника их, но не особо ими интересующийся, пока не прижмет. Тогда структура романа и тип повествования мог бы отличаться от того, что есть в книге сейчас. Сейчас есть противоречия. Намеки на «роман о человеке на фоне эпохи» есть, но четких акцентов нет. И не каждый читатель достаточно внимателен (например, я), чтобы разобраться сразу, что тут важнее свадьбы или личность. 

Как говорила мой знакомый редактор: «Разговаривай с читателем, как с умным человеком, но не забывай, что он идиот». 

Вместе с тем, книга-то неплохая. Она мне скорее, понравилась. И мое бурчание скорее оттого, что это книга могла бы быть блестящей! В ней большой потенциал. А пока только «неплохая». «Война в наследство» могла бы заткнуть всех многочисленных литературных Генрихов Наваррских— показать Наваррского вот таким вот безалаберным гуляком, а не романтическим Героем. Показать, кто был благородным, кого история ненароком снесла с первого плана (эти выводы не мои личные, а то, что я увидела из текста — есть ощущение, что автор симпатизирует Анри Конде и не очень любит Генриха Наварского). Ведь очень интересно взглянуть на известные события и эпоху другими глазами! 

И «Война в наследство» еще может стать блестящим текстом после хорошей структурной редактуры.

И еще, если редактура романа состоится, я бы очень вас просила что-нибудь придумать с вереницей не нужных для сюжета имен и регалий. Они очень усложняют восприятие и усложняют запоминание героев. Хотя бы можно не использовать синонимы для одного второстепенного персонажа и всегда называть их одинаково. И не упоминать совсем уж не важных.