Рецензия на роман «Крепостной Пушкина»
Ах, как я был восхищен, когда глянул на первые страницы произведения Ираклия Берга. Я как раз читал какую-то муру про очередного попаданца, который "семерых махом", а тут такая прелесть. И с первого абзаца ясно, что автор - писатель, а не чмо на веревочке, простите мой французский.
"...Пушкин, а это был он, довольно известный поэт и писатель своего века, находящийся в том удивительном состоянии ощущения собственных сил, что заполняло его в путешествиях, Пушкин видел его насквозь.
– Эк ты мне чинов прибавил, братец, – перебил он разглагольствующего ямщика, – я пока лишь благородие, а буду ли высокородием – кто знает.
Все совершенно необычно, на этом сайте, давно превратившемся в трибуну бездарей бульварного направления. Если в книге есть постоянные драки и секс, то рейтинг зашкаливает и сериал длиться до беспардонности. Если речь автора грамотная, а стилистика в лучших литературных традициях, то рейтинга быть не может. А если еще в книге умные мысли, то тут уж совсем швах, как у Ираклия Берга.
Но все это вторично. Важно другое: то, что и на этом, насквозь коммерческом, сайте есть хорошие читатели и хорошие писатели. так что в любом случае спасибо организаторам!
Вернемся к Пушкину. Мало кто решился бы включить этого противоречивого ГЕНИЯ в свое произведение. Берг решился. И, прочитав пока первый том, я с радостью констатирую - книга удалась! Смотрите, как стильно она написана:
"...В заключение монолога управляющего были предложены традиционные «хлеб и соль», после чего чуть менее традиционные рюмка водки и тонко нарезанное сало.
Хлеб Пушкин съел (кусочек), от водки отказался, поблагодарив за честь. Тут же он, как вежливый и добрый барин, произнёс ответную речь. Из неё крестьяне узнали, что барин отсутствовал, это верно, но никогда не проходило дня, чтобы не думал о них, их нуждах, их жизни, чаяниях..."
И это при том, что есть интрига, есть схватки и есть умный текст. Вот вы, читатели, к примеру думали о том, что отличает попаданца (особенно из совка) от истинного барина, из того, чти предки насквозь аристократы. Вот, что после начала диалога чувствует попаданец:
"Степан сейчас остро ощутил то, чего не чувствовал ранее. Ни храбрость в минуту опасности (а он, осмотрев поле боя, вполне оценил то, как они сражались), ни то, что он знал о барине как литераторе и великом поэте (о, это он знал более чем. Местами – больше самого барина, на данный момент), ни их привычка повелевать, столь же естественная, как дышать, ни общее благородство вида – ничто не могло произвести на него столь сильное впечатление, как это внимательное молчание. Степан почувствовал породу. Он понял, как просто для любого из них убить человека только за то, что тот показался подлецом и негодяем, например, и вовсе не только при самообороне. Как просто для каждого из них пойти до конца, считая себя правым, и пожертвовать при этом чем угодно. Что эти люди только мнят себя прагматичными материалистами, но являются и людьми духа не в меньшей степени. Смутить их, не поколебав дух, – невозможно. Они иначе глядят на мир."
И таких нюансов много. Именно из них формируется необычный и столь близкий эпохи аромат произведения.
Но я поспешил. Добравшись до очередной горы трупов и сожженного "дворянского гнезда" я передумал читать эту муру, написанную хорошим и литературным языком