Рецензия на роман «Школа мечтателей»
Уважаемая Элеонор!
Мировая литература включает миллионы книг, и каждый раз, когда я прикасаюсь к творчеству какого-нибудь нового писателя или поэта, в голове вспыхивает мысль: а сделает ли меня лучше это произведение? И могу сказать, что мое предчувствие — тот самый внутренний литературный компас, который должен указывать верный путь, редко подводит. Действительно, большинство интуитивно выбранных книг оставляют после прочтения радостное впечатление, хочется вновь и вновь возвращаться к ним, открывать для себя ранее незамеченное и черпать вдохновение. Ваш роман «Школа мечтателей» именно такой. Хотя написан только первый том, уверена, что это произведение займет важное место в моем сердце. И думаю, что Вам, его автору, будет интересно узнать почему. Ведь читатели нередко помогают молодым творцам найти себя в огромном мире собственных идей.
А свою рецензию — своеобразный рассказ о путешествии по Вашей вселенной — я хочу начать с цитаты знаменитого американского писателя Марка Твена: «Сытый желудок немногого стоит, когда голодают сердце и ум». Она взята из «Принца и нищего», его исторического романа, в котором жизни рожденного в королевской семье наследника противопоставляется дикий быт мальчишки из трущоб. И, как мне кажется, Вы не удивитесь, если я скажу, что, когда прочитала пролог «Школы мечтателей», в первую очередь вспомнила именно это твеновское произведение.
В самом начале Вашей книги мы знакомимся с двумя семьями, в каждой из которых рождается ребенок. У богатых Смолгов — прекрасная и нежная, словно незабудка, девочка Элфи, пестуемая родными. А у бедных Дриммернов — понурый мальчик Харм, растущий, словно сорняк, не знающий родительской любви, заботы и ласки. Девочка счастлива. А мальчик — нет. И корень этой проблемы кроется совсем не в том, что Харм голодает, что отец его не замечает, что мать не поёт колыбельные и не целует перед сном. Все хуже и безрадостнее. И нетрудно догадаться почему. Хотя бы обратившись к Вашему противопоставлению, красочно иллюстрирующему счастье одних и несчастье других. Ведь если богатство Смолгов заключается как в роскоши их быта, так и в сокровищах гораздо более ценных, чем деньги и материальные блага, — в любви и сострадании, в духовном росте и стремлении к познанию, в осознанной жизни, то бедность Дриммернов состоит в том, что можно назвать неистовым невежеством, когда не только не знаешь и не желаешь принять знание, но сопротивляешься ему и не позволяешь другим приблизиться к истине, свирепо свидетельствующей, как ужасен, жалок и однообразен темный и дремучий мир, принадлежащий тебе и им.
Великий древнегреческий философ Сократ, живший в V веке до н. э., писал: «Есть одно только благо — знание, и одно только зло — невежество». И с этим трудно не согласиться. А ливанский писатель Амин Рейхани спустя две с половиной тысячи лет после Сократа сказал другое: «Невежество и страх — близнецы; отец их — гнет, а мать — покорность. И весь дух этой семьи — рабский», — но лишь подтвердил слова философа. Поэтому, наблюдая за тем, как живет бедный Харм, чувствуя, как царствующая в доме беспросветность терзает этого маленького человечка, невозможно не сострадать ему, не желать освобождения от оков. Оков, будто бы наброшенных судьбой. И вот этот отрывок, изящно сотканный из слов и предложений, является тому подтверждением: «Грусть с новой силой вонзалась в детское сердце в моменты радости мира, находящегося по ту сторону ограды его унылого пристанища. Мира, к которому он не имел никакого отношения. Праздники и торжества проходили мимо Харма, пролетали прочь… Крохотная комната и бесконечное одиночество — это все, что начертала Харму судьба». Но здесь возникает другой вопрос: почему так? Ведь Вы ещё в аннотации предупредили нас, читателей: «Судьбы не существует, а мысли материальны!» И к этому «почему» обязательно стоит вернуться, а пока продолжим путешествие по вселенной мечтателей.
