Рецензия на повесть «Тени города под солнцем»

Прочесть эту повесть меня побудили рекомендации хорошего знакомого и название цикла «Почти непридуманные истории одного монтажёра». Скажу откровенно, я ожидала увидеть реализм с легким налетом мистики, но здесь случилось первое разочарование: история придуманная, и мистика в ней — не вкусная вишенка на тортике, а смачная ложка прогорклой сметаны, закинутая в подкисающий, хотя и наваристый, борщ.

В связи с вышеизложенным, рецензия разделена на две части.

Первая предназначается для читателей и коротко описывает мои впечатления от данного художественного произведения.

Вторая — техническая — для автора. Читателей сюда не зову и настоятельно рекомендую ограничиться знакомством только с первой частью рецензии.

Вступительное слово закончено. Погнали наши городских...

Название «Тени города под солнцем» натолкнуло меня на размышления о месте под солнцем. Это крылатое выражение, имеющее значение «право на существование». Так имеет ли данная история право на существование? Как громко заявил автор: «Лично я считаю эту повесть лучшим из всего, мной написанного». Давайте разбираться.

Время действия: июнь 2018 года. Место: Солнечногорск.

Город взбудоражен жутким происшествием: в квартире обнаружена повесившаяся тридцатисемилетняя Наталья Кипяткова и мумифицированные трупы трех ее детей — Максима, Софьи и Владимира.

К дому слетаются полицейские и вездесущая пресса. Одной из первых о случившемся сообщает Лина Трипольская из новостного канала Солнечногорска «Город под солнцем». Поспевают и столичные съемочные группы, в том числе команда Германа Кризберга, спецкора программы «В эту минуту».

Место происшествия встречает Германа необъяснимым полтергейстом и журналист решает заняться расследованием уже в качестве частного лица.

В повести автор делает несколько значимых акцентов:

1. В Москве — жизнь, дальше 20 км. от Москвы — полная здц. Кругом грязь, разруха, нищета, бомжи, алкаши и прочие подлюги. Эти левиафановские настроения были бы вполне органичны, но... «Тени города под солнцем» — еще и лавбургер. А значит, нужно, чтобы герои прогуливались по паркам, катались на лодочках и всячески миловались, попутно распутывая жуткую историю. Почему попутно? Да потому что автор охотно смещает с нее фокус, и уже с третьей главы понимаешь — хэппи-энд неизбежен.

2. В провинции все кругом некомпетентные олухи и раздолбаи. Автор неоднократно подчеркивает:

— если бы участковый следил за семейством, трагедии можно было бы избежать;

Внезапно я не буду кудахтать и поддакивать этой типично обывательской точке зрения, поскольку знакома с работой участкового. Коротко и по-существу: «Нет заявлений — нет телодвижений». Для любителей возбухнуть: «А вот в Советское время, участковый бла-бла-бла... знал каждого в лицо... бла-бла-бла...» Знал, но не потому что был лучше «нынешних некомпетентных болванов», а потому что система была другая. Полностью. И по зову души посещать квартиры, куда его не звали, участковый не имеет права. Кстати, автор об этом знает, но упрямо гнет свою линию...

— если бы органы опеки следили за семейством, трагедии можно было бы избежать;

Законодательно работа с семьями, находящимися в опасном социальном положении, регулируется Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации». Короче говоря, если заявлений в соцслужбу от нуждающейся в социальном обслуживании гражданки не поступало и у нее не было терок с полицией — реально, ноу комментс. Вот если бы она писала, обивала пороги, а ей слали «отказные» — да, бездушные сволочи. Кстати, автор и об этом знает, но упрямо гнет свою линию...

— если бы бухающий сосед вдруг разбудил в себе порядочность и вовремя стуканул куда следует, трагедии можно было бы избежать;

Требовать гражданской сознательности от человека, бухающего, обоссывающего подъезд и раскидывающего повсеместно пустую тару... Кхм... Кстати, автор и об этом знает, намеренно мажет Колю черной краской, но... Вы уже поняли.

