Рецензия на роман «Грибники»

Мешок #149. Threaderis segmanii

Если есть что-то, что стоит любить больше, чем книжки и грибы — это книжки про грибы. И если ты любишь грибы не только в плане еды, а дошел до той стадиии, когда гораздо больше корзины белых «на подбор» интересует какая-то незнакомая поганка, а половину «попсовых» видов ты уже не берешь, так как знаешь более интересные на вкус и малоизвестные массам, то и книжка уже перевесит та, где в роли главного героя от грибов выступает какой-нибудь Threaderis segmanii... Правда, неясно, почему гриб назван в честь самого открывшего его натуралиста: если автором таксона был сам Аллан Сегман, то, по идее, он должен был дать ему название в честь другого миколога. В честь самого себя грибы не называют, нет в микологии такой практики. Значит, актуальное видовое название «тридерис (нитевик) Сегмана» ему присвоил не Сегман, были еще какие-то исследователи, работавшие с этим видом...

Отвлекаясь на минуту от микологической матчасти, имею важным сообщить публике, что сама книга называется «Грибники», написана Верой Флёровой. Хорошо написана, правда, с этой самой матчастью наблюдаются некоторые непонятки... Измышления насчет оной спрятаны в спойлер, а пока сама рецензия:

Всё началось с того, что у замордованной жизнью обычной девушки по имени Кристина померла соседка. Одинокая, без мужей, детей, внуков и приживалок. И в результате некоторого искривления ожидаемых взаимоотношений (сбор денег с жителей подъезда на погребение, например) между соседями её, Кристину, приглашают присвоить что-нибудь из наследия новопреставленной (конечно, не жилплощадь). И та, будучи девицей башковитой и не особо рассчитывающей на «женскую магию», бежит изучать прежде всего не шмотки, а книги. Одна из которых запирается на ключ... Хотя и пошла-то, чтобы хоть на полчаса отвлечься от унылого быта, густо окрашенного отцом-пьяницей и братом-аутистом. После краткого знакомства с приобретением она видит предельно странный сон с предложением заключения «контракта»: «пять лет ты будешь работать на меня...» и несколько искаженным, как выяснится позднее, адресом, по которому следует явиться. Со своей стороны заказчик обещал исполнение желания — и не врал, поэтому Кристина в конце концов явилась, куда следует...

Да не одна, а с двумя подругами. В дальнейшем подруги (кроме одного вотэтоповорота) играют в основном роль декораций, так что на них подробно останавливаться смысла нет, только упомянуть, что носительница вычурного имени Даная, в обиходе превратившегося в более привычную Дану, таки загадала исцеление сестры-наркоманки, а пышечка Марина — нетрудно догадаться, коррекцию фигуры. И у них это тоже заработало... Разными способами и они были завербованы на миссию на базе «Солнечное» в далекой Бурятии, где водится чудо-гриб, эндемик именно окрестностей базы (эндемик — это вид с очень узким ареалом распространения, ограниченным какой-то уже людской территориальной единицей, в нашем случае — одним из районов Бурятской республики), именуемый «черным висельником», а для науки — тридерисом Сегмана, Threaderis segmanii. Русский перевод родового названия — «нитевик» — судя по всему, не прижился: хруплянки, чешуйницы и кольцевики в русскоязычной микологической литературе все равно зовут псатиреллами, лепиотами и строфариями соответственно. Так же и тут.

Гриб, собственно, и на гриб-то не похож: висящий на нитях на дереве комок, сначала белый, а по мере созревания через оранжевый темнеющий до чёрного. Наверное, можно попробовать соорудить ботаническую иллюстрацию: в такое рисование я еще умею. Но потом, потом... Эти грибы на базе сдаются за безумные деньги, какие не поднимешь никакими сушеными сморчками и свежими трюфелями. Даже «колпак свободы», коли кто-то вздумает им торговать, будет стоить намного дешевле (а его только со стороны кажется легко найти, среди сотен почти неотличимых видов, никаких веселых свойств не имеющих).

Пока происходит постижение подругами чудодейственных свойств странной книжки, вербовка новых работниц на базу (каждую обрабатывал отдельный ее житель, одной занялся фактически второй главный персонаж, выросший в России египтянин по имени Джафар) и прочие занимательные события, текст, их описывающий, перемежается разными странными историями: самая странная происходит с коллегой Кристины — Владом, врачом-ветеринаром из той же клиники, с которым она, мягко говоря, в контрах, а когда вредный айболит вырывал у девушки книжку — оторвал уголок от одной из страниц и поимел пугающе правдоподобные сновидения в роли попаданца в тело беременной на позднем сроке...