Покинув хижину Дриммернов, мы оказываемся в самой Школе. Разумеется, Вы понимаете: о знаковом месте, где получаем первые знания, далеко не у всех остаются светлые, прекрасные воспоминания. И тем радостнее, тем интереснее было окунуться в невероятную жизнь, клокочущую в Школе Воллдрима, ведь это громадное вместилище наук покорило не только красотой своего здания или разнообразием изучаемых предметов, а добрыми и отзывчивыми учителями — людьми, несущими на своих плечах, словно Атлас, огромную ношу — ответственность за то, кого они выпускают из стен храма знаний.
Хотя в первых шести главах, где описываются школьные будни маленьких жителей Воллдрима, нет той сюжетной динамичности, которая заставляет быстро скользить взглядом по строкам в ожидании очередного клиффхэнгера, я нашла там много интересного. Это чудесное поступление в Школу тихого Харма, в сердце которого зародилась надежда, и знакомство вэйосов (первоклассников) с таинственным словом «мечтатели». А также наличие символов (взять хотя бы мужскую ладонь, обращенную на восток, и женскую — на запад) и аллюзий (сады Семирамиды — сады царицы Варвары, Македонский — Вольдемар). Кроме того, чувствуется реальность происходящего. Читая, как учитель, начав урок с одной темы, перескакивает на другую и вспоминает какую-нибудь давнюю историю, а потом дает наставления о том, что хорошо и что плохо, читая всё это, мысленно возвращаешься в свое прошлое и понимаешь: так и у тебя было. И вот это бесценно.
А теперь вернемся к роману. И здесь, уже вплотную подойдя к главной интриге, я хочу привести цитату из Вашего произведения: «Мечтать хорошо. Меня всегда так учили. Если нет мечты, то ты и не живешь». Но кто такие мечтатели? Пока читала, я часто задавала себе этот вопрос. Конечно, определенный ответ Вы дали ещё в романе, объяснили, что мечтатели способны, словно волшебники, менять окружающую их действительность, влиять на людей и события, жить, как повелевает сердце, и — главное — делать этот мир лучше. Но мне такого ответа было недостаточно. И я с упорством продолжала искать аналогии. Вспомнила «сверхчеловека» Ницше и сразу отвергла этот вариант. Потом — пророков и просветленных. Помните о вере размером с горчичное зерно? Если обладаете ей, «ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17:20). И только теперь, когда взялась за написание рецензии, осознала, что мечтатели по своей сути едва ли отличаются от нас. Ведь если отбросить фэнтезийную составляющую, то всё встанет на свои места: они обычные люди, но, приняв давно знакомую истину, гласящую: «Всё в твоих руках!» — забыли о судьбе, поверили в свои силы и начали мечтать, жить и творить. Но самое интересное в другом. А именно в том, что и мы так можем. Просто ждать чуда легко, а изо всех сил стремиться к мечте и, открывая новое, раздвигать границы своей вселенной — нет. Поэтому людьми, сумевшими изменить свое мышление и достичь желаемого, я искренне восхищаюсь. Особенно такими, кто направил свою энергию не на разрушение, а на созидание. Такими, кто похож на малыша Харма. Так как он не только выбрался из темноты, но направился к свету. Не заблудился — а обрёл самого себя. И большую мечту — вывести из непроглядного невежества свою семью. В этом-то и кроется ответ на то самое «почему», поначалу ввергнувшее меня в когнитивный диссонанс. А теперь хочу повторить эти замечательные слова, раскрывающие суть «Школы мечтателей»: «Вы сами распоряжаетесь своим будущим, мы не станем вас ограничивать. Выбирайте и не бойтесь ошибиться, ведь поиск себя и расширение своих способностей и есть замысел самой жизни. Понять и обрести мечту в себе. Вот ваша главная задача. Пробуйте! Решайтесь! И, если надо, ошибайтесь! Вперед, без лишних слов, вперед к своей мечте!»
Однако, обращаясь к созданному Вами миру, не могу не отметить, что далеко не все оберегают данную им при рождении искорку любви. Есть и другие. С изуродованной психикой и повергающими в ужас амбициями. И в качестве самого яркого примера могу привести персонажа Галахана, скорбного мечтателя. Ведь сотворенный им лично мир — один из многих, что составляют Изнанку — совокупность параллельных реальностей, — похож на Ад. Галахан — лишенный милосердия демиург — обрёк свои создания на муки, подобные тем, что испытывал Тантал из древнегреческих легенд. На адские муки. Стоит ли говорить о том, что нет никого более страшного, чем гений без любви?
