Рецензия на роман «Не такие, как все»

Инклюзивность здорового человека

Роман представляет собой образец раннего творчества писательницы, и это заметно. Как и то, что создавался он не по чёткому плану, а постепенно разрастался из небольшой повести. Всё это стало причиной некоторых огрехов в композиции и повествовании, однако ни в коем случае не перевесило очевидных достоинств романа.

Написанный на самом пике популярности «вампирской» литературы, «Не такие, как все», тем не менее, очевидным образом выбивается из бесконечных историй о нуарных декадентствующих кровососах с болезненно-романтическими порывами и «серой» моралью. Нет, и нуар, и романтика в романе имеют место, и немалое. Но всё равно он не про это. А про что?

Я бы сказал: про инклюзивность здорового человека. Как известно, согласно современной западной «повесточке», которую, увы, иной раз придерживаются и некоторые отечественные авторы, в повествовании в обязательном порядке следует совершать инклюзию, понимаемую, как введение туда героев, обладающих «особенностями». При этом за Западе в этом отношении предпочтение отдаётся представителям «не белых» рас, разного рода сексуальным девиантам, ну и немного инвалидам. Причём зачастую делается это навязчиво, бестолково, да и просто глупо.

С таким подходом Алексеева-Минасян вступает в своём романе в неявную полемику. Даже его название, похоже, призвано сперва в какой-то степени ввести в заблуждение привыкшего к «повесточке» читателя – ведь в парадигме «новой этики» именно таким эвфемизмом принято именовать вышеупомянутые категории.

Но нет – «не такие, как все» по Алексеевой-Минасян, это отнюдь не гомосексуалисты, а… вампиры и вервольфы. Что, в общем, логично: ведь ещё один из родоначальников вамп-литературы Брэм Стокер по-викториански завуалированно, но всё же достаточно ясно связал вампиризм с извращённой сексуальностью. А в отношении вервольфов то же самое, хоть и иначе, сделал Шарль де Костер в «Легенде об Уленшпигеле».

Однако автора «Не таких, как все» этот аспект интересует мало. Её «сверхъестественные» герои – прежде всего люди. Тяжело больные, заражённые помимо своей воли – хоть и не все. Вынужденные приспосабливаться к своему состоянию, оставаясь при этом людьми со всеми их силой и слабостью, благородством и низостью, счастьем и страданием.

С этой точки зрения книга, которая, по идее, должна бы быть жестоким хоррором, выглядит вполне гуманистично – в отличие от многих других образцов жанра, к примеру, романа Константина Васильева «Удержать зверя». Титова не противопоставляет людей вампирам, а тех вервольфам. Для неё все они люди и конфликты их – человеческие, а не противостояние людей адским чудовищам. Грехи и страсти вампиров-вервольфов – те же самые, что и у «обычных» людей. 

«Я ничего не могу дать никому другому!!! Я могу только отнимать! Только брать для себя... И дело не только в крови, я вообще никогда никому не помогала. Ничего не делала бескорыстно», - эта исповедь молодой вампирши может принадлежать и обычной женщине. 

Потому что свои демоны есть у всех, и если у вампиров и оборотней они очевидны, то у их «нормальных» оппонентов скрываются внутри. Но бороться с ними можно и нужно. Что герои романа с разной степенью успеха и делают. И некоторые в борьбе этой даже побеждают

С другой стороны, бескомпромиссно борющиеся с вампирами и оборотнями люди-охотники зачастую выглядят не очень достойно – особенно когда начинают воспринимать своих оппонентов скопом как чудовищ, подлежащих безусловному уничтожению. Таким образом они становятся не лучше «диких» вампиров и вервольфов, презирающих «обычное» человечество и тоже мечтающих о его уничтожении.

Всё это напоминает мир «Дозоров» Сергея Лукьяненко, и он действительно повилял на автора очевидным образом. Однако при внешнем сходстве моральные «флажки» в «Не таких, как все» расставлены гораздо более чётко и недвусмысленно, чем в «Дозорах». Добро и зло находятся именно там, где им положено, не меняясь местами. И водораздел между ними проходит в людских душах – неважно, душа это человека, вампира или оборотня. Потому что по Яне Титовой души есть у всех них.

Другая красная нить романа (по крайней мере, первой его части) – тема тоже вполне традиционная и освященная веками: поиски отца. Её усиливает введённый автором фантдоп: обычная женщина может родить от вампира лишь мальчика, который наследует в слабой степени некоторые способности отца, но сам вампиром не будет.

Но автору эта коллизия нужна в основном затем, чтобы подчеркнуть непростые отношения героини с отцом – Олегом. Причём обрисованы они отнюдь не в умильно-розовых тонах: напротив, они нелегки, осложнены старыми обидами и комплексами. Но в конце концов выруливают на правильную дорогу.

«- Ты извини, я как-то растерялся. Совершенно не знаю, о чем с тобой говорить. 

- И я не знаю, - доверительным шепотом сообщила ему девушка. - Только мне, пожалуй, простительно. Все-таки в первый раз встречаюсь с вампиром. 

- Так ведь и я в первый раз встречаюсь с собственным ребенком, - парировал Олег».

А вокруг отношений «таких» с «не такими» и ребёнка с родителем накручивается энергично развивающийся сюжет с хорошим экшеном и неожиданными поворотами. Хотя иной раз они не слишком тщательно и логично обоснованы. Например, как-то слишком часто и удачно герои оказываются поблизости друг от друга – что в лесу, что в городе.

Этот недостаток проистекает от того, что, как сказано, роман не задумывался изначально, а «прирастал» частями: к истории полувампирши Марти прибавилась история вервольфа Бориса, а потом – их совместная история. То есть композиционно произведение заметно распадается на две или даже три не слишком крепко связанные между собой части.

Некоторая повествовательная неуверенность чувствуется вначале – чересчур затянутая экспозиция при попытке сразу взять динамический темп. Однако дальше этот недостаток выправляется.

Тем не менее в целом роман написан очень хорошо. Например, он содержит прекрасные описания леса, или красочную, почти кинематографическую, передачу «перекидывания» оборотней. Отлично выписаны персонажи, и не только главные, но и второстепенные. Про Матвея уже сказано, хочется вспомнить ещё полувампира-ботана Юлия, да и прочих – вампиров, вервольфов и охотников. 

Можно, конечно, перечислять и другие мелкие огрехи: слишком книжно беседующих уличных хулиганов, не очень внятный механизм превращения вервольфов, традиционную путаницу авторов-дам с револьверами и пистолетами. Но всё это незначительные мелочи на фоне интересного чтения, одновременно лёгкого и вызывающего серьёзные размышления. 

Имею возможность, способности и желание написать за разумную плату рецензию на Ваше произведение.