Рецензия на роман «Кормыш»

Я не светоч и не гуру, не люблю менторского тона, к тому же ухитрилась стать пуганным критиком и, кажется, теперь во всякой рецке стану повторять, что любое мнение о книге — просто мнение, ваше может разительно отличаться от моего, и это совершенно нормально. Но если автор просит чью-либо рецензию прицельно, тем самым он выдаёт талончик на менторский тон, как в моём пионерском детстве выдавали талоны на сахар и водку. 

1. Стиль изложения. Дорогой автор, у вас беда со стилем. Писать вы начали недавно, скорее всего, сразу с большой формы, вместо того, чтоб начать с малой формы, получить советы, набить руку, а затем уже приниматься за нечто крупное. Стиль предстоит вырабатывать. Пожалуйста, не пренебрегите моим советом, потому что текст — живой, персонажи — живые и прикольные, следить за их приключениями занятно, но и этого, и сюжета, и заботливо вложенных вами мыслей недостаточно. Вашей речи остро не достаёт художественности, в ней очень много канцелярита на протяжении всего повествования, канцеляритные конструкции встречаются целыми абзацами, зачастую они не несут сюжетной нагрузки, существуют сами по себе, и это плохо. Если бы вы писали не волшебную сказку, как я идентифицировала текст, а нечто сродни современному детективу, триллеру, производственному роману, можно было бы оставить какую-то часть этих научных, рабочих и бюрократических терминов, но не так, не в таких масштабах, потому что канцелярит — изуродованная модификация литературного языка. Пусть он остаётся в разговорном языке, но не в письменном. Я понимаю, что ваши кормыши сидели на книжках и вполне могли нахвататься тех либо иных терминов, поэтому вы можете оставить их в диалогах, но он везде, везде и, в первую очередь, в авторской речи.

2. Сеттинг. Вы вывалили на читателя весь сеттинг сразу, подобно тому, как уставший дачник решил принять летний душ, но внезапно опрокинул всю бочку прежде, чем разделся. Вы на входе обрушили на читателя всю подноготную кормышей, при чём некоторые факты повторили дважды, словно боялись, что до читателя они не дойдут никаким иным образом, кроме повторения_мать_учения. Более того, в древней кормышовой легенде, которую братцы слушают на посиделках, вы некоторые элементы повторяете в третий раз! Фактически, вся легенда — концентрированная вытяжка из рассказанного в первых главах. Так делать ни в коем случае нельзя, все смысловые повторы следует найти и удалить. Я бы вам настоятельно советовала что-то сделать с началом, и если борьба с канцеляритом займёт много времени (торг-смирение-принятие-борьба), то это вы можете починить в любое удобное время. 

Можно немного исправить ситуацию самым простым и доступным действием: в прологе и эпилоге у вас указывается, что историю автору рассказывает его знакомый домовой. Окей, возьмём рекурсивную технику (mise en abyme) за основу, попробуем сплясать отсюда. В таком случае надо сократить первые главы «О кормышах» и олицетворить рассказчика — что это за «один домовой»? Вы пишете, что у них есть имена, и в дальнейшем повествовании выводите отдельных кармышей как действующих лиц. Вся вводная общая часть (у вас это сеттинг) должна подаваться либо постепенно, небольшими блоками в соответствующих моментах, либо в качестве ненавязчивого рассказа, а не сухого энциклопедического изложения материала. От этого, как и от обилия канцелярита, возникает ощущение недостаточной художественности текста. Почему этим рассказчиком не может стать если не Липа, то кто-либо другой из братцев? Хотя бы тот самый пресловутый последний кормыш, который остался ждать-провожать остальных товарищей, и от скуки болтает с человеком, пока заблудшие братцы со всех далёких земель не добрались.

3. Диалоги. Если вы видите, что ваши персонажи вдруг заболтались на половину и больше страницы, но считаете, что весь этот разговор несёт функциональную нагрузку (важен для раскрытия персонажа или подведения логической базы последующий событий), однако, при этом довольно длинный — разбавляйте его вставками, какими-то краткими описаниями, небольшими событиями. Второй большой минус диалогов: все кормыши говорят одинаково, отличима от прочих лишь жизнерадостная речь вороны Марго и ноющая, сюсюкающая — кикиморы, исправлять это сложно и кропотно, но на будущее неплохо бы каждому персонажу придумывать собственные речевые характеристики, некую особую манеру разговора или специфические словечки. 

4. Психология отношений и персонажей. Я понимаю, что читала сказку, но даже детям следует объяснять, по каким причинам что-либо происходит. У вороны Марго нет очевидной мотивации проявлять такое чрезмерное дружелюбие и деятельное участие в судьбе общины кормышей, другое дело — если бы она с птенца выросла при этих братцах. А подземные затѐри не заявлены в качестве великих воинов, способных справиться с ужасным кладомаром, подпилить ему когти и заставить работать. И ещё — чем они все питались с момента ухода айри и до выхода на поверхность, к людям? 

5. Незавершённые линии персонажей. Читатель знакомится с экстрасенсорным мальчиком Данилом в 17-й главе (в раскладке сайта), которая авторская № 5. Данил в самом деле очень важен для повествования, без него послание айри не было бы передано. После встречи с ним один из ГГ пережил сложнейшие опасности, а его братцы показали чудеса взаимовыручки, но в последствии о нём больше нет упоминаний, читатель остаётся в растерянности: а где же мальчик? Конечно, персонаж свою роль выполнил, даже более важную, чем та же Маргоша, но её линию вы закончили, а его — нет. И ещё по главам — читать было неудобно за счёт номерного разнобоя — на сайт текст выложен дробными главами и эта нумерация вполне приемлема, однако периодически читатель натыкается на внутренний, заблудившийся как кормыш в лесу, авторский номер главы.