А вот родители Элфи — настоящие мечтатели. Я ликовала, читая описание их изнаночного мира. Это не зарисовка. А прекрасная картина «Над городом» Марка Шагала. Это не реальность. А мечта. Но мечта хрупкая. Похожая на мираж. Прикоснувшись к ней, я улыбалась. И даже не подозревала о том, что чета Смолгов обязана им, своим счастьем, чужому человеку. Смешному и неуклюжему учителю Хванчу — тому, кто никогда не верил в себя и ни на что не надеялся, но любил всем сердцем, как никто другой. Да, Хванч покорил меня. Он напомнил Северуса Снейпа, противоречивого персонажа из вселенной «Гарри Поттера». Можно сказать, что Хванч — один из тех неприметных героев, чей внутренний мир слишком богат, а внешний — слишком беден, чтобы читатель сразу заметил в нем того самого настоящего человека, с которого необходимо брать пример. И восхищаюсь я не тем, что он желал счастья возлюбленной (пусть и с другим мужчиной), а тем, что, узнав об альтернативном будущем, не озлобился, а принял его. Это одна из важнейших идей Вашего романа.
Но в самом конце «Школы мечтателей» есть и другая, которую не могу обойти стороной. Если говорить кратко, то идея эта состоит в том, что поведение других людей является отражением нашего внутреннего состояния. Когда Харм объясняет семейной паре, что укусивший его пес не виноват, мальчик говорит следующее: «Он не бешеный... Я — злой! Я!» Разумеется, это правда. Причём такая, какую даже не каждый взрослый способен осознать. В первую очередь надо менять не тех, кто тебя окружает, а самого себя. И эта древняя, как мир, истина всегда будет актуальной.
Что удивительно, хотя я многое рассказала о Вашем произведении, кажется, что могла бы говорить ещё очень долго. Настоящий талант не только многогранен, но и многослоен. И с этим я хочу поздравить Вас — молодого, но многообещающего писателя. А ещё — дать наставления. Останавливаться на достигнутом нельзя, поэтому постарайтесь запомнить мои советы.
1. Работайте над динамичностью сюжета. Ваши описания великолепны. Но этого мало, так как большинство читателей ценят быстрое развитие событий и запоминающиеся диалоги. Лично я люблю богатые описания и задыхаюсь, когда их нет. Но читатель XXI века немного другой. И писателям, если они хотят быть популярными, следует ориентироваться на него.
2. Всегда завершайте даже незначительные сюжетные линии. Иначе они напоминают оборванные гирлянды. Я уверена: Вы думаете, что, закрыв «Школу мечтателей», читатель вспомнит китайскую мудрость: «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен», — и ещё долго будет размышлять над тем, как герои справятся с разрушением их мира. Но так могло бы быть лишь в идеальном случае. А в реальности меня терзает совсем другое. Что за надпись украшала люстру в кабинете отца Кирка? Почему директор Брегантина помолодела? Как Хванч открыл дверь в сарайчик Мэри? Кто ему «помог», если её не было в Школе? И прочее, прочее, прочее. Я понимаю, что Вы собираетесь дать ответы на подобные вопросы в следующем томе. Но они должны быть уже в этом.
3. Перечитывайте тексты глав и исправляйте ошибки. Пунктуационных — немало. И если у Вас всё получится, то книга станет ещё лучше. На что я искренне надеюсь.
Константин Георгиевич Паустовский, классик русской литературы, писал: «Если отнять у человека способность мечтать, то отпадет одна из самых мощных побудительных причин, рождающих культуру, искусство, науку и желание борьбы во имя прекрасного будущего. Но мечты не должны быть оторваны от действительности. Они должны создавать ощущение, что мы живем в этом будущем. И сами становимся иными». Так вот... Я хотела сказать, что верю в это и верю в Вас. Стремитесь, развивайтесь, совершенствуйтесь! Хороший писатель прекрасен. Но хороший человек, живущий в нем, ещё прекраснее. Не забывайте об этом, берегите свет в своей душе и творите добро!
Искренне Ваша, Леди ван дер Вейден