Да, считайте меня циничной сволочью, однако спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Что касается людей с разного рода психическими отклонениями и имеющих трудности с социальной адаптацией — эти люди мрут. Статистика выпускников спецучреждений безрадостная. Я не могу сослаться на официальный документ, так как он закрыт для общего пользования, но мрет порядка 68%. Причины в основном: несчастные случаи и суициды.

Шокировала ли меня история погибшей Кипятковой? Нет. Скорее удивила чрезмерная впечатлительность героев, на которую сделал ставку автор: нервно икающий майор, блюющий сержантик и даже судмедэксперт, утверждающей, что такой смерти вы-де еще не видели. Из всех товарищей столь бурная реакция простительна молодой Лине и восьмидесятилетней бабке-соседке. Остальное — от лукавого.

Однако утверждение автора о повсеместном раздолбайстве находит в тексте свое подтверждение.

Так, на момент приезда Германа и его команды, у здания находятся «скорая», чин из следственного комитета, полиция (в частности — участковый), другие журналисты (в частности — Лина), но никто (!) не помешал соседу-алкоголику Николаю вынести (внимание) из квартиры, где нашли трупы, все вещи и сжечь их за домом. Коля планомерно уничтожал улики с благословения автора и участкового, мол — там все уже обрисовали, трупы вывезли, а сиречь гуляй братва... Даже опечатывать квартиру никто не стал. «А зачем?» — выдает участковый. Серьезно? Наверно, потому что это собственность, которая охраняется государством. Наверно, потому что так написано в законе. И, самое главное, сжигание вещей никак не влияет на сюжет. Просто автор знает, что родни у героини нет и на наследство никто не заявит, а значит, об этом знают все персонажи. Ну, и пустая комната выглядит страшнее, чем заваленная хламом и игрушками.

Еще один акт раздолбайства наблюдается в городском морге. Там обитает главный и единственный (!) судмедэксперт Вадим Яковлевич, а также пара его лаборанток. В четырнадцатой и пятнадцатой главах его внезапно переименуют в патологоанатома. Кто в теме и уже начал скептически ухмыляться, скажу сразу — в морге автор явно не бывал и писалось все из кино. Здесь для сюжета достоверность почти не важна, так что кушаем поданное и улыбаемся. Ваш глаз зацепился за слово «почти»? Так вот, судмедэксперт, он же патологоанатом, он же, видимо, сам-себе-санитар и вообще душка, не за хрен собачий, а от широты мыслей, (внимание!) отдает столичному журналисту образцы тканей погибшей женщины и ее детей.

— Я дам. — коротко ответил судмедэксперт. — Я почему-то сразу решил, что вы захотите проверить образцы. Я их отложил.

Нормально, да? Это, кстати, по мнению автора не фига не халатность и не должностное преступление, а абсолютно правильный поступок. Так что если вам вдруг захочется сделать кубок из черепа, четки из фаланг или еще какую-нибудь хрень, просто идете в ближайший гражданский, а лучше — криминальный морг — и говорите: «Мне на благое дело!» И вам, конечно же, отсыпят мертвячины. Ее же много, не жалко! Шютка. 

Увы, я в моргах была неоднократно, на вскрытиях присутствовала, сваленных друг на друга в уголке трупаков видела. Описанные в повести закрытые отделения, где покойники хранятся на выкатных столах и красиво упакованы в непрозрачные пластиковые пакеты, наблюдала тоже — в заграничных фильмах. Вроде «Секретных материалов». Ну, да шут с ней, с неприглядной правдой, пущай будет красота. Идем дальше.

Сам Герман Оттович — тоже не пряник печатный. Он приехал сделать репортаж, серьезный человек, 15 лет в журналистских расследованиях. Но дотошного педанта он включает лишь когда принимается за дело неофициально.

Работая с командой, в день своего первого приезда к «нехорошему дому», Герман поболтал с участковым, полюбовался полтергейстом, абсолютно беспонтово съездил в опеку, но «неожиданно записал интервью главного судмедэксперта». Что тот сказал в интервью — за кадром. О чем получился репортаж — за кадром. Поскольку все детали упомянутый Вадим Яковлевич выдает при следующей встрече, можно сделать вывод, что Герман не нарыл ровным счетом ни хрена и укатил в Москву просто потому что пора. Окей, у всех бывают понедельники. 

