Рецензия на роман «Фамильяр и ночница»

То, что я оставлю здесь, не совсем рецензия. 

Это всего лишь три отзыва, созданные ещё во время написания этой книги. 

Я думала, что переделаю, но рука не смогла, приказав оставить всё как есть. 

В качестве предисловия скажу, что книга эта - хороший подарок для каждого, кто любит литературную сказку со сложным, непредсказуемым сюжетом которая, при этом, легко и непринужденно читается. 

Здесь есть всё: любовь и предательство, столкновение мировоззрений, развитие персонажей, фантастические создания и жуткие, почти пророческие сны. 

Несмотря на поэтапный разбор и чтение по главам, опубликованные мною отзывы не содержат пересказ сюжета. Это всего лишь моё видение персонажей, попытка ухватить психологические портреты. 

Отзыв первый. Главы 1-8

Более всего они показались мне историей Даны. 

Девочка вызывает глубокое сочувствие, но вместе с тем и стыдливую неловкость. 

Она живёт будто в узком стеклянном коконе, сквозь который "плохо видно", "плохо слышно" и который совершенно исключает осязание. Она не кажется ни ведуньей, ни ведьмой потому что для меня ведовство это не в последнюю очередь вопрос силы, а сила зиждется на бесстрашии. Которого у Даны нет и в помине. Во всяком случае пока. 

Дана максимально зажата, стыдлива и четко слушается "законов" мира в котором живёт. "Законы же эти суть историческая данность, временнАя традиция довольно чуждого славянам мира позднего Рима с его тенденциями от полного обвала всяких моральных ценностей с одной стороны до их возведения в абсолют христианской аскетикой. Тогда это был реальный нерв эпохи, но то, в каком виде оно передалось через века - мертвенная бледность чуждой традиции на чужой почве. 

Чем сильнее стращает себя Дана, тем ярче проявляется внутренне сопротивление, сила упругости внутри её существа, отталкивающего чужое. 

Истинная аскетика, исходящая от осознанности перед лицом бурный страстей, может переходить в огромные силу и экстаз, недаром её называют очистительным огнём, но состояние Даны - "мертвенная бледность чуждой традиции на чужой почве". 

Она вообще как будто без силы и крови - несчастное, нелюбимое существо, свернувшийся в клубочек зверёк

Но и у таких людей есть сильная сторона - терпение. Они никогда не вступают в мир ярко, но часто удивляют впоследствии. 

Дана внимательна, пытлива, скромна и готова к учению. И хоть её друг поучает её денно и ночно, она принимает его слова без тени юношеского бунта и каприз. Она похожа на маленькую старушку - серая, безрадостная, с огромным камнем из печали и слёз на душе с ранних лет - она стара. Но в то же время она маленькая - потому что неопытная, потому что ничего не видела за пределами мутного стеклянного кокона - грязного полупрозрачного аскетического мирка Меланьи и полной интрижек мастерской.

Жизнь Даны это череда ограничений: моральный запреты общества, отделенность от этого самого общества дурной славой ворожей и вместе с тем отделенность и от круга последних какой-то внутренней чужеродностью - как итог - глубочайшая тоска. Серая, неприглядная. 

С целом Дана очень похожа на главную героиню повести "Декаданс" Полину. 

Нельзя не уважать, нельзя не сочувствовать. 

*

Общество Меланьи. 

Довольно серый мирок. С одной стороны ежедневный кропотливый труд, как известно закаляет характер. С другой...

Я чувствую здесь холодную, покрытую коркой льда землю - нечто совершенно не пластичное. И даже неживое - хотя земля это, говорят, жизнь. Но, увы, не охваченная льдом. 

Земля несёт жизнь тогда, когда находится в полном равновесии как вместилище мягкого тепла, влаги и частиц воздуха. И, на мой скромный взгляд, служба ворожей - в равновесии. Но у Меланьи - только ледяная вода - полнейшая дисгармония. И чисто земные, материальные интересы. 

