Рецензия на сборник поэзии «Логос»
«Идя к пределам души, их не найдешь, даже если пройдешь весь путь: таким глубоким она обладает Логосом»
Гераклит
Хаос мира давно стал чем-то привычным.
Каркас разрушен, примета века — враждебность, и учёные жонглируют буквами: TACI-мир, SHIVA-мир в попытке обозначить контур грядущего кризиса. На этом фоне явление «Логоса» пронзительно-своевременно. В тишине полночи, на распутье веков, на исходе кровавого века, на руинах тёмного, лишенного божьего пригляда мироустройства возникает…
из пыли и грязи, из праха
и тлена бессмысленных фраз;
из старого, душного страха;
из мук и предсмертных гримас...
Гераклитовский «огнелогос» – принцип порядка и меры, разумное слово, возведённое в абсолют и ставшее принципом мироздания. Логос Владимира Палагина – это нечто иное. Это Смысл, порождённый не божеством, а вечно ищущим человеком.
Открываясь архетипическим циклом «Вечные», сборник представляет читателю зловещий облик экзистенциальных данностей. Образы красочны, язык мастера точен и метафоричен в той степени, чтобы дополнить скелетный набросок мифа кровью и плотью индивидуальной истории. Судьба и смерть – и всё вместе: свобода, персонифицированная сразу несколькими воплощениями:
Он — хозяин дорог;
перекрёстков невольный владыка;
он — невольный божок;
тот, которого видят во сне.
Но самая страшная данность — отсутствие Смысла.
Цикл «Рабочие заметки», милосердно помещенный в середину сборника, приотворяет дверь, ведущую в бездны человеческого Ада. Для этого спуска не нужен ни Гермес, ни Вергилий — спросите любого врача. Смерть негромка и всегда одинока, она говорит голосом пыли, архивных карт, полицейского протокола. Ад может быть и внутри, и снаружи, это будни, спёртый воздух бетонных коробок, тень на серой стене.
Затухший огонь.
Головёшки ещё дымят,
ветер вонь вдоль дорог разносит,
солнце яблоком на подносе
катит по небу – тьмы обряд.
Психоз, заброшенность, «обожение», гангрена души и тела — вот то, что ожидает упавшего. Расплата жестока. Мир-клетка обнуляет мечту, а время — телесные силы, и всё, что может сделать этот безликий, бегущий то от себя, то к себе человек, это:
Не смотреть!
Не смотреть!
Не смотреть!
Утраченный смысл постигается словом. Несовершенным, многократно утраченным.
Безнадежно перевранным —
Но где-то в слове спряталась ошибка,
И существо изъяло бытиё,
Из человека создало сырьё
И поглотило с жадностью, с улыбкой...
Плохо переваренное не насыщает. На страницах сборника запечатлены вариации трагедии — будничной трагедии усечённого смысла. Фантазии и фантазмы, страхи, распри, промельки бунта… В извечном поиске Слова человек проходит сквозь тысячи арок — ночных сказок с рыцарем и драконом, принцессой, индейцами, войнами, конкистой и желанным обогащением. Он создаёт чудовищ и мечется, зажигает десятки спичек, отражается в зеркалах, чтобы раз за разом познать всю боль душевной раздробленности.
Доктор Джекил и мистер Хайд,
Из-за них Иисус распят;
Из-за них он сошёл с креста
И сойдёт ещё раз полста.
Противостояние света и тьмы не всегда выглядит эпично. Иногда это просто прогулка по дворам детства, срез памяти, взгляд – мельком, сквозь затёртые окна – к моментам счастья. Автор не утаивает себя. Цикл «Не/чужая жизнь» воспроизводит процесс, где строитель не одинок: он погружён в глубину опыта, в пространство своего и чужого космоса, пронизанного вспышкой метеоров-воспоминаний:
Вселенная строится вечность – из хлама:
забытых вещей и отмученной боли,
из призраков памяти, забраной воли,
забытых улыбок, из шума и гама,
Когда достаётся за двойки мальчонке
И тянет малыш из-за Солнца ручонки
И плачется: «Ма-ма!»
Сотворение мира подвластно лишь человеку. «Дьявол пишет роман, потому что не может стихи». «Логос» – это не просто сборник стихотворений, это оклик сквозь сон, гонг, предостережение. Помните: жизнь конечна! Мы помним, конечно. И раз за разом порываемся вернуть утраченное. Мы бьёмся, бредим, ходим по кругу, что-то исступленно пишем, сгораем и умираем.
И воскресаем.
С безрассудной верой, что этот мир, пусть он и не станет подобием Рая, однажды будет преображён стихами и станет хоть на каплю осмысленнее.