3. Нет села — нет проблемы.

Если снести все «нехорошие» бараки, уволить всех некомпетентных участковых, побить бывших бойфрендов своей пассии, попугать травматом соседей-алкашей, натравить прокуратуру на органы опеки и собрать в сети девяносто шесть тысяч просмотров, то зло будет наказано и посрамлено, а дальше можно с чистой совестью свалить покорять Москву.

Это главный тезис книги — торжество добра и справедливости.

Стерев слезы умиления, могу заметить следующее:

— на место старых участковых нередко приходят молодые, которым еще больше на все по фиг, потому что зарплата маленькая, участки большие, население пассивное и неблагодарное, начальство мозговыносящее, нервы не железные, а бытовых преступлений до фига и больше;

— прокурорские проверки органов власти, напротив, редко заканчиваются реальными наказаниями, это бумажная волокита и не более;

— сосед-алкаш продолжит бухать на новом месте, алкашам в принципе по фиг, где бухать;

— разруха не в домах, а в головах, и бить просто так человека, чтобы выпендриться перед барышней, совсем не комильфо.

Тем, кто гордо выкатит бочку, мол, вступился за честь дамы, замечу, даму наш герой знает один день, ее бывшего — с ее слов (разумеется, нелицеприятных). Бывший именует Лину истеричкой (кстати, ее привычка пускать слезы к месту и не к месту косвенно подтверждает этот факт) и в грубой форме утверждает, что более с ней дел иметь не желает. Мол, трахайся с ней сам. И для выдержанного немца Германа это повод дать ему в ухо, а потом трусливо включить диктофон, сославшись, что мол я - журналист, подстраховался и вообще а-та-та, засужу!

Если это поступок зрелого, умного мужчины, то мне даже немного жаль, что авторской волей оппонент «быстро побежал в переулок», а не двинул Герману ответного леща и не вмял его телефончик в асфальт.

С акцентами разобрались, теперь можно чуть подробнее остановиться на сюжете и героях.

Сюжет лежит на двух ленивых китах: первый кит — расследование загадочной смерти семьи Кипятковых, второй — амурные дела Германа и Лины. И то, и другое — затянуто, несколько глав (11 и 17) — жидкий бульон без намека на мясо. Периодически автор выкатывает то пианино (история про запястья), то рояль (история про электрошокер), то и вовсе орган концертного зала Бордуок (8 глава, история про ноготь). Встречаются моменты, которые можно объяснить только словами «иначе кина бы не было»...

Заявленная мистика в романе не нужна. Это чистой воды заигрывание с читателем, художественный прием. Мол, так будет интереснее. Расставив сети, автор угодил в них сам:

1. Мистика стала поводом, чтобы Герман заинтересовался делом и согласился помочь Лине.

Да, но он как педантичный и наблюдательный немец мог бы заинтересоваться какой-нибудь интересной, яркой или необычной деталью, которая выбивалась бы из общей картины.

Однако:

— волей автора Коля пожег все улики;

— волей автора тупые следаки не изъяли попорченные фото и не приобщили их к материалам дела (Почему? — иначе кина бы не было, следакам по фиг, кто и почему эти фото так попортил) Автор убежден, что резонансное (!) дело быстренько прикроют и упорно давит этой точкой зрения.

2. Мумификация, которая служит вторым "крючком" для любопытствующих.

Мумификация тел за 3,5 мес. в условиях весны и квартиры. На самом деле, ничего необычного. Бывает и за 2, и за 3 месяца - мало влаги, приток сухого воздуха и усе. 

Да, полиции случается находить в квартирах мумии — как правило, одиноких пенсионеров. Иногда такие мумии лежат годами, и никому нет дела, куда подевалась баба Клава.

Однако в повести мумификация нужна только для того, чтобы судмедэксперт внимательно изучил тела и установил некие прижизненные особенности детей. Иначе кина бы не было. И она назначается принудительно, авторской волей. 