Там еще много интересного, пересказывать которое дальше смысла особого не имеется. А имеется сосредоточиться на самой книге, имеющей немало общего с обозреваемой в предыдущем выпуске рубрики. Только написано это гораздо менее тяжеловесным языком — напротив, слог автора в нашем случае местами кажется даже суховатым, особенно поначалу, когда идет «вводная» часть, погружение персонажей со стороны обычного мира.

Грамотными «скачками» от бытовухи к непостижимому без специальных знаний — постепенно раскрывается удивительная природа гриба, собирать который надлежит между делом: Кристина устраивается на эту базу в качестве ветврача, Дана — перебирать бумажки, а Марина — шить спецовки. Однако никто не запрещает им посещать в светлое время суток (это важно!) лес, в котором водятся грибы и какая-то нечисть, а еще могут забрести живущие по соседству на вольном поселении уголовники. Джафар потом рассказывает популярно, кто за что сидел, и совершенно непонятно, почему эти ребятки здесь, а не в «Чёрном дельфине», потому что обитают тут вовсе не дачные воришки и уличные фулюганы, и даже не хронические гопники. Когда Кристина нарвалась на них, заплутав в лесу и узрев нечто, он навалил гору кирпичей (в дальнейшем это выражение будет вложено в уста даже тех персонажей, которым, казалось бы, негде его подцепить), правильно заподозрив намерения сиделых, и кое-как отпоив ее водой, навел конкретный инструктаж по ТБ в части и зэков, и нечто, которое, как выяснилось, называется сторн, шарится по лесам и боится железа. Поэтому кое-где стоят железные клетки... Странно, что в поселении не выдают желающим или отряженным на ночные миссии в лесу хотя бы армейский броник или легкие доспехи по спецзаказу (куют же себе реконструкторы, неужели арестанты, у которых руки растут из правильных мест, не изготовят?).

А может, в таком варианте защита просто не работает, и важно не подпустить сторна к себе на близкое расстояние (что со временем становится все более вероятным вариантом).

Это приводится как пример типичного пути развития истории. Постепенно раскрывается всякое-разное: и Джафар не совсем тот, кем кажется поначалу, и о живущих по соседству вскрывается неожиданное, и у местного населения порядки своеобразные, и... и даже зловредный Влад появится со временем собственной персоной и с оторванной бумажкой, в общем, крючьев на интригу напихано предостаточно, как грибов по лесу. Не как валуёв в старом сосняке в середине июля, конечно, но почти. И герцог — вовсе не герцог, и тайна фирмы, зарегистрированной на пропавшую без вести гражданку, со временем вскроется, и укуренный растаман-музыкант с вычурным именем тоже значит намного больше, нежели можно было предположить поначалу. Сюжет построен достаточно сложно, но при этом без провисаний и дыр: в этом подкопаться абсолютно не к чему, и если представить искривления микологической матчасти как фантдопущение, коим они, судя по всему, и являются — искателям прежде всего увлекательного чтения попробовать однозначно стоит.

Казалось бы, должно вызвать недовольную гримасу такое избитое и изжеванное до полной бесцветности явление, как наличие параллельного мира, однако... Это лишь метод, лишь форма представления, как, я не знаю, идея вместо пения читать текст речитативом под повторяющиеся три ноты. Сама она неказистая, но в вопросе культурной и социальной ценности контента стоит внимания не только и не столько форма представления, сколько само содержание контента.

В общем, где-то в окрестностях базы есть ворота.

И ведут они... Туда. Просто туда. Простая, как веник, идея, обвешана сначала привлекающе-предупредительными знаками в лице записей из тетради Джафара, которая вовсе не была документом под грифом «секретно», в чем тот сам позже признается, в лице самой природы странного гриба, который слишком уж странный даже для таких необычных организмов, как миксомицеты (странных лишь до того момента, как натуралист прекращает воспринимать их как грибы), в поведении побывавших «по ту сторону» личностей. Прилагается ко всему этому хуманизированный пацифизм (не в вульгарном его понимании, а в глубоком) по имени Рэнни, тот самый укуренный патлач, в отношении коих принято считать, что мирнее людей нет на свете. Сам мир раскрывается поверхностно: он просто есть. Копаться в его особенностях, по-видимому, будет предложено во втором томе, который уже пишется, но я его еще не читал. Да есть и еще кое-какие вещи, которые лишь кнопки на крышках выдвижных ящиков. Нажми — откроется. И покажет всяческую информацию к размышлению...

