Рецензия на роман «Цветы лазоревые»
Очередной роман о взрослении или зачем унизили Наденьку. Для заплыва в несвежую тему, автор выбрал акценты на внутреннем взрослении героя. Перед нами девушка Ирина, которая от мышления штампами(особенно это очевидно в главе шестой, где в одном абзаце встречаются и «моральные костыли» и клише романтичного прощания на вокзале) медленно движется к более адекватному восприятию реальности( это не тот фасон брюк, который она хотела, но шаг в верном направлении/можно целоваться сколько хочется) Главная линия считывается довольно отчетливо, а следовательно автор неплохо справился с выразительными средствами. С точки зрения композиции мы имеем две линии, двух девушек, разное время, схожие проблемы. Последние в свою очередь тесно привязаны к предрассудкам в обществе и вытекающей отсюда несвободе личности. Повествование от первого лица в одной линии и от всезнающего автора в другой создают хороший контраст, и он в свою очередь тоже работает на идею.
С первых глав вызывает симпатию хороший и легкий язык автора. На пятой бросается в глаза, что свое умение пользоваться языком автор включает избирательно. Так, например, описания природы, поместья Барминых, избы цыгана Миро и заброшенного кладбища яркие и подробные, в описании же людей автор предпочитает ярлыки. Пример: первый разговор Йорика и Ириной. Йорик старался быть оригинальным. Оригинальный – ярлык вместо конкретики, деталей, подробностей, которые оживили бы образ.
Следующая композиционная удача - автор умеет в мета–текст, особенно хорошо на мой взгляд получилось с «Варшавской мелодией», сюжет пьесы зеркалит главные темы авторской истории.
Что можно сказать о персонажах? Они работают на идею. Все. Большинство картонки, у которых даже изнанку не рассмотреть. Пример Мама Ирины: ее выход на сцену всегда зубодробительно однообразен. Йорик – для него автор схематично, не вдаваясь в детали, набросал две роли: личную и профессиональную. Даже главные героини несут ровно тот набор черт и качеств, которые нужны для идеи. Они не живые люди, они иллюстрация идеи. Ситуацию могли исправить детали и подробности. Но сам по себе такой функциональный подход к персонажам всего лишь литературный прием, один из многих. Он может нравиться или не нравиться. Вопрос оправдан он в этом тексте или нет каждый читатель решит для себя сам. Как по мне, не оправдан. На мой взгляд одна единственная деталь могла превратить маму Иринки, режиссера театра и даже художника Каменцева в противоречивый образ, а значит сделать текст глубже. Кстати, в плане граней и деталей выгодно отличается от остальных кукол папа Кати. Он въезжает на противоречии: при прогрессивных взглядах требует выпороть дочерей, и в финал уплывает на противоречии: все считают, что он виноват в смерти дочери, но Ирина и Йорик иного мнения.
Теперь прокатимся по сюжету. Как только автор заводит речь о духах, читатель сразу думает: пожалуйста не надо, путь история не скатится в очередной поиск костей и успокоение души умершего, как вариант посолить и сжечь. То есть концовка мистической линии полностью предсказуема. А вот судьба Кати, несмотря на типичность, обаятельна в своих полутонах и неопределенности. Короче, эта сюжетная линия понравилась мне больше всего. Линия Ирины вызвала у меня смутные чувства. С одной стороны предсказуемо, с другой - в данном случае это не самое важно, важно, что мироощущение и реакции Ирины меняются. Не кардинально, не полностью, не резко, но постепенно и последовательно. Неспешное развитие влюбленности и ее осознание, снижение поверхностной раздражительности, частичное сближение с бабушкой. Короче, полутона в этой сюжетной линии мне понравились. Не понравились ярлыки. Сцена знакомства театральной труппы: тридцатилетняя женщине только старух играть, Наденька ТП. Наденька ТП, кстати, так настойчиво требует внимания читателя( то есть автор вводит ее раз, другой, выделяет ей одну сцену, другую) что напрашивается вопрос: на фига? То есть понятно, что в труппе Наденька некий антипод Ирины. Но зачем уделять ей столько внимания и подробно расписывать ее унижение в сцене распределения ролей? Смотрятся эти подробности излишне показательно на фоне общей схематизации персонажей. Но как известно, у всех авторов свои мозоли. И иногда авторские уши торчат из текста. В данном случае автор явно увлекся демонизацией глупышки, что с общей идеей пересекается слабо. Так же, опять-таки исходя из способа подачи и описания деталей, у меня возникло ощущение, что автор идеализирует дореволюционные времена.
В заключение хочу сказать, пусть роману не хватает оригинальности и глубины, он интересен с технической точки зрения, как пример текста, в котором главная мысль раскручивается уверенно и последовательно.