Рецензия на роман «Убить некроманта»
«Убить некроманта»: оптимистическая трагедия святого грешника.
Книги Макса Далина я знаю и люблю уже давно. Их трудно не любить. Кроме очевидных литературных достоинств, они подкупают ещё и огромным зарядом гуманизма. Любовь ко всему живому в сочетании с экзистенциальным неприятием всякого насилия – вот, пожалуй, та основа, на которой зиждется мировосприятие автора.
Однако далинский гуманизм не означает слепого обожания. Люди в произведениях Максима Андреевича всегда предстают перед нами такими же сложными и противоречивыми существами, как и в жизни. Как и в жизни они восхищают благородством и тут же шокируют подлостью. Как и в жизни они то кажутся читателю собственным отражением, то напротив – воспринимаются почти инопланетянами.
Неожиданно логичным следствием такого мировоззрения выступает проходящая красной нитью через многие произведения Максима Андреевича мысль – даже в душе самого отъявленного мерзавца всегда можно найти что-то хорошее. Самую грязную и отвратительную личность всегда можно очистить и вывести к свету. Да, такой путь может быть долгим. Он почти гарантированно будет трудным и болезненным. Однако он возможен.
А ещё – далеко не каждая грязная душа оказывается на поверку действительно грязной. В подавляющем большинстве случаев чужая злоба, чужая ненависть и чужая агрессия являются лишь плодом нашего воображения – плодом нашего страха перед иным.
Исследование инаковости, а также поиск путей примирения с нею, является одной из центральных проблем, которые поднимает Макс Далин в романе «Убить некроманта».
Роман этот написан в жанре фэнтэзи. Такое творческое решение позволило автору достигнуть наивысшего обобщения в показе как личностных типажей, так и межличностных отношений. Без привязки к конкретному месту или конкретному времени все ситуации и переживания становятся универсальными – они оказываются одинаково близкими для любого читателя с абсолютно любым жизненным опытом и любыми жизненными установками.
При этом абстрактность не означает полного отказа от исторических параллелей. В «Убить некроманта», как и в очень многих других своих работах, Максим Андреевич делает явные, хотя и нарочито противоречивые отсылки к важнейшим эпохам европейской истории.
Эти отсылки выполняют сразу две функции. Первая – и очевидная – придание повествованию некого эмоционального колорита. Так уж устроена человеческая психика, что полностью незнакомый, непохожий решительно ни на что мир, вызывал бы у читателя лишь скуку. Без узнавания, без поиска в героях и ситуациях чего-то знакомого – а значит и своего – невозможно ни сочувствие, ни сопереживание.
Вторая функция – возможность показать реальность через призму определенной мировоззренческой системы. В нашем – не книжном – мире каждая из исторических эпох характеризовалась как определенным типом экономических и политических отношений, так и набором представлений человека о мире и своём месте в нём.
В частности, для европейского Средневековья был характерен теоцентризм. С точки зрения тогдашнего индивида единственно правильным и возможным смыслом бытия было служение Богу. Бог выступал единственной ценностью и единственной целью, всё же остальное – в том числе и люди – не более, чем средством. Если мы мысленно заменим христианское божество на междугорского Вседержителя, а церковные догматы – на учение святого ордена, то получим точное мировоззренческое описание мира обсуждаемого нами сейчас романа. Перед нами возникнет патриархальное становое общество с сакральной властью, где человеческая личность сама по себе так же ничего не стоит, как и в теоцентрическом Средневековье. Это мировоззрение, где важна лишь функция, которую человек выполняет, важна социальная роль.
Органичной частью такого мира является главный герой произведения. Крайне показательно, что даже в его глазах, в глазах самого короля Дольфа – Дольф неважен. Важен король. Корону Дольф воспринимает и как судьбу, и как служение, и как часть себя. Важнейшую часть! Во имя престола и во имя сакральной королевской миссии, Дольф не останавливается даже перед убийствами ближайших родственников. Стране и короне он служит с поистине подвижническим усердием. Возникает парадоксальная ситуация – идя по пути преступлений, Дольф делает то, что должен делать. Не ради похвал или признания – исключительно во имя королевского долга перед страной и её народом. Греховность и аморальность внезапно оборачиваются самоотверженностью и чем-то даже сродни святости. Принесение себя в жертву во имя блага других – не проявление ли высшей любви? Подобная ситуация не имеет и не может иметь однозначной этической оценки. И в этом её ценность. Читателя постоянно подталкивают решать моральные задачи, заставляют думать и принимать на себя ответственность за этически заведомо небезупречное решение.
Кроме того, жертвенность Дольфа усугубляется ещё и серьёзнейшим личностным конфликтом. Будучи, как некромант, отверженным даже родней, жесточайше страдая от одиночества, Дольф при этом и сам отталкивает от себя окружающих. Никто не может быть ровней монарху, а значит у монарха не может быть ни друзей, ни по-настоящему любимых. Сама идея дружбы с кем-то на равных кажется Дольфу абсурдной.
Так же думают и остальные. И Питер, и Магдала, и даже глупенький Нарцисс – все они любили не человека и не личность. Они любили короля.
Столь полное погружение в мировоззрение эпохи дало возможность автору произвести своего рода масштабирование этической системы. Наделив всех без исключения персонажей одинаковыми базовыми мировоззренческими установками, Далин лишил нас возможности сравнивать. Добро немыслимо без собственной противоположности. Сняв возможность выстраивания оппозиции, Максим Андреевич заставил нас рассматривать глубоко чуждую, непонятную картину мира как данность. Разделение на положительное и отрицательное теперь происходит не вовне, а внутри этой данности. Как следствие, поступки и помыслы героев перестают восприниматься как нечто априори патологическое. Теперь всё начинает приобретать свою логику. Инаковость таким образом делается пусть и не привлекательной, но хотя бы понятной. С нею можно мириться. Злодей, поступки которого объяснимы даже этически, гораздо менее омерзителен, чем откровенно иррациональный, больной садист.
Другая проблема, которой уделено, пожалуй, не меньше внимания – проблема выбора и ответственности. При всех выпавших на его долю страданиях, Дольф всё же никак не жертва и не игрушка судьбы. Ещё в юности он сам выбрал свой путь и на протяжении всей жизни ни разу ни в чём не раскаялся. Путь одиночества и страданий одновременно является и путём достижения поставленных целей. Безусловно, читатель вполне может считать эти цели ошибочными, а затраченные средства – чрезмерными. Однако никто не сможет назвать жизненный путь короля-некроманта чередой неудач и разочарований. Нет, это была дорога несгибаемо сильной личности - личности, которая реализовала все свои крайне амбициозные замыслы. Не смотря на обилие трагических событий, история Дольфа это, пожалуй, одно из самых оптимистических произведений Далина. Это история о силе человеческого духа, история о победе над судьбой, ну и, конечно же, обо всем том, что стоит за подобной победой.
В качестве итога можно сказать, что перед нами очень серьезная философская работа большого современного писателя. За прекрасно написанным фэнтэзи скрывается важный и всегда актуальный посыл – не всё в этом мире является тем, чем кажется на первый взгляд. Не стоит подменять работу разума заскорузлыми псевдоэтическими шаблонами. Ну и, конечно же, не нужно бояться жить. Человек сам творит свою судьбу. И сам же отвечает за своё творчество.