Мне кажется, будто она сама, своими "это тебе не надо" непроницаемой пеленой закрывает глаза своим ученицам. То есть городской сон Даны про прикрытые глаза есть в то же время отражение ее реального опыта общения с наставницей. Во всяком случае чисто психотерапевтически здесь можно найти согласованность.

Ограничивая учениц Меланья ограничивает и себя так что "глаза её со временем становятся подслеповатыми". Мне кажется этот факт из её жизни можно принимать не только буквально, но и символически. Она теряет способность видеть далеко, а деятельность её не вызывает уважение у лесных духов поскольку теряет связь с "духом" фактически превращаясь в кружок подделок. Или же, в угоду кошелька, направляется в откровенно "злое" русло. 

Как итог: призванная давать знание лишь сжимает железной дисциплиной. Если какие-то цветы и могут расти на такой почве - от своего духа растут. Как растет, к примеру, Дана - благодаря своей светлой нежности. 

*

Теперь в связи со сказанным снова вернусь к Дане.

Она очень нежная девочка, и тоска её - от нежности. Вернее нежность для тоски здесь как питающая, влажная почва. Влажная - ключевое слово. Влажное значит или не замёрзшее, или талое. И то, и другое - от тепла. 

Именно "теплая влага" есть то, что отличает её от всего общества Меланьи. Именно по теплоте душевной, пусть и спрятанной в кокон, малой, бедной, скованной Дана мастерит свои обереги. Ведь что такое оберег как не теплая сторона жизни, уют. 

Мне кажется волшебство Даны - это не сила, не мощь, а именно мягкое тепло.

Но чтобы оно вполне заработало, нужно, наверное, сломать кокон, налиться знанием и преодолеть страхи и боль. 

*

Про Рикхарда мне пока трудно говорить. Не очень понятно что он такое и насколько его привлекает Дана.

Мне кажется что он как раз представляет здесь силу - то, чего ни у Даны, ни у Меланьи нет. Как минимум Дане, конечно, будет не лишним с ним познакомиться. Но если он её бросит - а судя по тегам оно не за горами - она может зажаться ещё сильнее. При её чувствительности болеть она будет долго. 

Вопрос здесь, в сущности, в том, привлекает ли Рикхарда такого рода нежность-оберег, которую представляет здесь Дана и будет ли ему этого достаточно. Или же сила, как оно часто бывает, потянется к силе.

Отзыв второй. Главы 8-12

Природа персонажей раскрывается постепенно и составляет часть интриги. 

Мне понравилось как к середине книги появляется четкое отражение кто есть кто через способность к преображению.

Это хотя бы немного позволяет читателю "встать на ноги и не запутаться вконец" потому что уж очень всё сложно. 

Эта история кажется многослойным детективом где каждый - следователь, жаждающий добраться доступными для него методами до правды. Да вот только этих самых методов ни одному индивидууму повести не достаточно, что открывает двери в мир тайн и интриг. 

Можно сколько угодно говорить о том "какой Рикхард гад" но он действует едва ли не единственным возможным образом. Доложи он Дане кто он такой сразу, ему ничего не добыть. Девушка, забившись в недоверии, лишившись поддержки, не поймет ни себя, ни свой дар, а следовательно не сможет помочь и лесным духам - в том, чего недостаёт им. 

Да и Дане одной не справиться, ведь в основе её дара итак лежит душевный надлом что, в общем-то, и без того не слишком надёжная опора. Прибавить к этому краткость человеческой жизни. И молодость, и неопытность. 

Так что дар скорее давит, чем окрыляет. 

Интриги про лесных духов, ведьм и ведунов оказываются закрученными наподобие дворцовых романов и это выглядит уместным не только потому, что политика тоже в деле. Здесь дело в природе сознания существ, которая осложняет взаимопонимание и прикрывает двери к доверию. У каждого свой лимит того, что он может принять. 

