Рецензия на роман «Всемирная выставка в Петербурге»
О, дай им Иронию и дай им Жалость. Немного иронии. Немножечко жалости...
Хемингуэй
Знаете, здесь много авторов, которые пишут глубже, чем Марципана. Есть и те, кто пишет легче. Но вот это сочетание глубины и легкости — оно уникальное, такого нет ни у кого больше.
Казалось бы, перед нами водевиль, все только что не начинают петь и танцевать, даже странно. Но о чем? Об исторической судьбе Империи и монархии, о рабочем движении и терроре, о революционных идеях и защите существующего порядка. Ирония не переходит в уничижительное высмеивание, автор не вносит в ткань нарратива назойливую интенцию, не гасит об исторический процесс свои комплексы, как бычки о кожу. Острая и нежная история не портится ходульной моралечкой. Все правы и все неправы, все бьются за лучшее будущее России — но друг против друга, и только исторический процесс не имеет сердца.
Лучшее в книге — ее герои, их яркость и одновременно жизненность, узнаваемость. Вот паренек Миша, он впитывает все, что ему говорят (очень по-романовски), и становиться царем не особо хочет — можно, в принципе, хотя класть паркет как-то спордручнее. Его невеста, у которой в жизни нет ничего, кроме статуса невесты — паркетоукладчика, не царя. Министр, удачно совмещающий заботу о личном благополучии с попечением о благе страны, понимаемом, впрочем, довольно гибко. Бомбист, отчаянно желающий совершить что-то великое, хотя не особо понятно, что конкретно. Революционеры всех мастей и расцветок, готовые идти куда угодно, только бы до конца.
Второе, в чем Марципана превосходна — литературный язык. Под этим теперь часто понимают выспренную нудятину, а ведь это совсем про другое. Это когда текст читается так, словно ничего другого и не могло быть написано. Легко было бы сказать «талант», но, подозреваю, тут годы и годы практики плюс тщательная работа над текстом, чтобы он оказался легким, написанным — и читаемым — как бы резвяся и играя.
Или чего стоит употребление фамилии Нечаев и выражения «паче чаяния» в одном абзаце.
Действие развивается в ретрофутуристических декорациях, наверно любители стимпанка порадуются, я к нему равнодушна, к сожалению. Но несмотря на альтернативность технологий, атмосфера рубежа столетий с ее ажиотажем по всему новому и прогрессивному передана очень здорово.
Казалось бы, роман о красивой дорогой-богатой Империи просто обязан быть булкохрустным, но нет! Одна из героинь пробирается к своему спальному месту, перешагивая через дюжину товарок — нары в рабочем бараке стоят вплотную. Брак дает ей смутную надежду на койкоместо в всего лишь шестиместном общежитии. Все еще считаете ее меркантильной?
В романе четыре фокальных героя и множество второстепенных, но сюжет выстроен гармонично, персонажи яркие, потому ни разу не возникает вопроса, кто эти люди и в чем их проблемы. Ну и традиционно для Марципаны финал — бомба! Обычно читаешь книжку и ну в общем примерно понимаешь, к чему все идет. Тут... нет, вы не угадаете, зуб даю.
Тут затрагивается вопрос, который товарища комиссара глубоко волнует: можно ли было предотвратить Гражданскую войну? Ответ «если вы в водевиле, то можно» принимается, возражений нет. Осталось понять, как всем нам переехать в водевиль, острый, местами даже трагический, но совершенно не злой. Эх, я бы вообще жила в мирах Марципаны, а не вот это все. "Там уместны, конечно, утраты и отчаянье даже, но все же милосердие в каждом движенье и красавица в каждом окне"
Так, в этой рецензии много любви и обожания, надо бы добавить еще к чему-нибудь прицепиться. Больше всего вопросов, пожалуй, вызывает то, что вход на Всемирную вставку бесплатный (или по крайней мере совершенно доступный для простых рабочих), при том, что там еще и хлеб раздают. Вообще бесплатное мероприятие с халявными подарками для всех — это, например, Ходынка. Несколько другая атмосфЭра.
Вызывает сомнения, что явно умирающего человека помазали бы на царство, тем более когда единственный живой и невредимый член царской семьи — не его прямой потомок. Из каких соображений это можно сделать, кроме «а вдруг из этого родится какой-нибудь прикольный замес с престолонаследием»? В принципе для водевиля нормально, но так, слеганца на грани верибельного.
И есть одна небольшая сцена, которая вызвала недоумение
Гибель Нечаева. Нам показали его гением манипуляций, а тут вдруг он не справляется с собственными последователями, которые пошли против него — почему? Потому что он знаком с министром, и они стразу просекли, что он провокатор? Странный вывод. Политическая элита тогда была небольшая, все могли знать всех, а это еще и брат знаменитой Перовской. Чтобы из-за такой ерунды вождя и лидера вот прямо забить до смерти или вроде того?
Хотя, похоже, сцена неубедительная потому, что предполагает некоторую жестокость, брутальность даже, а этому автору такое несвойственно, вот и вышло скомкано, вроде «давайте быстренько покончим со злодеем каким-нибудь обидным способом и скорее пойдем уже пить чай».
Вот сцена со стрельбой на кладбище например отличная, эдакая достоевщина-лайт, и во все верится. А тут нет.
В какой-то другой книге я бы скорее всего не заметила что-то в таком духе, но тут же все герои безупречно остаются в своих характерах, и вдруг... ну, странно.
А больше прицепиться-то и не к чему особо. Автору спасибо и так держать, тем, кто книжку еще не читал — зависть, что у вас она впереди.