Рецензия на роман «Когда растет рынок»

Не это, не это, не это 

Жанр вещи обозначен как триллер, но я бы определил его как-то более сложно. Например: «мягкий офисный абсурд с элементами сатиры»… Хотя, вообще-то, этот мини-роман или повесть подходит под весьма общее определение «постмодернизм». По крайней мере, в нём имеется частый для ПМ твист: главный герой романа сам его и пишет. Подчёркивается это и структурой, представляющей собой классическое обрамлённое повествование. 

Содержание произведение сам автор определяет в аннотации таким образом:

«Молодой человек по личным причинам бросает филфак и пробуется себя в инвестиционной сфере. Жизнь побуждает его сделать выбор».

Общую фабулу эта фраза кратко характеризует, однако она даже приблизительно не позволяет понять, о чём на самом деле роман. Ну да, формально это триллер, однако он перебивает рекорд Александра Дюма-отца, у которого лишь 11-я глава «Трёх мушкетёров» носит название «Интрига завязывается». В «Когда растет рынок» она завязывается в 20-й главе, а их всего в романе 26. Да и то интрига эта, в общем-то, второстепенная сюжетная линия, практически ничем определённым не заканчивающаяся.

Роман действительно показывает мир современных биржевиков – трейдеры, брокеры, колебания рынка, причём автор явно в этой теме разбирается. По этому признаку произведение можно отнести к жанру офисной драмы. Но – разве это главное его содержание?.. Вовсе нет: похоже, главное там – рассказы, которые пишет ГГ, филолог, мечтающий стать писателем, но ради хлеба насущного, да ещё на фоне личной неудачи (расстался с девушкой), по совету друга пришедший в инвестиционную фирму.

Но антураж биржевых спекуляций и корпоративных заморочек – не более, чем описания отношений Шахерезады и Шахрияра, то есть обрамляющее повествование. А основное – рассказы, которые ГГ пишет урывками, в промежутке между нудной бумажной работой с клиентами и созданием обзоров инвестиционного рынка. И в этих рассказах реальные события из его жизни причудливо преломляются и обретают новые, порой странноватые, смыслы.

Что может быть менее поэтичного и более далёкого от художественного творчества, чем инвестиционный рынок?.. Однако для ГГ он служит питательным источником творческого вдохновения. Более того, через творчество разрешается его конфликт между внутренним миром художника и внешними обстоятельствами.

Так и появляется во вставной новелле успешная писательница, встречающая своего неудачливого двойника из параллельного мира, и пытающаяся помочь ей, искусственно провоцируя у себя профессиональный провал – в надежде, что вселенная по закону равновесия подарит удачу ей «параллельной». Или некий клерк, занимающийся в странной конторе бессмысленной работой, но получающий от неё полное удовлетворение и не желающий идти на повышение, продолжая раскладывать бумажки по стопочкам. Или молодой социофоб, у которого прекрасно получается всё, чем бы он ни занялся, но который не в состоянии конвертировать эти успехи в простое человеческое общение…

ГГ и сам в какой-то степени социофоб, хотя, как говорил моффатовский Шерлок, «высокоактивный», дефицитом общения не страдающий. Он трудолюбив, креативен и успешен, обладает коммуникативными навыками, имеет определённый успех у противоположного пола. Однако подсознательно ощущает себя чужим в этом мире – не только биржевом, но и в мире вообще…

«Кто я? Писатель по утрам, сейлз днем, и создатель биржевых роботов по вечерам?»

Так и хочется ответить в индуистской манере: «Не это, не это, не это»… Недаром в тексте мелькает имя Сэлинджера, создавшего один из самых эскапистских романов прошлого века с глубоко отчуждённым от мира героем – несмотря на то, что он вполне встроен в социум. Индо-буддийское ощущение иллюзорности мира тоже вполне подходит.

Ну и как ГГ романа Крапчитова может от этого мира не отстраняться, если он – при своей внешней упорядоченности и рациональности – полон внутреннего безумия? Только вот про кого эта фраза – про мир или про главного героя?..

