Рецензия на повесть «Первая кампания»
Рецензия на повесть «Первая кампания»
Автор – Евгений Лисин; жанры – современная проза, боевик
* * *
Раскричалось вороньё в небе,
С чёрной тучею смешалось - к беде.
Запах крови птица чует вредная,
Запах крови на горячей земле.
30 ноября 1994 года.
Президент России Борис Ельцин подписывает указ № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики». И начинается активное принятие мер по разоружению и ликвидации вооружённых формирований на территории Чечни.
Однако, оставим указы и нормативные акты юристам, а разбираться в фактах предоставим журналистам и историкам. Для нас важно другое.
30 ноября 1994 года.
Для одних это всего лишь набор цифр и букв, для других – горячий репортаж, а для кого-то часть жизни. Не мирной. С примесью беды. С запахом крови. Вороньё недаром раскричалось. 1 декабря был нанесён удар по аэродромам Калиновская и Ханкала. И началась первая Чеченская – кампания, которой посвящена книга Евгения Лисина.
О чём она? Сказать, что о войне? Это будет неверно. Так может об отношениях на поле боя? Нет, не то. О героизме и мужестве? Опять мимо.
«Первая кампания» - книга о мечте вернуться живым, о желании никогда больше не видеть кровь, о пережитой боли, о ненависти и о контрасте между жизнью там и смертью. До последней страницы не позволяешь себе расслабиться. Книга написана кроваво и жестоко. И когда представляешь себя на месте «не нюхавшего пороха» водилы бэтэра, понимаешь весь ужас происходящего.
О сюжете:
Не устанут летать над поляною,
Где хозяйкою кружится смерть.
И поют свою песнь погребальную
Для того, кто не сможет уж спеть.
Не буду копаться в теперь уже исторических фактах, а остановлюсь непосредственно на сюжете. Повествование, скажем так, «рваное». Автор не преследует цели написать военно-полевой роман с соблюдением правил и требований к литературному произведению. Прикрыв глаза, он позволил воспоминаниям и ощущениям выбраться из уголков памяти. И, как сумасшедшие, они ринулись на страницы книги.
Сюжет «Первой кампании» представляет собой короткие эпизоды. Истории разные. Иногда даже хочется улыбнуться. Но знаете, что я заметила? Над каждой кружит смерть. Возникает ощущение, что всё это в последний раз. Что завтра не наступит. А если и случится такое чудо, значит, кому-то это надо.
Слегка пройдусь по структуре сюжета. Книга поделена на главы. Названия кратко описывают суть того, о чём пойдёт речь. Но что интересно? Завязка для последующих событий даётся в аннотации. А конкретно во фразе - À la guerre comme à la guerre. Она задаёт тон и темп, окрашивает повествование в нелицеприятные цвета. Понимаешь, что ничего весёлого не будет. В каждой главе происходит нарастание напряжения. К окончанию облегчённо выдыхаешь: «Фу… Миновало…» И начинается следующий эпизод. К финалу книги остаётся недосказанность. Смотришь пустым взглядом в последнюю строчку и мысленно отматываешь события назад – «Шанс на жизнь», «Пять патронов», «Груз 200», «Последняя пасха», «Хадиджа»…
В центре сюжета сам автор. Зная об этом, воспринимаешь книгу немного иначе. Понимаешь, что события не выдумка. Что непосредственный участник делится тем, что видит и слышит. Заставляет почувствовать и пережить. Хотя, уверена, такой цели тоже не было.
О героях:
Только старый ворон устало,
Оторвавшись от стаи, летит.
Наклевался за жизнь свою падали,
Насмотрелся на тех, кто убит.
Странная получается рецензия. Вроде бы говорим о книге, есть главный герой, а в мыслях реальная история из чьей-то жизни. Не выдуманная, правдивая. Пропитанная отчаянием и скорбью. Сказать хочется много, но не находятся нужные слова.
Если разобраться, то получается, что главных героев здесь двое — Лис, который остался в прошлом, и Лис, взирающий на того другого из сегодняшнего дня.
Они разные. Не по возрасту или мировоззрению, а по взглядам. «Лис из прошлого», назову его так, непосредственно участвует в событиях. Не скажу, что он до безумия смелый и первым бежит в атаку. Как любому нормальному человеку, не обдолбанному наркотой и не бьющемуся в припадке слепой ярости, ему страшно. Он не загадывает на будущее. Не знает, вернётся ли. А если такое всё же случится, то каким он будет? «Лис из прошлого» видит и понимает слишком много. Быстро различает грань между жизнью и смертью. Балансирует на её кромке, опасаясь сорваться. Перекосы случаются, но не потому, что пришло время геройствовать. Напротив, человеческие чувства ему не чужды. Где нужно, даст в челюсть, а где-то откажется стрелять. Я не скажу, что он заносчивый или наглый. Мне кажется, чаще «Лис из прошлого» как рыба, выброшенная на берег, глотает воздух и не может надышаться. Кругом смрад смерти. И он в центре рукотворного хаоса.