3. История с ногтем.

Тут у меня просто нет слов. Закрутим историю посложнее? Герою нужно выполнить квест? Проявить себя? На фиг, несите трос, орган тягать будем...

4. Коллективное-бессознательное.

И жили они недолго, несчастливо и умерли в один день. Это ничем не объяснимое обстоятельство эксперта никак не насторожило, обычное дело — коллективный мозгоклин с летальным исходом, зато мумификация, мумификация — впервые в его практике...

5. 16 глава или «Здравствуйте, дети!»

Охарактеризовать эту сцену можно тремя словами: пафосная, бредовая, пустая. Если ее выкинуть, ничего не изменится. Но надо непременно еще раз подчеркнуть, что все-все-все негодяи (а по факту — никто) понесут заслуженную кару!

Вот, собственно, и вся мистика. Красиво, но неправдоподобно, как и многое в этой истории, исключая быт монтажеров. В него веришь безоговорочно.

Самые слабые звенья сюжета:

1. Быт семьи Кипятковых.

— 4 человека жили на з/п уборщицы?

— когда Кипяткова рожала Софью, как выживал 4-летний Максим?

— слабые по здоровью дети не нуждались в медпомощи, в лекарствах, никогда не болели, их не посещал врач?

— кушали Кипятковы из тетрадок? Или тарелки-кастрюли брюхастый Коля тоже подпалил, после того, как в одиночку вынес шкаф?

2. Все, что касается морга.

Почему труп Кипяткова осматривал судмедэксперт, а не обыкновенный патологоанатом? То, что дядя исцарапан и зверски искусан детьми не натолкнуло Вадима Яковлевича на крошечную такую мысль, а не педофил-ли этот старый пьянчуга? Вдруг он кого по-синьке обидел, за что его кусь-кусь?

По логике получается, что Яковлевич и есть тот единственный чувак, который мог бы спасти если не детей, то Наталью точно, однако ж почему-то забил на свои обязанности.

3. Много типично лырных ходов, любовная история до того банальна, что если бы не второй сюжетный кит, я бы вывихнула челюсть, зевая от скуки.

Теперь перейдем к героям.

В целом, они прописаны неплохо и вполне достоверно. Периодически речь их наполняется театральным пафосом и ораторской патетикой, но это можно пережить.

Не скажу, что они вызвали у меня симпатию. Герман частенько говорит и ведет себя абсолютно противоположно выданной ему характеристике, излишне козыряет своим прошлым военного журналиста и так упорно лезет под каблук, словно жизнь его ничему не научила.

Рыжая пигалица Лина, о которой фиг знает сколько раз упомянуто, что она-де «лисичка», выставлена слезливой и беспомощной страдалицей, абсолютно непригодной для профессии журналиста. Зато глаза бирюзовые.

Участковый Горелов и Николай тупы до отвращения. Волей автора бестолковый Коля не смог узнать Германа ни по фигуре, ни по голосу, ни по манере поведения, и принял театральный грим, который хорошо смотрится только издали на сцене или в кино, за чистую монету. Ну, окей...

Вадим Яковлевич напрочь лишен свойственного людям его профессии здорового цинизма и больше напоминает профессора из медакадемии, чем практикующего судмедэксперта. А его служебные «косяки» — просто нечто.

На этом мое легкое разочарование закончилось и пришло время поговорить про очарование.

Повесть «Тени города под солнцем» однозначно заслуживает прочтения. Ее вполне органично можно воспринимать как любопытную байку, городскую легенду и просто хорошую историю, за которой приятно провести вечер.

В героях узнаются наши современники.

Язык произведения легкий. Текст вычитан, за исключением малозначительных шероховатостей.

Посыл книги и акценты — правильные, в духе общепринятой морали.

При подготовке повести автором, безусловно, была проведена большая работа, изучен материал. К сожалению, не могу судить о правильности немецких фраз, но их добавление в текст — это приятная изюминка.

Благодарю автора за возможность ознакомиться с данным произведением и желаю дальнейших творческих успехов!