«Мне захотелось написать рассказ про Психа. Вернее, не так. Не про Психа, а про психа. Человека, у которого «не все дома», но это не влияет на его поступки. И что судить о человеке надо именно по поступкам».

«Постановочность», театральность мироздания подчёркивает и деление романа не на главы, а на сцены. Тут уже вполне европейское «Весь мир – театр». Похожий девиз – «Жизнь есть сон», определяет и золотой век испанской культуры, так что, видимо, такое мироощущение для художников интернационально. Другое дело, что современные реалии вносят свои коррективны. И вот уже ГГ перестаёт ощущать разницу между художественным творчеством и биржевой аналитикой.

«…Автор книги в цифры превращал прошлое. Я думал о расставании с любимой девушкой, автор предметом своего обожания выбрал цены на акции. Ну, что же? Каждому свое! Но от этого его метод обезличивания прошлых событий и поступков хуже не стал».

Получается, «поверить алгебру гармонией» вполне возможно:

«Цифры — это те же буквы, из которых я строил свои рассказы».

Кабалистика какая-то – во вселенной романа, впрочем, вполне рабочая. Более того, этой мистической стихии подвержен отнюдь не только ГГ, но и окружающие – казалось бы, вполне земные и практичные люди. Например, Диана, его напарница в офисе, которая 

«умела быстро переводить сексуальный интерес мужчин к себе во что-то нужное и полезное для нее».

Однако это она первая предполагает, что их новый сотрудник по кличке Псих занят некой черномагической чертовщиной, в результате которой «Клиент умер. Цена акций выросла».

«У тебя в голове психологический триллер, а у меня корпоративный детектив», - заявляет Диана ГГ.

То есть, получается, она тоже сочиняет свои истории, она тоже писатель?..

«Только в голове больного человека эти два события могли бы связаться в одну причинно-следственную цепочку», - размышляет ГГ, имея в виду историю про Психа, рассказанную сверхрациональной и прагматичной девушкой.

И – начинает собственное расследование подозрительных действий Психа.

Более того: он начинает впадать в ересь солипсизма, подозревая, что все мировые движения происходят исключительно в его собственном сознании:

«А если Псих просто смотрит в экран и молчит, а я весь этот разговор сам придумал?»

Впрочем, особенно эту идею не развивает – ему и так хорошо. Или плохо – это с какой стороны посмотреть.

Ничем особенным роман не заканчивается – ГГ продолжает жить, работать и писать в этом странном и тревожном мире, «плывя по течению», как он сам неоднократно определяет своё состояние. Что же, в его системе координат это единственно возможный вариант – конечный-то пункт назначения известен и однозначен:

«Смерть не выбирает, кто тебе оформлял паи. Бывший биржевик, с поехавшей крышей, недоучившийся студент филфака или амбициозная молодая девушка».

Однако совсем уж пессимистическим роман не выглядит – в конце концов эта жизнь полна чудесных историй, которые писатель достаёт откуда-то из ноосферы и воплощает в слова. Или цифры – кому что нравится.

Это хороший роман, однако бешеной популярностью у читателей пользоваться не будет: потому что автор, подобно своему ГГ, пишет истории прежде всего для себя – надо думать, они тоже помогают ему жить. И особенно не заморачивается тем, чтобы заинтересовать читателя и удержать потом его внимание.

Отсюда и слишком длинная экспозиция, и вяло развивающийся сюжет с невнятным финалом, и многочисленные отступления. Наверное, для целей автора, которые он ставил перед собой, это именно то, что нужно. Однако не совсем то, что требуется читателям триллеров или офисных драм. 

Слог, впрочем, вполне достойный и читается вещь удивительно легко.

А может, автор просто решил воплотить в жизнь идею своего героя?

«Если бы можно было в книжный мир привнести биржевые правила, то писатель мог бы преуспевать даже тогда, когда его книгу не читали бы. Даже больше, стало бы выгодно писать неинтересные книги, а потом делать ставку, что их никто так и не прочитает».

Идея, безусловно, богатая, но в наших условиях вряд ли осуществимая…

Имею возможность, способности и желание написать за разумную плату рецензию на Ваше произведение.