«Лис из настоящего» оборачивается на себя и видит мальчишку, вот-вот сломающегося под тяжестью приказов. Всё ещё на плаву, но сил уже нет. Каждый день подкидывает неприятные «сюрпризы». Друзья, с которыми ещё вчера трепался рядом с бэтэром, больше никогда не откроют глаз. Они останутся лишь в памяти. «Лис из настоящего» мучает себя воспоминаниями. Зачем, спросите вы? А что если это не мучения? А что если это желание оправдаться перед кем-то? Или прошлое не даёт покоя? Ведь такое нельзя стирать из памяти. Иначе будешь чувствовать себя предавшим того другого «Лиса»; парней, чьи жизни оборвались на Чеченской земле; мимолётных знакомых, сумевших зажечь крохотную искорку в глазах.
Получается, что «Лис из настоящего» подобен тому самому ворону, отбившемуся от стаи. Он летит над прошлым. Сквозь призму времени заглядывает в минувшие дни. Через мутные облака видит очертания пропитанной кровью земли; аул, где полегло столько ребят; КПП; старенький «Жигуль»… И кругом, куда не кинь взгляд, мёртвые солдаты. Они вопрошают, требуют ответа. Только что скажешь? «Лис из настоящего» своё отвоевал, выиграл у Судьбы собственную жизнь. Осталось только разделить горечь этой победы с нами.
О языке и стилистике:
И не может понять на старости,
Отчего на земле столько зла?
Отчего не живется по доброму?
Почему пахнет кровью земля?
Было бы странно ожидать от языка, которым написана книга, каких-то норм и правил. Ведь место действия – СКВО (Северо-Кавказский военный округ). Обстановка напряжённая. Поэтому язык не статичен. Постоянно наблюдаются синкопы. Нет «правильных» красивых оборотов. Всё достаточно жёстко. Отсутствуют описания, но прекрасно видишь мельчайшие подробности. В словах сквозит отчаяние, надежда, страх, желание выбраться. Они злые, нецензурные, растерянные, уставшие. Они пахнут кровью.
Направленность книги эмоциональность. Она выражается в разговорной лексике, коротких диалогах, мыслях.
Выловила фразу в тексте – «диалектика выживания». И поняла, а ведь это основной стиль книги. Что там побеждает, зло или добро? Неважно. Надо выжить и вернуться.
О достоверности:
А вокруг воронье потешается
И не может понять старика.
Пусть сильней эта кровь проливается!
Для ворон это сладость, еда!
Можно долго спорить о достоверности событий. Мы видим их глазами автора и не погружаемся в аналитику. Всё происходит здесь и сейчас, несмотря на то, что сюжет = воспоминания. Не думаю, что будет правильным судить об этом, зная о событиях из теленовостей. Нужно хотя бы что-то увидеть самим, чтобы представить весь масштаб бедствия. А для этого не обязательно ввязываться в военную кампанию.
Например, в главе «Груз 200» выплёскиваются эмоции автора при виде цинкового гроба. Это ступор + странное недоумение, осознание чужого горя, а уже после потоком накатывают мысли «а что если…»
Такие моменты я считаю достоверностью. То, что невозможно забыть и то, что оставляет рубец в сердце. И читая о «Грузе 200», прокручиваешь всю нахлынувшую боль и разделяешь чувства автора.
Об основной мысли и её отображении:
Не орлы, ведь, вороны, не соколы,
Каждой твари своя голова.
Виновата ли птица чёрная,
Что пропитана кровью земля?
Было бы странным выделить основную мысль. Ведь её по сути нет. Книга — воспоминания, запоздалый анализ, взгляд со стороны на минувшие события. Пережитое не забылось. Нет. Горечь слегка притупилась, эмоции отступили. Но всё возвращается, чтобы напомнить, вытащить из памяти изуродованные тела, чужую кровь, венки из колючей проволоки, расстрелянный «Урал»... Страх накатывает волнами. Переживания смешанные с неизвестностью пугают. Не отпускают до последней страницы.
В книге не соблюдается хронология, о чём предупреждает автор. Ведь это прошлое, которое может нахлынуть в любой момент и не обязательно в правильном порядке. Размышления о событиях, происходящих в далёких 1995 – 1997-х годах, содержат совсем не факты. Первопричины оставлены извне, техническое оснащение — тоже, игры политиков вовсе отсутствуют. Да, война — это всегда чья-то игра. Не буду бросаться бесполезными словами. Теперь уже слишком поздно что-то менять.
Эмоции, искренность, надрывная история жизни – вот что важно. И здесь нет мести, только немой вопрос «как же так?». А песнь мужеству пропитана скорбью, как земля кровью.
«Виновата ли птица чёрная» в этой чужой бойне? Автор не даёт ответа, оставляя вопрос в воздухе.
О востребованности:
Когда переворачиваешь последнюю страницу и возвращаешься в реальность, приходит опустошение. Чувствуешь себя вымаранным в чужой крови. Ты вырвался оттуда, но почему тогда так горько на душе?
Кто-то смахнёт одинокую слезу с щеки. Кто-то, наконец-то, проглотит проклятый комок в горле. А кто-то погрузится в размышления, уставившись в синеву неба… и увидит старого ворона, кружащего над головой. Но это всего лишь воспоминания.
Я не могу рекомендовать книгу ради развлечения. Она требует отрицания привычных истин и оставляет множество вопросов. Не к автору, а к тем людям, кто так или иначе причастен к первой кампании.
Послесловие:
Время не стоит на месте. Стрелки на часах старательно отсчитывают минуты. И вот прошёл уже не один год. А дверь в прошлое и по сей день остаётся открытой.
PS: В рецензии использовался текст песни «Старый ворон» (ансамбль «Голубые береты», альбом «Никто не забыт», 2016 г.)