Рецензия на повесть «Красное на остром, или Опоздание Бога Войны»
Повесть «Красное на остром или опоздание Бога Войны» — это первое произведение на АТ, которое заставило меня сесть и написать рецензию, отложив все дела.
За год на АТ я прочитала много хороших текстов. Но ни одно произведение — до сегодняшнего дня — не побудило меня преодолеть барьер "написать первую рецензию на АТ".
Все первое — требует энергозатрат, а мозг любит покой и всячески выкручивается.
Все публичное — требует запаса душевной стойкости, а такой запас жалко расходовать на что-то не слишком важное.
И всегда кажется, что найдется текст еще более цепляющий, пронзительный, проникающий до печенок — и вот тогда-то рецензия выткется практически сама — как ковер жизни из-под пальцев Великой Пряхи...
/ Меня, наверное, будет в рецензии иногда заносить в хтоническое — прочитав текст «Красное на остром», так густо пропитываешься хтонью, что она потом, как нефть, липнет к каждому слову. Сами потом всё увидите) /
И вот такой текст нашелся. Он встряхнул меня своей взрывной волной так глубоко и сильно, что выбил всю мою неуверенность и лень. И я, даже не дав устояться впечатлению, хочу его немедленно пережить снова. Пережить в виде рецензии — уже безопасно, уже не ныряя с размаху в эту колдовскую воронку. У этого автора все тексты такие — начинаешь читать, слегка трогая глубину пальцами ног, и вдруг падаешь, падаешь, как во сне, и вот ты уже в центре торнадо, и тебя несет к финалу неотвратимо, вытряхивает всю душу и... оставляет потом на берегу. Оглушенного, но живого. Мотаешь головой, осматриваешься — а мир вокруг словно бы тот же — но немного другой. И ты другой, и это уже навсегда.
Ах, как я люблю таких авторов, как они редки — играя на всех органах чувств читателя, они скрупулёзно воссоздают реальность, и завороженный читатель видит, слышит, обоняет, пробует её на вкус. Я вспоминаю сейчас эпизоды повести, и они стоят у меня перед глазами, словно я смотрела кино. Неправ был Ленин — хороший писатель даст фору кинематографу. Запах земли и хруст песка на зубах, обжигающая жара... Вот лопается под ногой панцирь насекомого, чавкает грязь, а хищные кусты хватают лодыжки. Я словно там была.
Но для автора всё вот это владение словом — не повод для самолюбования, как у многих писателей (да что там, и классики этим грешили). Хотя тут любоваться есть чем, но для автора слова имеют лишь прикладное значение. Это лишь инструмент. С его помощью автор ведет нас по спирали произведения, от маленького холодка предчувствия — в начале, до чистейшего, как дуговая сварка, слепящего хтонического ужаса — в конце.
Это, безусловно, хоррор. Но сравнение со Стивеном Кингом здесь было бы не в пользу последнего, потому что здесь не ужас ради ужаса, как у этого голого короля. Здесь — территория смыслов, а ужас — лишь декорация.
Этот текст хочется пережить снова, но не потому, что он приносит удовольствие — нет. Это не легкое чтиво перед сном. Сравнение со взрывной волной — это еще мягко. Его хочется пережить, чтобы проанализировать смыслы, а смыслов там зарыто так много, что, как мне кажется, автор забыл их больше, чем найдет самый внимательный читатель (я не он).
Вообще, так плотно упаковывать смыслы в текст может позволить себе только очень уверенный в себе автор. В повести ни капли воды. Все воспоминания героев и флешбеки воспринимаются долгожданной передышкой. Внутренняя логика произведения ведет к финалу, ты падаешь вниз по ступеням ужаса, и только думаешь, что всё, страшнее некуда — но нет, как в кошмаре, из темноты неотвратимо наступает что-то еще более страшное, абсурдное, невероятное... Ещё один лик с пустыми глазницами...
Я бы назвала этот жанр хтонической притчей, но вот только хтоническое существо здесь — не порождение земли, а порождение злой многовековой воли тех, кто ее топчет...
Этот текст — как горькое лекарство, как пилюля в руках Морфеуса — если ты её примешь, ты уже не станешь прежним.
Мощная, логически правильная внутри самой себя вещь, из тех, что запоминаются на всю жизнь. Как запомнились страшные сказки, рассказанные в детстве — в угасающем свете костра, когда чернильная тьма дышит в затылок...
Только эта история — страшнее. Намного, неизмеримо страшнее. Потому что это — не сказка, а быль. Обнаженная автором ужасающая изнанка реальности.
И такие истории — это шанс увидеть, осмыслить эту изнанку и — кто знает — изменить?
Чтобы не было больше острого, и не было на нём красного...
И, несмотря на весь ужас финала, струйка надежды в самом конце пробивается, как тоненький луч сквозь пороховую гарь. И душа, посеченная осколками, израненная хищными кустами, изрезанная в лохмотья спиралью Бруно, кровоточащая душа читателя вдруг поднимается над жарким маревом в чистую синь небес и строго смотрит в пустые глаза хтонического чудовища. И оно вдруг отступает и словно — да нет, точно, не показалось! — становится немного меньше, и уходит, тает.
И однажды Бог Войны не опоздает, он не придёт. Однажды — завтра, через год, через век. Не придёт.
Ведь для этого и была написана эта история, верно, уважаемый автор?
Спасибо вам за сильные впечатления, за интенсивные мысли после прочтения, за послевкусие, как от столетнего коньяка, хоть и с привкусом гари и железа.
И спасибо за надежду — это такая редкость в нашем израненном мире.
Легкокрылого вдохновения вам — а уж мы почитаем)
***
Несколько советов будущим читателям повести:
1. Выделить несколько часов, когда никто не потревожит. Читать на бегу, в метро, отрываясь на быт — не получится. Текст требует всего читателя, с потрохами.
2. За едой читать — тоже нежелательно, если не хотите потерять часть впечатлений. В тексте свои вкусы и запахи, их много, и они тесно переплетены с историей.
3. Читать лучше с утра в выходной — будет время спокойно обдумать, покатать в голове послевкусие, покопаться в смыслах.
4. Ну и на ночь точно лучше не читать — разве только вы совсем не эмоциональный человек.
***
PS: Да! Пользуясь случаем!) Если бы не конкурс у Puffin Cafe — я бы не узнала о таком замечательном авторе! Так что даёшь следующий конкурс, уважаемый Puffin!)