Рецензия на повесть «"Наследье непроглядной тьмы..."»

Свинцом и сталью подтвержден, закон Сибири скор.

Джозеф Редьярд Киплинг

Рецензия написана в рамках игры-марафона «Читатель-автор». 

Пусть мой эпиграф не введёт читателя в заблуждение: название этой повести дала строка не из Редьярда Киплинга, а из знаменитого стихотворения Александра Безыменского "Молодая гвардия":

На душах цепь носили мы ―
Наследье непроглядной тьмы,

Да, это стихотворение было написано спустя век после событий, о которых ведётся речь в повести Юлии Лиморенко. Но – "поэт в России больше, чем поэт".  Вот и Безыменский, живя в ином веке, сумел постичь горестную суть "тёмных времен", когда мрак и в самом деле казался непроглядным. Так что и к некоторым другим строкам его "Молодой гвардии" мы ещё обратимся. Но Сибирь с её законами является для этой истории не просто местом действия: она – как бы самостоятельное действующее лицо. Древнее божество, которое может наградить, а может и жестоко покарать того, кто столкнётся с ним. И бесчеловечные законы Российской империи первой половины XIX века, когда разворачивается действие "Наследья...", кажутся деяниями неких злобных карликов, до которых колоссу по имени Сибирь нет никакого дела. Зато самим людям уж точно есть дело до Сибири и её немыслимых богатств. И неважно, какой ценой эти богатства придётся добывать.

Но – обо всём по порядку.

Особой чертой, своего рода фирменным знаком произведений Юлии Лиморенко является то, что они дают читателю ощущение полного, абсолютного погружения в историю. Когда забываешь о том, что речь идет о вымышленных героях. Когда перестаешь помнить, что читаешь книгу, поскольку возникает ощущение: ты сам проживаешь вместе с героями их жизнь. И "Наследье непроглядной тьмы" – не исключение в этом смысле. 

По сюжету "Наследье..." – история взросления. Только вот начинать взрослеть главному герою, Алексею Криволуцкому, приходится очень уж рано: разборщиком руды на золотоносном руднике он становится, когда ему идёт всего лишь десятый год. Но происходящие с ним события он видит глазами уже не ребёнка, а умудренного жизнью человека – пусть поначалу и маленького.  Да и трудиться ему приходится без всяких поправок на возраст. 

Алёху мать не хотела на рудник пускать, да её не спросили: в тот год Криволуцким выпала рекрутская очередь. Под землю Алёха пока не годился — мал был, десятый год шёл, а в разборщики погнали его немедля. Плата ему была положена две копейки в день...

И как тут снова не вспомнить строки из знаменитого стихотворения Александра Безыменского:

И, обливаясь потом,
У горнов став своих,
Творили мы работой
Богатство для других.

Но этот труд в конце концов
Из нас же выковал бойцов...

Но, прежде чем главный герой сумеет стать настоящим бойцом, ему предстоит подрасти, пережить смерть самых близких людей, столкнуться с неимоверной жестокостью и подлостью, не раз и не два оказаться на краю гибели. Однако у Алексея внутри – несгибаемый стержень. Там, где другой сломался бы, утратил себя, смирился бы и согласился стать бессловесной рабочей скотиной, он лишь закаляется духом. И, когда приходит срок, безвозвратно встаёт на путь "свинца и стали". Становится защитником слабых и угнетённых, пусть для этого ему и приходится замарать руки в крови и сделаться "врагом номер один" для власть предержащих. Мальчику Алёхе за непосильный труд платили когда-то две копейки в день, а за голову разбойника Алексея Криволуцкого назначили несусветную для тогдашнего простого люда награду: сто рублей! Поневоле прочувствуешь, как возникла в России пресловутая революционная ситуация, о которой писал в своё время классик марксизма-ленинизма Не могла она не возникнуть в стране, где работники оценивались в сотни раз дешевле, чем разбойники!

Какие же качества более всего присущи Алексею Криволуцкому, "благородному разбойнику"? Это, несомненно, обостренное чувство справедливости, но ещё, как ни удивительно – вера в людей. Порой она помогает ему выжить, но чаще Алексей попадает из-за неё в страшные передряги. И это будет касаться не только мистической истории с "тремя Мариями, которые его продадут, но продешевят". Порой и свой "брат-разбойник" может оказаться не заслуживающим доверия!

Но, помимо главного героя, в этой книге перед нами возникает целая плеяда невероятно живых и объёмных персонажей второго плана. И неспроста каждую главу своей Юлия Лиморенко называет их именами. Все эти персонажи (так и хочется сказать: люди) не просто встречаются Алексею Криволуцкому, когда он совершает своё "путешествия героя". Они становятся и вехами, и поворотными пунктами на его пути. Пожалуй, одна из ключевых особенностей "Наследия..." в том и состоит, что здесь главными драйверами сюжета становятся именно герои. Кого-то из них нестерпимо жалко, как маленького Никишу. Кто-то вызывает отвращение и гнев, как негодяй Ямкин. Но, главное: не один персонаж этой истории не оставит читателя равнодушным!

Сюжет "Наследья..." – линейный, и POV-персонаж здесь один: Алексей Криволуцкий. Но при этом постоянно происходит смена локаций, благодаря чему история воспринимается как очень динамичная. А невероятная достоверность и множество исторических деталей делают повесть ещё и весьма познавательной. Много ли мы знаем о том, как жил рабочий люд за Уралом в первой половине XIX века? А "Наследье..." позволяет нам не только узнать это, но и прочувствовать на эмоциональном уровне.

И, как всегда у Юлии, в "Наследье..." великолепны язык и стиль. Причём в повести не только присутствует множество терминов и характерных словечек, связанных с горнорудным промыслом. Здесь как абсолютно аутентичная воспринимается речь каждого из персонажей!  Интересны также происходящие от краткого имени мужей прозвища, которые носят женские персонажи этой истории (Петиха – жена Петра, Кузиха – жена Кузьмы и т.п.). Я знала, что традиция таких прозваний существовала на Руси, но в произведениях современных авторов отсылок к ней почти и не встречала.

Стилистика произведения мастерски способствует нагнетанию атмосферы "непроглядной тьмы". Однако книга не оставляет после себя мрачного, тягостного впечатления! Финал её представляется довольно-таки оптимистичным и общим настроем отчасти напоминает "Что делать?" Чернышевского.

Впрочем, рекомендовать эту книгу поклонникам творчества Чернышевского я, пожалуй, не рискнула бы. Алексей Криволуцкий – отнюдь не Рахметов Скорее уж, "Наследие..." должно понравиться поклонникам творчества Алексея Иванова. Погружением в жизнь "казенных крестьян" повесть Юлии Лиморенко напомнила мне "Золото бунта" Иванова. Ну, а когда я увидела одну из иллюстраций к "Наследью непроглядной тьмы", где Алексей вышел похожим на Емельяна Пугачёва, то эта ассоциация для меня ещё более усилилась 

Что же касается личного впечатления от повести, то оно у меня однозначное: получилось здорово! Да, это не "лёгкое чтение": книга требует определённого психологического напряжения и работы души. Но – она позволяет словно бы прожить ещё одну жизнь: непростую, опасную, однако наполненную смыслом и ощущением значимости бытия. Спасибо Юлии Лиморенко за эту замечательную историю!