Самая простая идея кроется в самом грибе. За чем гоняется человек, у которого столько бабла, что он может больше не париться ни о чём, даже если бабло отнимут — он уже всего, что есть «там», на вершине, повидал, уже не к чему стремиться? За вечной молодостью. Как он ее получает? Конспирологи кормят массы сказками, что из абортированных эмбрионов, которые он ест на завтрак пускаются по заказу мировой закулисы на всякие омолаживающие субстанции. В мире этой книги молодильными яблоками становятся плодовые тела T. segmanii, которые даже не обязательно есть — можно просто носить на себе, отматывая время назад на некоторое количество единиц, но и у него есть ресурс... В частности, тот, кто обезумел, в конце концов будет наказан: в рецензии не обязательно говорить, как именно, но, в общем, излишнее упорство в использовании гриба к добру не приведет. Скажу лишь, что это имеет отношение к возникновению такого чудища, как сторн — сначала классической НЁХ, а после подаваемой как подвижная стадия развития тридериса.

Так вот, а гриб-то откуда взялся? Оттуда. Из-за ворот. Что за мир скрыт там? Чего он желает разумному человечеству? Вопрос сложный, известно лишь, чего желает миру само разумное человечество: в конце концов на базе оказываются представители спецслужб с четким и понятным без лишних разъяснений намерением. Но так как службы, в силу узости задач и малочисленности персонала, крепчайше сцеплены с большой политикой, а политика, как известно, дело грязное, намерения эти, в представлении не нуждающиеся, грубейшим образом были обломаны миром. «У объектов, может, и нет разума, но они подчиняются некоторым законам, в отличие от субъектов, разума не имеющих» — разъясняет Джафар опричинику причину невозможности заставить ворота, гриб и прочее работать на интересы правящего режима. Миру по цимбалу, каких политических взглядов придерживается колонизатор: они все ему одинаково противны, потому что нет политики без оружия. Мир, судя по таким суждениям, либо очень примитивен, вследствие чего изъяны человечьего разума у него даже не развились, либо уже давным-давно их перерос, постиг дзен и принимает только визитеров с цветами, а не со стволами, будучи при этом в состоянии эти стволы такому гостю запихать поглубже. Не стрелять, нет, зачем это... Ему и так хватит.

Ворота, мир, его глубинная сущность — это мечта. Мечта о высокой гармонии человеческого и природного, неконтролируемого, отчасти к коему относятся и изъяны человеческого разума. Просто потому, что без наличия этих изъянов он не мог бы достичь того, чего достиг — и, судя по всему, мир этот и остановился в развитии или претерпел катастрофу... Одна говорящая донельзя история произошла в 1991 году в Советском Союзе: семнадцатого мая упомянутого года в передаче «Пятое колесо» показывают, чем был объевшийся тридерисов вождь мирового пролетариата. Шолохов (который Сергей) и Курёхин, давясь с трудом сдерживаемым гомерическим хохотом, кормили пролетариат совершенно укуренной сказкой, а пролетариат — не весь, конечно, но значимая часть — привыкнув, что по ящику просто так ничего не говорят, взял да и... поверил! А еще за два года до того шарлатан по фамилии Чумак толстейше оттроллил общественность, среди которой даже носители высшего технического образования (не, не, не все, но среди пораженных были и они) расставили перед зомбоящиками банки с водой. Потому что не имели иммунитета к ахинее, распространяемой через телевидение, так как ни разу с ней не сталкивались (точнее, сталкивались, но передачи типа «Ленинский университет миллионов» к тому времени давно уже никто всерьез не смотрел, да и ахинея там несколько другой природы).

Ну так вот. В восемьдесят девятом публика расставляет перед зомбоящиками банки с водой, в девяносто первом спокойно ест с руки тролля Курёхина сказку про Ленина-гриба, а в девяносто четвертом несет деньги, если они есть, плутоватого вида чуваку в очках со странной фамилией Мавроди. И если по поводу МММ еще есть разные суждения (одно из них, не самое нелепое, предполагает, что ему просто не простили такой борзости: намеревайся Пантелеич просто кинуть акционеров на бабос и сбежать — ему бы спокойно дали это сделать, а он замахнулся на президентство, не будучи вхож в окружение Ледовласого или хотя бы Чубайса) — по поводу Чумака и Курёхина сомневаться ни в чем не приходится. А после, когда эфир наводнили укуренные передачи про инопланетян, внутриземлян, снежного человека, кармы, ауры и чакры, мозг телезрителя и вовсе превратился в жидкую фракцию непонятных перспектив практического применения.

