Рецензия на роман «Амулет на удачу»

Я, конечно, могу ошибаться, но мне почему-то представляется, что автор этого текста изучил пару-тройку популярных руководств под названиями что-то вроде «Как написать бестселлер за три месяца, не слишком утомив свою левую пятку». После чего уверился, что он способен создавать литературные произведения и выдал идеальную протокольную схему такового. А чтобы её оформить, применил все штампы, используемые в модном жанре – в данном случае «академке» и любовном фэнтези.

Я не слишком большой знаток и того, и другого направления, но уж схема эта мне понятна. Как и то, что её следует применять творчески, а не как в разбираемом произведении – простодушно собрать все уже использованные предшественниками приёмы, и, не особо озабочиваясь их гармоничным сочетанием, вывалить на читателя. А потом наивно ждать, что произведение обретёт у него бешеную популярность. Спойлер: не обретёт.

Однако следует перейти уже к предметному разбору.

Начнём с логики, которая автора постоянно подводит. В частности, схема устройства параллельных вселенных обрисована весьма туманно и противоречиво. Опытный читатель фэнтези, конечно, в этом разберётся, однако лишь за счёт того, что устройство это во многом «срисовано» с произведений ряда предшественников. Но даже плагиатить можно и умно, и артистично. В данном случае ничего подобного нет: после нескольких маловнятных попыток всё пояснить, читателю предлагается просто принять всё, как есть. А он, читатель, такого не любит.

Мало того – алогичными эпизодами роман уснащён на всём его протяжении. Например, в детективной линии, когда декан и следователь собирают трёх внешне похожих студенток, включая главгершу, и просят быть осторожными, потому что убийца может охотиться за таким типажом. Но ведь это было лишь после первого убийства, и с чего это следствие решило, что оно продолжится серией...

Или этот крайне бесячий (на мой взгляд, конечно) дракончик, приблудившийся к ГГ. Та кормит его пирожками с капустой, которая в этом мире действует на драконов, как валерьянка на котов, после чего очень удивлена тем, что питомец начинает чудить. Хорошо, но, автор, поясните, каким образом дракончик летал по аудитории… сидя в рюкзаке, да ещё пыхая при этом огнём? Вы себе представляете такую картину?..

Но еще более удивительно, что происшествие это в дальнейшем никак для ГГ не отзовётся – ей о нём никто не напоминает, не будет расспрашивать о нём. Хотя удивительный рюкзак, летающий ещё и по городу, должны были наблюдать сотни людей, а судя по всеобщей панике на лекции, даже в здешнем магическом мире такие случаи редки. Неясно и то, как декан потом нашел дракончика, чтобы вернуть его героине, и никто об этом не узнал.

И в поведении дракоши много неясностей.  К примеру, сначала он на ГГ нападает, но после того, как декан пытается его прибить, а она его защищает, тварь резко начинает воспринимать ее как родную мать. При этом данный вид магических существ, как я понимаю, неразумен, так что благодарностью за защиту это быть не может. Тогда что это?..

Странно выглядит также вся коллизия с мажором Мишкой, за которого ГГ вынуждена делать всю учебную работу. Когда всё это раскрывается, декан объясняет, что попытки так учиться за чужой счет бывали и раньше и что руководство академии давно это предусмотрело, поэтому после окончания учебы всех студентов экзаменуют поодиночке. Но ведь студентов как бы и так в любом вузе экзаменуют по отдельности… А случаи, подобные описанному, регулярно случаются и в реале, и преподаватели давно уже научились с этим бороться. Надо думать, как и в описываемом мире. 

Про противоречащие законам логики и физики похождения ГГ в спецхране библиотеки, куда декан послал её после происшествия с дракончиком, я уж не говорю... Да, это магический мир, но это не значит, что автор вправе ваять там что угодно, не считаясь с внутренней логикой этого мира. Читатель от этого раздражается – кстати, во многом именно из-за такого подхода деградирует западный киножанр фэнтези.

Впрочем, автор разбираемого романа в той выгодной позиции, что произведение не закончено, и вправе заявить, что потом, мол, все алогичности будут объяснены. Например, некой хитрой интригой Дюрана по завлечению в свои сети ГГ. Его право…

Вообще-то, сюжетные повороты данного опуса легко можно предсказать – отталкиваясь от столь же штампованных типажей героев и не менее стандартной коллизии. Касается это и детективной линии, и основной, «учебно-любовной». Я бы ещё понял и оценил, если бы автор таким образом тонко иронизировал над «академкой», создавая неявную пародию. Но нет – похоже, всё это абсолютно «на серьёзных щах»!

Стереотипен и конфликт произведения – а каким бы ему ещё быть при таком-то сюжете… Вот будь он более свеж, а не переписан полностью с других образцов этого поджанра, да ещё не самых лучших, тогда учёба ГГ в магической академии и её отношения с преподавателем на фоне опасности от таинственного маньяка (который, к слову, вовсе не таинственен – маньячные уши буквально торчат у одного из «второстепенных симпатичных» героев) не смотрелись бы таким уж штампом. Однако – увы.

По поводу же диалогов, они, как, впрочем, и остальной текст, грешат безликостью. Вдобавок местами диалоги неуместно «книжные», а местами слишком многословны (особенно когда автор пытается передать через них энный объём нужной информации). А что касается «аристократизма», нарочитый упрёк Дюрана Елизавете в употреблении «вульгарных» словечек вполне можно переадресовать и ему – и его, и речь прочих представителей высшего света в романе довольно пошла, тускла и поистине вульгарна. На этом фоне периодически вставляемые в разговоры французские фразы выглядят нелепо и неуместно.

Герои, как уже сказано, ходульны до карикатурности. ГГ – умница-красавица-комсомолка-чародейка, да ещё и «золушка». К ней прилагается неоднозначный сексапильный красавец-препод-чародей. То же самое можно сказать и о персонажах второстепенных. Может, особо непритязательному читателю такой подход и понравится бы, но даже и ему скоро станет скучно, поскольку действия этих литературных механизмов предсказуемы до зубовного скрежета. Особо хочу отметить примитивное представление автора о поведении аристократов – на уровне советского анекдота о графе, поимевшем графиню на подоконнике.  Впрочем, это типично для отрыжки соцреализма, в контексте которого такого рода литература и существует.

Что касается манеры написания, мне при чтении всё время вспоминалось высказывание писателя Андрея Битова, опубликовавшего (и отредактировавшего) знаменитую ныне книгу Леонида Габышева «Одлян, или Воздух свободы»: «Габышев не может уступить факту и отступить от факта именно потому, что факт этот был. Был — вот высшее доказательство для существования в тексте». Мне всегда слышался в этой фразе стон литератора, который вынужден был редактировать и доводить до читабельного состояния ужасно написанный опус бывшего зека. 

Но у автора «Амулета на удачу» своего Битова нет, и он с упорством, достойным лучшего применения, собирает в тексте все детали, мало значимые для действия, подробно поясняя, описывая и представляя их, зачастую повторяясь, всё больше запутывая и так травмированное восприятие читателя. 

Поистине, для него самого наличия факта достаточно, чтобы бездумно вставлять его в текст. Но если Габышева можно оправдать тем, что он описывал то, что очень хорошо знает – жизнь в зоне, то автор нашего романа, похоже, не слишком разбирается ни в женской психологии, ни в учебном процессе, ни, тем более, в интригах высшего света. 

Однако следует быть справедливыми – унылый по сути текст стилистически составлен довольно правильно, хотя грамматические ошибки и опечатки в нём попадаются, и часто.

В общем, сожалею, что я это прочитал.