Рецензия на роман «Крепостной Пушкина»
Что создает талантливый писатель?
Вопрос этот только кажется простым. Но на самом деле имеет множество правильных ответов.
Одним из них является и такой - он создает места, сферы, и наносит на их на литературную карту мира.
Вот не было до Гомера территории полуострова Троада на территории Малой Азии, где стояла Троя. А он ее обозначил.
Вот не было до Маркеса Колумбии, а он вот взял ее и нанес на карту.
А Испания может, и была до Сервантеса на литературной карте мира, но этот однорукий мытарь переписал эту карту заново.
К чему это я? Да собственно к тому, что совсем недавно на литературной карте мира появилась новая территория – «Крепостной Пушкина» Ираклия Берга.
Книга получилась … наиболее близкое можно сказать – восхитительно вкусная.
Прочтя ее - остро завидуешь тем, кто ее только начали читать.
Она легкая и воздушная, но не пустотой надувного шара, а росчерком полета воздушного лайнера.
Она цветная и яркая – настолько, насколько оказались цветными и яркими картины Гогена или Манэ.
Петербург и его окрестности 1830-1840-х, - вот где развивается основной сюжет книги.
Кто-то может сказать – этот Петербург уже нанесен на карту литературного мира Федей Достоевским.
Нанесен то он нанесен, да вот карты разные.
Если на карате Достоевского она мокрая от петербургского промозглого дождя, слез Сони Мармеладовой, капель крови и ошметков мозга несчастной процентщицы, и на ней легко заметить тюрьму, околоток, кладбище и дом терпимости.
То на карте Ираклия Берга в «Крепостном Пушкина» сквозь засохшие пятна вина и шампанского, крови и шавермы (да-да, шавермы) виден Эрмитаж, Английский клуб, где сидят вершители жизни Империи, торговые ряды, масленица и кулачные бои.
И конечно Главный Герой. Автор сумел удивить. Попаднец. Но он не рвется на прием к императору с криком «В Англии ружья кирпичом не чистят», не питается внедриться к Бенкендорфу с идеей превентивного отстрела народовольцев еще в колыбели, не пробует учредить Торгово-Промышленную компанию по разработке золота Аляски.
Он просто живет. Удивляет и изумляет современников, не пробует прыгнуть выше головы в сословно-крепостном обществе, но при этом умело пользуется даже тем низким статусом, который имеет крепостной.
И он не робот. Он тоже делает проколы, порою проговаривается. Но это тем более не дает его образу стать картонным. Он попал в эту эпоху, и он в ней живет. Не существует, а именно живет, играет, осматривается и питается понять – что за игру ведет его хозяин - Наше Все А.С. Пушкин.
Какую? Думаю, об этом мы узнаем в продолжении книги.