Рецензия на роман «Геносказка (3. Америциевый ключ)»
Во владениях дедушки Нургла.
В трилогии «Геносказка» («Хозяйка железного леса», «Яблоко для принцессы», «Америциевый ключ») замечательный русский писатель Константин Соловьёв описывает мрачный мир далёкого будущего, в котором после целой череды катастроф род человеческий утратил собственный геном. Соответственно, мир является жёстко стратифицированным (чем больше человеческих генов осталось у человека, тем выше он на социальной лестнице), он, утратив человечность сделала Человека предметом культа (господствующая церковь – Церковь Человечества и её символ не крест, а спираль ДНК, а святые – Мендель, Дарвин и прочие; ну, и её служители вдобавок превращают себя в киборгов, чтобы сохранять неизменную человекоподобную форму) Повествование начинается с того, что в заглавном Железном Лесу отец оставляет двух детей-квартеронов (т.е. существ с долей бракованного, нечеловеческого фенотипа меньше одной четверти) на произвол судьбы. Оный Железный Лес выглядит примерно так:
«…Здесь было царство гнили, разложения, упадка и смрада, чертоги уродства и искаженных, чудовищных форм. Гензель иногда задумывался о том, кто бы мог создать такое, и неизбежно приходил к выводу, что кто бы это ни был, этот кто-то столь чужд человеку и столь сильно ненавидит все человеческое, что даже и представлять его не хотелось. <…>
Таков был Ярнвид, царство умирающей плоти и тлена, в котором человек чувствовал себя переваривающейся в гигантском желудке мошкой. Средоточие болезни и медленной смерти. Колыбель чудовищных мутаций, которые, обгоняя друг друга, мчались в слепой гонке окончательного вырождения <…>Безжалостный к людям, Железный лес не щадил и своих собственных слуг. То здесь, то там Гензель и Гретель замечали плоды его ненависти, столь же слепой, сколь и разрушительной. Мох, привлекающий насекомых, их же и пожирал. Огромные мухи, упоенно гудящие над ним, садились на заляпанные мхом камни, но не проходило и секунды, как к ним тянулись крохотные, не толще паутинки, отростки, мгновенно оплетающие тело. Жужжание резко смолкало, а мох едва заметно колыхался, выталкивая на поверхность то, что от них осталось, — мелкие хитиновые осколки и прозрачную шелуху крыльев.»
Вот такой вот "хитиновый монарх болезненных небес" (Петер Фехервари).
Разумеется, в отличие от изначальной сказки, Гензель (от лица которого идёт повествование) прекрасно осознаёт, что отец повёл их на убой. Впрочем, не всё так однозначно(тм), поскольку альтернатива оставлению детей в Железном Лесу выглядит как скармливание их Изуверскому(зачёркнуто) Искусственному Интеллекту, который правит родным для Гензель и Гретель городом:
«…— . Я думаю, он знал, что у Мачехи насчет нас свои планы… Решил — раз уж погибать, так пусть у них хоть крошечный шанс да будет. Глядишь, Железный лес их и помилует…
— Лучше Железный лес, чем Мачеха, — серьезно кивнула Гретель. — Она ест детей. Это все знают.
<…>
Гретель отщипывала от белковой плитки маленькие кусочки и отправляла их в рот.