Стоит отметить, что Рикхард никогда не лжет Дане - он недоговаривает. Дане от этого, конечно, не намного легче, но сам этот факт позволяет ему ловко изворачиваться от обвинений. 

Конечно мне как читателю-человеку Рикхард ни но грамм соли не симпатичен. 

Если убрать все магические закарючки - неприятный тип, причем не раз встреченный в жизни и, соответственно, вызывающий реакцию при прочтении. 

Думаю дамы наперебой будут трубить о "сволочи" и "бедной девочки" и с точки зрения любви будут правы. 

Тем более лесовик и сам признаёт, что Дана ему симпатична. Но эта двойственность - и к Дане и от Даны, и к Силве, и от Силвы может в конце концов сослужить дурную службу. Во всяком случае мне мой опыт подсказывает, что за подобные "подвиги" жизнь наказывает и сурово. Даже если ты лесовик, то есть, читай, существо могущественное, сознание твоё всё равно не всесильно. Чем сложнее сплетена интрига, тем легче допустить осечку, запутаться.

Отзыв тритий, финал

Поступок Даны в конце книги - подвиг любви ко всему человечеству через жертвенность. И хотя жертва здесь за силой обстоятельств, думаю, и в сознании она присутствовала как возможность и ближайшая перспектива. 

В финальных сценах она похожа на христианскую святую, готовую, во имя любви в высшем смысле простить кого угодно за что угодно, будь то Рикхард, Силва или же городской глава, у которого она не готова отнять жизнь несмотря на все его прегрешения.

Дана - энергия всепрощения, она ни в коей мере не судья. При этом методы, которыми она спасает город - сугубо языческие, через чтение заклинаний. 

*

Рикхард испытывает тяжёлые душевные муки, чувство стыда за то, что когда-то бросил свой первый, родной лес. Состояние его показалось ему безнадежным и он опустил руки, а теперь стыдится. 

Признаюсь честно, как персонаж в его отношении к Дане он показался мне не до конца раскрытым. Он чувствует некий стыд, думаю что в том числе и от стыда он бежит от Силвы, но у меня нет в этом уверенности, я плаваю на плоту в реке своих домыслов и догадок. Быть может так и задумано, но всё же мне хотелось бы знать о Рикхарде больше, чем мне известно, потому что персонаж, конечно, интересный. 

Финал очень яркий и впечатляющий. 

Закованные в клетку лишенные силы духи, помочь которым может лишь обиженный ими прежде человек, городской глава с его подвалами и зельями. Должно быть каждый, власть имущий, имеет нечто вроде такого подвала как потаенной комнаты души. В символическом смысле, разумеется. 

Характер его убедителен. С одной стороны он читается как "я простой такой мужик", с другой "силу имущий, во благо дела опасные совершающий". 

За Дану мне и радостно и горестно. Наверное хорошо, что финал именно таков, каков он есть. Жизнь её, пожалуй, была бы сера и печальна, останься она жива. А так...

В бою на крыльях святости вознеслась в небо. В некоторых культурах такая смерть считается лучшей. Как знать, может так оно и есть. 

P.S

Трансформация Даны

Возможно именно потерянность в натуральном, человеческом смысле вкупе с глубоко вошедшими в её душу христианскими представлениями общества, в котором она жила, дали такой результат: отречённость от всего человеческого в земном смысле, в смысле привязанностей. Она не могла, символически, взять в руки верёвку и прикрепить себя хоть к чему-то. После истории с Рикхардом и окончательным разрывом с мастерской "крепить себя" оказалось попросту некуда. А любовь как тепло в сердце осталось. Отсюда такая трансформация и возможность той самой жертвы. 

Её поступок, в сущности, не что иное как "огромный оберег" для всего города. А обереги - то, чем всего охотнее она занималась всю свою жизнь. 

Так что, в сущности, изменился главным образом масштаб.