Это ни в коей мере не попытка оправдать стяжательство, воинственность и иные потенциально разрушающие сущность вещи: разрушают они, как и тридерис, только при злонамеренном злоупотреблении. В конце концов, растамана Рэнни девушки даже за парня не считали, спокойно обсуждая при нем свои дамские и не очень дела, точнее, на деле ситуация выглядела несколько иначе... но вытурить его из помещения пытались под предлогом грядущей дискуссии на темы, при мужиках не обсуждаемые. Рэнни, как лицо, в носительстве типичных человечьих грехов не замеченное, просто шел по отдельной категории. Хорошо ли это, плохо ли — вопрос без ответа, важно здесь то, что это был необычный человек. Мир обычных людей показал на практике свою жизнеспособность, а показал ли мир необычных?..

Ответ за воротами.

Оценка по критериям:

Стиль и слог автора: 9/12. В начале в нем достаточно высокая концентрация действия, из-за чего он кажется суховатым, но пролетает в момент: крючки, несмотря на довольно простую компоновку первых глав, расставлены успешно. А дальше читатель сам собой втягивается в сюжет, не отвлекаясь на ненужные подробности. Всякоразная философия начинается уже ближе к концу, после 22-й главы, в которой завершается детективная линия; концентрация со временем понижается, падая даже ниже оптимальной. Ошибок и опечаток почти не замечено — только кое-где убежали запятые или рассогласовалось предложение.

Сюжет: 12/12. Сильная сторона романа. Во-первых, сама идея гриба-эндемика с необыкновенными свойствами достаточно свежа, во-вторых, как я говорил выше, гармоничные, геометрически красивые скачки от бытовых сцен к поворотным или снабженным «намёком», тем самым, что «добрым молодцам урок», сильно облегчают постижение: тексты, в которых что-то значит каждая строка, воспринимаются порой еще тяжелее, чем те, в которых за первые пятьдесят страниц только один набил другому морду (а пример такого текста не абы кем написан, а аж самим Федором Михалычем, правда, из-за этого я «Бесов» и не доел), посему к сюжету вопросов нет. Кроме того, он гармонично сплетен с элементом, определяющим социальную ценность романа, пусть даже и несколько спорную, но... Но смотрите последние абзацы тела рецензии. Не уверен, что я не вывернул намёк, а «автор хотел сказать совсем не это!». Но то, что хотел сказать автор, волнует только учительницу литературы; автор говорит то, что в его словах смог увидеть читатель. Чем литература в первую очередь и интересна как искусство.

Проработка персонажей: 10/12. Персонажи «с базы» изготовлены и отшлифованы отлично, особенно Джафар, а вот из мира... Нет, с тремя подругами все в порядке, но Клава... Да и сама последняя глава — почти идиллическая (стараниями Клавы именно почти), что, как я думал сначала, подрежет балл-другой сюжету, но решил, что шут с ней, с последней главой. В наше время читатель просто не поймет, зачем вообще сказка, если она не кончается взамужем или хотя бы рассуждениями вокруг да около; я ее, если честно, прожевал с трудом, последний бой — он трудный самый...

Социально-культурная ценность: 8/12 / Атмосферность: 11/12. Первое противоречиво по причинам, досконально мною разъясненным в теле рецензии, однако книга написана крепко, и это обеспечивает ей твердую восьмерку по этому самому сложному критерию. Атмосферность потеряла балл из-за микологической матчасти: если и есть фантдопущение, то можно было бы его как-то объяснить, не превращая его в иррациональное «магия в фэнтези разъяснения не требует! иначе что это за фэнтези!». Мы же имеем дело скорее с мистикой, так как для сайфая маловато науки, а для горфэнтези — магии.

Обложка и аннотация: 10/12. Первое — как будто из начала нулевых, но зато с иллюстрацией, претендующей на право считаться информационной: плодовые тела гриба на разных стадиях развития... В общем, здесь тоже все нормально.

Общая оценка после округления: 10/12. Книга хорошего качества и рекомендуется к прочтению.