— Нервную ткань — в геномастерские. В городе их много, она всегда в цене… Желчь и лимфу в лаборатории, говорят, отправляют. На питательные растворы для всяких бактерий, им это как похлебка… Кости — на гидропонические фермы. Кожу — в мастерские… У мулов кожа грубая и толстая, не везде годится…»
Дальше им приходится выживать в крайне неблагоприятной среде. В итоге Гретель становится «геноведьмой» (т.е. светской специалисткой по работе с геномом), а Гензель – телохранителем при ней. Стоит заметить, что несмотря на то, что мир Геносказки мало приспособлен для жизни, свободы и стремления к счастью, но Гензель и Гретель цепко держатся друг за друга, и в итоге Гретель предпочитает спасение брата обманчивой милости геноведьмы (той самой, указанной в заглавии хозяйки Железного леса). Стоит отметить, что их командная работа (то, что брат стоит горой за сестру, а сестра выручает брата) в итоге оказывается залогом того, что геноведьма, намеревавшаяся пустить Гензеля на сырьё для своего дома из человеческой плоти, в итоге гибнет, её социопатическая философия: «…Мыслительные ресурсы должны быть высвобождены из-под власти этого паразита, которого вы считаете своей человеческой душой. <…> — Геноведьма рождается тогда, когда отбрасывает все препятствия, что стоят на ее пути, милый Гензель, все те слабости, что туманят взгляд, как окуляр микроскопа. Геноведьма не может себе позволить подчиняться чему-то столь примитивному. Тот, кто перекраивает саму биологическую суть мироздания, не может быть ее рабом. Поэтому истинная геноведьма не знает чувств. Она холодна, беспристрастна и сосредоточена на достижении своей цели. Все прочее — лабораторный мусор, который подлежит сожжению, бракованные препараты и биологические отходы» - терпит крах.
Во второй и третьей книге Гензель и Гретель действуют уже состоявшийся дуэт специалистов по решению проблем; Гензель выступает мускулами, Гретель – мозгом; Гретель, соответственно, мозгами. Но при этом если Гензель истово верит в догматы церкви Человечества, то Гретель, наоборот, законченный скептик.. При этом, кажется, Константин Соловьёв использовал материал всех известных сказок для того, чтобы обработать их по-своему - и тем самым став вровень с Анджеем Сапковским, который аналогичным образом использовал материалы сказок для первых двух томов "Ведьмака" (имею в виду сборники рассказов). Так, во второй и третьей части так перерабатываются в «Белоснежка и семи гномов» и «Буратино». А к стержневому сюжету гарниром служит использование материала других сказок в качестве флэшбеков героев, анекдотических историй, раскрывающих сеттинг более подробно. Вот, например истории Страшилы, Железного Дровосека и Трусливого Льва во второй книге!
«…— Вы слишком поздно обратились ко мне, — сказала Гретель, не выказывая ни сожаления, ни сочувствия. От ее безэмоционального голоса даже Гензель на какой-то миг ощутил себя неуютно. — Ваше тело страдает от излишней механизации, ваша система кровоснабжения редуцирована и почти уничтожена. Ни одно человеческое сердце не смогло бы функционировать, помести я его в вашу грудную клетку. Слишком много металла, слишком мало органики. Я дала вам кое-что другое.
— Вы дали мне чертов метроном! Он до сих пор отсчитывает удары в моей груди. Я слышу его стук! Но это не сердце. Не человеческое сердце! Я не могу чувствовать им, как чувствуют человеческим сердцем!»
Ну, и конец претензий к геноведьме был самую малость предсказуем:
«…— Вы могли жить, сударь, но вы попросили у ведьмы то, что вас погубило. Кто же из нас виноват?»
Во второй книге Гензель и Гретель оказываются в эпицентре противостояния короля и королевы, находят пропавшую у этой чудесной (спойлер: нет) монаршей четы принцессу, только затем, чтобы её потерять, а самим спастись благодаря смётке; а в третьей – повышают ставки и спасают человечество от амбициозного плана злобного антропоморфного дендромутанта обрушить на человечество запасы бактериологического оружия из тайного арсенала.
Стоит заметить, что книги написаны богатым языком и очень хорошо демонстрируют общую атмосферу и настрой мира, где происходит действие. Вообще, атмосфера разложения, догнивания на обломках некогда великой и процветающей цивилизации выходит под пером уважаемого Константина Сергеевича очень живо и правдоподобно - и тем ценнее то, что его герои и на таком чёрном (в лучшем случае - чёрно-сером фоне) не сдаются, а продолжают, быть может, и безнадёжную на длинной дистанции, но далеко не бессмысленную борьбу за сохранение хоть каких-то обломков нормальности и здоровых человеческих отношений.